Герои Россiи. Войсковой Атаманъ А.И. Дутовъ

Тебя, какъ первую любовь,

Казачье сердце не забудетъ.

Въ сонмѣ великихъ людей — вождей Бѣлаго Движенія, прінявшихъ мученическій конецъ отъ руки гнусныхъ убійцъ, имя Войскового атамана Оренбургскаго казачьяго войска Александра Ильича Дутова въ лѣтописяхъ Бѣлой Борьбы займетъ одно изъ почетныхъ мѣстъ.

Ни оренбургскіе казаки, вождемъ которыхъ онъ былъ въ дни великихъ испытаній, ниспосланныхъ на родную землю, ни русскіе люди, въ комъ бьется русское сердце и кто не утратилъ чувства национальной гордости, не могутъ пройти молчаливо мимо этого свѣтлаго имени, не помянувъ его добрымъ словомъ, какъ героя, самоотверженно отдавшаго жизнь свою за благо поруганнаго Отечества въ борьбѣ съ гнуснымъ врагомъ — большевиками.

Покойный атаманъ А.И. Дутовъ принадлежалъ къ числу тѣхъ людей, которые всѣмъ своимъ существомъ были проникнуты любовью къ Родинѣ, къ родному войску и которые служили имъ не за страхъ, а за совѣсть. Эта отличительная черта характера покойнаго атамана проходитъ красной нитью на всемъ его жизненномъ пути.

Слишкомъ многообразной и разносторонней была его дѣятельность при жизни, поэтому нѣтъ возможности въ краткой статьѣ съ исчерпывающей полнотой освѣтить ее; мы остановимся только на нѣкоторыхъ важныхъ моментахъ его творческой, жертвенной работы, характеризующей его, какъ великаго патріота и талантливаго вождя Бѣлаго Движенія.

Не лишнимъ будетъ здѣсь упомянуть, что Александръ Ильичъ происходить изъ интеллигентной казачьей семьи, глубоко религіозной, высоко честной и трудолюбивой. Отецъ его — Илья Петровичъ Дутовъ, генералъ-майоръ, служилъ много лѣтъ по войску, по преимуществу, на строевыхъ должностяхъ.

Въ 1879 г. во время слѣдованія на службу изъ Оренбурга въ Ферганъ, у него на походѣ въ г. Казалинскѣ (Туркестанъ) родился сынъ, который и былъ названъ Александромъ.

Появленіе на свѣтъ будущаго вождя оренбуржцевъ при походной обстановкѣ нужно считать симптоматичнымъ, ибо послѣдующая жизнь покойнаго атамана, какъ мы увидимъ ниже, была полна трудностей, сопряженныхъ съ походной жизнью, которые, однако, мужественно преодолевались имъ.

Александръ Ильичъ въ молодости получилъ прекрасное воспитаніе и военное образованіе, къ которому онъ питалъ большую любовь. Онъ окончилъ Неплюевскій кадетскій корпусъ въ г. Оренбургѣ и Николаевское кавалерійское училище въ числѣ первыхъ.

Съ первыхъ же шаговъ своей служебной карьеры, которая началась съ 1898 г., онъ, какъ надѣленный недюжинными способностями и природнымъ дарованіемъ, скоро обращаетъ на себя вниманіе высокаго начальства, а его кипучая и неутомимая энергія способствуетъ ему быстро продвигаться по служебной лѣстницѣ вверхъ.

Еще совсѣмъ юнымъ офицеромъ онъ поступаетъ въ Императорскую Военную Академію. Однако, вспыхнувшая въ 1904 году Русско-Японская война заставляетъ его на время прервать эти занятія и отправиться въ Дѣйствующую Армію.

Вернувшись съ отличіемъ съ войны, онъ вновь поступаетъ въ Академію и оканчиваетъ ее, посвятивъ затѣмъ себя военно-педагогической дѣятельности.

Вспыхнувшая Великая война застаетъ его въ должности Инспектора классовъ Оренбургскаго Казачьяго училища. Какъ истый патріотъ и воинъ по духу, онъ не можетъ оставаться въ тылу; мысли устремлены туда, гдѣ льется кровь его братьевъ; его неудержимо тянетъ на поле брани. И вотъ онъ оставляетъ училище и направляется въ 10 Кавалерійскую дивизію. Тамъ онъ получаетъ вначалѣ пѣшій дивизіонъ, съ которымъ совершаетъ рядъ блестящихъ дѣлъ, а затѣмъ въ октябрѣ мѣсяцѣ 1916 г. принимаетъ въ «омандованіе 1-ый Орен-бургскій Е. И. В. Наслѣдника Цесаревича В. К. Алексѣя Николаевича полкъ.

