Кремлёвские традиции. Заговор педерастов

Среди советских и партийных руководителей в СССР было очень много педерастов. Настолько много, что к началу 30-х годов ситуация стала абсолютно нетерпимой.

В 1933 году заместитель председателя ОГПУ Генрих Ягода сообщил Иосифу Сталину о раскрытии контрреволюционного заговора «общества педерастов».

Оказалось, что педерасты смогли создать целую сеть законспирированных организаций в Москве и Ленинграде. Генрих Ягода сообщил, что арестованные дают признательные показания. Все они занимались «созданием сети салонов, очагов, притонов, групп и других организованных формирований педерастов с дальнейшим превращением этих объединений в прямые шпионские ячейки».
Всего на первом этапе борьбы с заговорщиками были задержаны не менее 130 человек.

Одним из первых расколовшихся был видный дипломат того времени, один из соратников Чичерина, заведующий протокольной частью НКИД Дмитрий Флоринский. Уже в ходе следствия он подал заявление в коллегию ОГПУ, в котором признался в работе «платным немецким шпионом, будучи завербованным секретарем германского посольства в Стокгольме». Да и большинство остальных арестованных по “делу педерастов” были отнюдь не простыми заводскими рабочими – среди столичных гомосексуалистов было немало журналистов, писателей, артистов и прочих. Именно по ним и нанес Генрих Ягода удар на опережение.
Пощадили в ОГПУ только Ленинградский балет – среди которого также оказалось немало лиц нетрадиционной ориентации.

В декабре 1933 года в очередном письме Сталину Ягода утверждает: «Педерасты занимались вербовкой и развращением совершенно здоровой молодежи, красноармейцев, краснофлотцев и отдельных вузовцев. Закона, по которому можно было бы преследовать педерастов в уголовном порядке, у нас нет. Полагал бы необходимым издать соответствующий закон об уголовной ответственности за педерастию».



На докладной записке Ягоды, посвящённой раскрытию тайных педерастических организаций, Сталин собственноручно поставил резолюцию:
«Надо примерно наказать мерзавцев, а в законодательство ввести соответствующее руководящее постановление».
Такое постановление появилось 17 декабря 1933 года, а в марте 1934 года в УК РСФСР появилась соответствующая статья под номером 121. Любопытно, что она совсем не применялась к женщинам...

Но, ещё интереснее, что уже в сентябре 1936 года Генриха Ягоду сменил педераст Николай Ежов.
Педерастическое лобби нанесло ответный удар? При этом, очевидно, что Сталин не мог не знать о наклонностях Ежова...



Позже, Ежов сам обо всём напишет:

Заявление арестованного Н.И.Ежова в Следственную часть НКВД СССР

24 апреля 1939 г.

Считаю необходимым довести до сведения следственных органов ряд новых фактов характеризующих мое морально-бытовое разложение. Речь идет о моем давнем пороке - педерастии.

Начало этому было положено еще в ранней юности когда я жил в учении у портного. Примерно лет с 15 до 16 у меня было несколько случаев извращенных половых актов с моими сверстниками учениками той же портновской мастерской. Порок этот возобновился в старой царской армии во фронтовой обстановке. Помимо одной случайной связи с одним из солдат нашей роты у меня была связь с неким Филатовым, моим приятелем по Ленинграду с которым мы служили в одном полку. Связь была взаимноактивная, то есть «женщиной» была то одна, то другая сторона. Впоследствии Филатов был убит на фронте.
В 1919 году я был назначен комиссаром 2 базы радиотелеграфных формирований. Секретарем у меня был некий Антошин. Знаю, что в 1937 году он был еще в Москве и работал где-то в качестве начальника радиостанции. Сам он инженер-радиотехник. С этим самым Антошиным у меня в 1919 году была педерастическая связь взаимноактивная.

В 1924 году я работал в Семипалатинске. Вместе со мной туда поехал мой давний приятель Дементьев. С ним у меня также были в 1924 году несколько случаев педерастии активной только с моей стороны.

В 1925 году в городе Оренбурге я установил педерастическую связь с неким Боярским, тогда председателем Казахского облпрофсовета. Сейчас он, насколько я знаю, работает директором художественного театра в Москве. Связь была взаимноактивная.

Тогда он и я только приехали в Оренбург, жили в одной гостинице. Связь была короткой, до приезда его жены, которая вскоре приехала.

В том же 1925 году состоялся перевод столицы Казахстана из Оренбурга в Кзыл-Орду, куда на работу выехал и я. Вскоре туда приехал секретарем крайкома Голощекин Ф. И. (сейчас работает Главарбитром). Приехал он холостяком, без жены, я тоже жил на холостяцком положении. До своего отъезда в Москву (около 2-х месяцев) я фактически переселился к нему на квартиру и там часто ночевал. С ним у меня также вскоре установилась педерастическая связь, которая периодически продолжалась до моего отъезда. Связь с ним была, как и предыдущие взаимноактивная.

В 1938 г. были два случая педерастической связи с Дементьевым, с которым я эту связь имел, как говорил выше, еще в 1924 г. Связь была в Москве осенью 1938 г. у меня на квартире уже после снятия меня с поста Наркомвнудела. Дементьев жил у меня тогда около двух месяцев.

Несколько позже, тоже в 1938 г. были два случая педерастии между мной и Константиновым. С Константиновым я знаком с 1918 г. по армии. Работал он со мной до 1921 г. После 1921 г. мы почти не встречались. В 1938 г. он по моему приглашению стал часто бывать у меня на квартире и два или три раза был на даче. Приходил два раза с женой, остальные посещения были без жен. Оставался часто у меня ночевать. Как я сказал выше, тогда же у меня с ним были два случая педерастии. Связь была взаимноактивная. Следует еще сказать, что в одно из его посещений моей квартиры вместе с женой я и с ней имел половые сношения.

Все это сопровождалось как правило пьянкой.

Даю эти сведения следственным органам как дополнительный штрих характеризующий мое морально-бытовое разложение.

Н. Ежов.

ЦА ФСБ. Ф. 3-ос. Оп.6. Д.3. Л.420-423.

http://skif-tag.livejournal.com/