Адмирал Колчак и украинские националисты: перед опасностью окончательной гибели национальной России тускнеют прочие

День 31 августа 1919 года, когда войска Деникина вытеснили части армии Петлюры из Киева, несомненно принадлежит к числу важнейших моментов Гражданской войны. Именно это событие стало последним толчком для Польши к заключению секретного договора о перемирии с большевиками, и оно же явилось одной из причин срыва плана совместного с Юденичем наступления трех прибалтийских стран и Финляндии на Петербург.

Хотя независимость Украины мировое сообщество признавать не собиралось, абсолютное нежелание Деникина считаться с фактом существования украинского народа было воспринято соседними странами как яркое свидетельство империалистических устремлений вождей Белого движения.

И вот в этот критический момент Верховный Правитель России адмирал Колчак счел необходимым откровенно изложить Главнокомандующему Вооружёнными силами Юга России генералу Деникину свою установку по вопросу «единства и неделимости». Высказался он в секретной телеграмме, которая в 1920-е годы широко обсуждалась в советской исторической литературе. Ниже приведен ее полный текст.

Екатеринодар, генералу Деникину. Вооруженное столкновение с петлюровскими войсками может иметь гибельные последствия. Вполне разделяя ваши отрицательные отношения к проявившимся стремлениям отдельных областей присвоить суверенные права и к тенденциям воссоздать Российское государство на началах конфедерации, я полагаю, однако, что в сложившейся обстановке более опасны враждебные разногласия, несогласованность, тем более столкновения отдельных частей освобожденной территории. Дальнейшее промедление в деле свержения большевиков грозит полным разорением государства. Перед этой опасностью тускнеют прочие. Поэтому я отношусь с полной терпимостью к объявлению Юденичем самостоятельности Эстонии и готов, если это понадобится, временно считаться с фактическою независимостью Украины, равно как с установившеюся восточною границею Польши, с тем чтобы согласовать военные действия наших украинских, польских и прочих антибольшевистских сил. Собирание Руси не может быть делом месяцев, поэтому я считаю временное раздробление единого Российского государства неизбежным злом. Оно исчезнет, когда установится мир в стране и сильная центральная власть, способная обслуживать насущные нужды истомившегося населения, будет притягивать к себе отпавшие временно части. Сообщая об этом, подчеркиваю, что я готов терпеть, но не покровительствовать описанным тенденциям. Колчак.

Член Правительства адмирала Колчака Георгий Константинович Гинс, «Сибирь, союзники и Колчак». Т. 2. Харбин. Общество возрождения, 1921 год.

Нетрудно видеть, что эта установка камня на камне не оставляет от популярной сейчас легенды о великодержавном идиотизме адмирала Колчака, то есть о том, что из-за тупой приверженности идее «единой и неделимой» Колчак потерпел поражение в войне, сдал Россию интернационалистам-большевикам и погиб сам. В частности, крайне сомнительным представляется упорно разносимый по интернету без сколько-нибудь убедительной ссылки на источник рассказ о его размолвке с Маннергеймом. Будто бы тот предложил ему в июне двинуть 100-тысячную финскую армию на Петербург в обмен на признание независимости Финляндии, а в ответ услышал гневную отповедь (в одном из вариантов: «Я Россией не торгую!»)

Анализируя источники, мы неизбежно приходим к выводу, что никакой отповеди не было, рассказ о ней — не более чем вольная интерпретация записи от 17 августа в дневнике Будберга, где передаются слова управляющего Министерства Иностранных Дел Сукина, желавшего создать благоприятное мнение о своей деятельности на заседании Совета министров.

Общеизвестные документы, содержащие категорический отказ Колчака согласиться на объявление независимости Финляндии ни в малейшей мере названному выводу не противоречат. В июне 1919 года независимость Финляндии была уже признана мировым сообществом и вернуть страну в состав Империи никакое российское правительство не могло. Задача заключалась лишь в том, чтобы избежать объявления независимости. Это было крайне важно потому, что у правительства Колчака имелась мощная подпольная оппозиция – эсеры-областники (те самые, которые в конце концов и погубили его). Иными словами, ни в коем случае нельзя было поощрять сибирский сепаратизм. Признавать Финляндию, Украину, Эстонию предоставлялось Миллеру, Деникину, Юденичу. Сам же Колчак, относясь к этим признаниям «с полной терпимостью», должен был формально остаться в стороне.

Подтверждается такое положение дел тем фактом, что финны, несмотря на «бескомпромиссную» позицию Колчака, не отказывались от заключенного с Юденичем договора вплоть до разгрома его армии. Более того, в момент наступления Юденича на Петербург у них уже была объявлена мобилизация. Но Юденич, захватив Гатчину и Красное Село, потерял голову – сам отказался от их помощи, а потому неделю спустя вынужден был договариваться снова. Пришлось опять обращаться к Колчаку за полномочиями. В своей телеграмме (от 27 октября) он предупредил: «Финляндия готова выступить на основаниях известного вам договора, потом будет поздно» и напомнил: «Независимость Финляндии факт, с ним надо считаться…»

Колчак в ответ высветил свою установку со всей возможной ясностью:

- Продолжаю считать желательным привлечение финляндских войск к операции против Петрограда. Уполномочил Сазонова на переговоры в этом смысле с финляндским правительством. Готов вступить в прямые сношения с финляндским правительством, аккредитовать при нем посланника и ничем не нарушить фактически независимости Финляндии. Согласен на заключение соответствующего соглашения о сотрудничестве русских и финляндских войск, а также дать обязательство, что военные расходы, связанные с совместными операциями, будут впоследствии оплачены российской казной. Дальше этого не считаю возможным идти и не могу согласиться на объявление «независимости Финляндии». Генерал Деникин разделяет это мое убеждение.

Цитируется по книге советского историка Корнатовского «Борьба за Красный Петроград», изданной в 1929 году (Корнатовский Н.А. Борьба за Красный Петроград. М., 2004. С. 502)

Эта телеграмма была отправлена в тот самый день, когда поражение войск Юденича определилось с полной ясностью и правительство Финляндии заявило об отказе от похода на Петербург.

Наиболее ревностные сторонники «единой и неделимой» могу, конечно, заметить, что Колчак признавал лишь «временную» независимость Украины. Но, во-первых, Украина — это не Эстония, за которой стояли британцы. Во-вторых, украинская идентичность у жителей бывшей Малороссии не была такой сильной как сейчас. В-третьих, Россия состояла в коалиции победителей и внесла громадный вклад в победу Антанты, а это требовало пересмотра кабального Брест-Литовского мира, и уж точно исключало распад страны-победительницы. Наконец, в-четвёртых, если Польше Пилсудского можно вести макиавеллистскую политику в отношении народов бывшей Речи Посполитой, то почему России Колчака нельзя иметь свои скрытые планы касательно территорий бывшей Российской Империи?

В любом случае, для тех времён и обстоятельств даже такое признание украинской независимости было гигантским шагом вперёд.

Сейчас русским националистам не до «задних мыслей», поэтому единственным логичным продолжением политики Колчака, и всех тех белых вождей, которые имели гибкое стратегическое мышление и жертвовали частями ради сохранения целого, является признание суверенитета Украины как антисоветского (а значит и антипутинского) форпоста в Восточной Европе.

- Фёдор Мамонов.

zarenreich.com