Но разразившаяся вскорѣ революція въ Россіи отрываетъ его отъ любимаго имъ военнаго дѣла и втягиваетъ его въ другую сферу дѣятельности, можетъ быть, вначалѣ и чуждую ему, — въ сферу политической работы. Здѣсь, какъ мы увидимъ дальше, развернулся, дѣйствительно, во всю мощь его талантъ; его кипучая и выдающаяся энергія, глубокій и патріотическій умъ, выдвинули его въ первые ряды борцовъ за нашу страдалицу Родину.

16 марта 1917 г., А.И. будучи избранъ на Всероссійскій Казачій Съѣздъ, состоявшійся въ г. Петроградѣ, оставляетъ родной полкъ и больше къ нему не возвращается. Тамъ молодой, высокообразованный и талантливый полковникъ скоро обращаетъ на себя вниманіе казачьихъ дѣятелей и въ короткое время завоевываетъ себѣ популярность и авторитетъ. Закончившійся Съѣздъ оставляетъ его въ званіи тов. предсѣдателя Совѣта, а послѣдующій Съѣздъ уже избираетъ А.И. своимъ предсѣдателемъ.

Со всемъ пыломъ своего горячего сердца отдается А. И. Дутовъ дѣлу строительства новой жизни въ казачьихъ областяхъ на началахъ самоуправленія и казачьей самобытности.

Но этимъ не ограничивается сфера дѣятельности атамана, какъ предсѣдателя Совѣта Союза Казачыіхь Войскъ: онъ втягивается въ водоворотъ политической жизни всей страны. Появились грозные симптомы надвигавшагося величайшаго бѣдствія въ Россіи. Темный силы, благодаря попустительству слабаго и не авторитетнаго Временнаго правительства, возглавляемаго баловнемъ судьбы Керенскимъ, подняли головы. Государственный корабль на всехь парахъ несся въ уготованную ему революціонной демократіей, съ Керенскимъ во главѣ, пропасть, и не было, кажется, въ то время силъ, чтобы предотвратить гибель страны.

Іюльское выступленіе болыневиковъ въ Петроградѣ, какъ пробный шаръ, показало всѣмъ, у кого не были затуманены мозги революціонной пеленой, что Отечество — на краю гибели, что пора революціоннымъ экспериментамъ положить конецъ.

И только повинуясь авторитету Совѣта Союза Каз. Войскъ, во главѣ съ А.И. Дутовымъ, Донскіе полки подавили возстаніе въ Петроградѣ, поднятое большевиками 3-4 іюля 1917 г., съ цѣлью сверженія Временнаго правительства.

Авторитетъ Совѣта Союза съ этого момента еще болѣе возросъ; къ голосу его стало прислушиваться и слабое Временное правительство, въ его здоровой части, и только «всероссійскій говорунъ» Керенскій не могъ понять грядущей бѣды, надвинувшейся вплотную на родную землю . ..

На послѣдовавшемъ вслѣдъ за этимъ Государственномъ Совѣщаніи въ г. Москвѣ (начало августа 1917 г.) А.И. Дуговъ, вмѣстѣ съ другимъ вождемъ казачества А.М. Калединымъ, предостерегали русскихъ людей отъ излишнихъ увлеченій революціонными идеями, несущими гибель нашему отечеству. Но патріотическое заявленіе вождей казачества было встрѣчено шипеніемъ со стороны, такъ называемой, революционной демократіи, и только небольшая часть людей изъ противоположнаго лагеря съ надеждой и упованіемъ взирала на мужество и твердость казачьихъ вождей и проводимыхъ ими идей.

Какъ показали ближайшія событія, слова Дутова и Каледина оказались пророческими. «Корниловскіе дни», имѣвшіе мѣсто въ концѣ августа (ст. ст.) наглядно показали, что Россія очутилась на грани пропасти. Путанная исторія съ выступленіемъ Верховнаго Главнокомандующаго ген. Корнилова, котораго въ конечномъ итогѣ предалъ Керенскій, закончилась проваломъ, послѣ чего явные и тайные большевики уже совершенно распоясались, приблизивъ, такъ называемый, «октябрьскій переворотъ».

Въ тѣ дни широко облетѣло письмо предсѣдателя Совѣта Союза Казачьихъ Войскъ А. И. Дутова, которымъ онъ морально поддерживалъ начавшееся національное пробужденіе въ русскомъ передовомъ обществѣ.

Однако, для поддержанія престижа власти Временнаго правительства, Совѣтомъ Союза Каз. Войскъ еще была предпринята одна попытка: провести демонстрацію государственно-патріотическихъ силъ; но, встрѣтивъ со стороны все того же незадачливаго вождя демократіи Керенскаго противодѣйствіе въ этомъ патріотическомъ начинаніи, А.И. Дутовъ, тщетно настаивая на этомъ, вынужденъ былъ покинуть Петроградъ, выѣхавъ въ г. Оренбургъ, т. к. въ началѣ октября мѣсяца 1917 г. онъ былъ избранъ Войсковымъ атаманомъ.

25 октября (ст. ст.), какъ предсказалъ покойный атаманъ, большевики пошли на штурмъ Временнаго правительства. Слабое, оказавшееся безъ поддержки и авторитета, оно уже не могло справиться съ надвинувшимся бѣдствіемъ и съ поразительной легкостью уступило власть узурпаторамъ-большевикамъ . . .

Атаманъ Дутовъ, находясь уже въ Оренбургѣ, считалъ захватъ власти большевиками преступнымъ и въ соотвѣтствіи съ такимъ пониманіемъ издалъ приказъ слѣдующаго содержанія:

«Ввиду прекращенія сообщенія и связи съ центральной государственной властью и, принимая во вниманіе чрезвычайныя обстоятельства, Войсковое правительство, ради блага Родины и поддержанія порядка, временно, впредь до возстановленія власти Временнаго правительства и телеграфной связи, съ 20 час. 26-го октября принимаетъ на себя всю полноту исполнительной государственной власти въ войскѣ. Войсковой атаманъ, полковникъ Дутовъ» (Изъ приказа по Оренбургскому Каз. Войску № 816 отъ 28 октября 1917 года, гор. Оренбургъ).

Такъ началась открытая борьба съ большевиками. Она на первыхъ порахъ не сулила никакого успѣха въ благихъ начинаніяхъ атамана, ибо и казачество, будучи отравлено ядомъ коммунизма, не пожелало откликнуться на призывъ атамана, а 18 Оренбургскихъ казачьихъ полковъ, 6 батарей и 3 десятка отдѣльныхъ сотенъ все еще находились на фронтѣ; однако, уже часть ихъ слѣдовала въ предѣлы Войска. Но въ этотъ критическій моментъ въ распоряженіи Войскового атамана находились всего лишь сотня юнкеровъ Оренбургскаго училища и мѣстныя команды. Запасные полки были разоружены и распущены по домамъ, какъ не только не надежная, а скорѣе опасная для атамана сила.

Вотъ съ такой горсточкой патріотовъ атаманъ долженъ былъ выдерживать организованное противъ него наступленіе большевиковъ со стороны г. Самары. Конечно, силы были далеко не равны, а потому въ январѣ мѣсяцѣ 1918 г. Оренбургъ былъ оставленъ и Войсковое правительство переѣхало въ г. Верхнеуральскъ, во 2-ой Отдѣлъ (округъ). Здѣсь былъ созванъ Войсковой Кругъ, который одобрилъ мѣропріятія Войскового атамана по борьбѣ съ большевиками и поддержалъ его намѣреніе призвать подъ національныя знамена все здоровое физически и морально казачество.

Здѣсь были впервые сформированы, такъ называемые, партизанскіе отряды подъ общимъ руководствомъ атамана Дутова, но число ихъ вначалѣ не превышало 600 чел.; по преимуществу, это были офицеры.

13 марта большевики повели наступленіе со стороны зав. Гирлянскаго и Бѣлорѣцкаго на г. Верхнеуральскъ. Горячій бой, длившійся въ теченіе сутокъ, закончился побѣдой красныхъ и атаманъ съ отрядомъ долженъ былъ отойти въ ближайшіе къ г. Верхнеуральску станицы — Краснинскую и Кассельскую, предполагая здѣсь пополниться людьми и вновь повести наступленіе на г. Верхнеуральскъ.

Однако, красные предупредили это наступленіе и сами обрушились на слабые партизанскіе отряды 1 апрѣля 1918 г., но потерпѣли пораженіе.

Послѣ этого большевики предприняли окруженіе партизанъ въ болѣе широкимъ масштабѣ. Чтобы предупредить ихъ охватъ и обходъ, атаманъ двинулся на юго-востокъ по территории Войска, тѣмъ не менѣе, красные настигли его подъ пос. Бріенскимъ, близъ границы Тургайской области, и напали на отрядъ внезапно. Однако, партизаны такъ ощетинились, что красные съ большими потерями были отбиты.

Но выхода не было и отрядъ вынужденъ былъ уйти въ Тургайскія степи, совершивъ небезславный Тургайскій походъ къ г. Тургаю. Это было искупленіе за вольные и невольные грѣхи болѣе молодой и активной части казаковъ, видѣвшихъ въ большевикахъ «свою власть».

Но послѣдствія этого неразумнаго шага казаки скоро должны были испытать на своей шкурѣ. Звѣрь въ образѣ большевиковъ, показалъ имъ во всю длину свои звѣриные когти: начался беззастенчивый и повальный грабежъ вѣками собраннаго достоянія казаковъ, начались безсудныя и безсмысленныя казни одураченнаго населенія, и только послѣ такого кроваваго опыта казачество повѣрило въ предостережете атамана. Началась борьба съ тѣми, кто по волѣ рока до сего времени, какъ черный воронъ, клюетъ и терзаетъ измученное тѣло нашей Родины.

Въ началѣ іюля 1918 года казаки съ энтузіазмомъ встрѣчали своего доблестнаго вождя атамана Дутова, возвращавшагося съ отрядомъ изъ вынужденнаго изгнанія — Тургайскаго похода. Къ этому времени г. Оренбургъ уже былъ освобожденъ возставшими казаками. Съ приходомъ Войскового атамана въ предѣлы Войска тамъ вновь закипѣла его творческая работа, началось формированіе строевыхъ частей.

Къ этому времени относится вышедшее изъ подъ его пера знаменитое обращеніе «Набатъ». По ясности и сочности слога, простотѣ и яркости мысли, это произведете его, дѣйствительно, является шедевромъ литературнаго творчества. Въ немъ онъ призываетъ все казачество и всѣхъ русскихъ людей встать, какъ одинъ, на защиту Родины, чтобы общими силами отстоять ее отъ натиска темныхъ силъ. Онъ говорить: «Грозно и властно гудитъ вѣчевой колоколъ казачества. Съ далекаго Дона несется звонъ его . . . Становись, казакъ, плотнѣе. Пусть красный, малиновый, синій и желтый лампасы покажутъ всему міру, что живъ еще казакъ, живо его огневое сердце, живъ духъ, и быстро течетъ его свободная кровь, и нѣтъ силы свалить эту вѣковую общину...». И далѣе восклицаетъ: «Русь великая, Русь православная, слышишь ли ты набатъ казачій?!...».

Увы, на этотъ пламенный зовъ атамана Русь откликнулась прозвищемъ — еретика, обскуранта и оппортуниста, тѣмъ самымъ предавъ себя на распятіе большевикамъ . . .

Однако, возвращаясь къ вопросу о его творческой дѣятельности въ г. Оренбургѣ, мы должны засвидѣтельствовать, что въ короткое время имъ была создана 100-тысячная вооруженная сила, которая безоговорочно подкрѣпляла его внѣшній авторитетъ и поэтому къ голосу его прислушивались правительства мѣстныхъ государственныхъ образованій, какъ, напр., въ г. Самарѣ пресловутый Комучъ.

Мистически влюбленный въ свое Войско и вообще въ казачество, тѣмъ не менѣе, атаманъ Дутовъ, какъ человѣкъ широкаго государственнаго кругозора, не суживалъ свою борьбу въ войсковыхъ рамкахъ, а развертывалъ ее въ государственномъ масштабѣ, ибо Родина была для него тѣмъ стержнемъ, вокругъ котораго наматывалось все остальное.

Сторонникъ объединенія всѣхъ борющихся противобольшевитскихъ силъ, онъ прилагаетъ много усилій, чтобы объединить всѣ мѣстныя государственныя образованія для того, чтобы бить врага мощнымъ кулакомъ, а не растопыренными пальцами. И какъ искренній и глубокій сторонникъ твердой власти, онъ и на Уфимскомъ Государственномъ Совѣщаніи (сент. мѣсяцъ) крѣпко стоялъ за установленіе единой власти въ лицѣ Директоріи. Но власть Директоріи оказалась слишкомъ слабой въ такую бурную эпоху, какъ борьба съ большевиками. И, кромѣ того, директора были, по преимуществу, съ соціалистическимъ направленіемъ. Опыть 1917 г. показалъ, къ чему могутъ привести государственный корабль соціалисты.

Вотъ почему, когда 18 ноября 1918 года въ Омскѣ совершился «переворотъ» и бремя Верховной власти перешло въ руки Верховнаго правителя, атаманъ Дутовъ безоговорочно призналъ власть Верховнаго правителя въ лицѣ адмирала А.В. Колчака, ибо совѣсть и разумъ подсказывали ему, что только въ сильной, единоличной власти кроется залогъ побѣды надъ большевиками.

Адмиралъ Колчакъ возложилъ на плечи атамана почти непосильное бремя по управление обширнымъ краемъ Самарской, Уфимской, Оренбургской губ. и Тургайской областью, съ единовременнымъ назначеніемъ его на постъ Командующаго Оренбургской арміей.

Нужно сказать, что еще въ октябрѣ мѣсяцѣ 1918 г., войска, руководимые атаманомъ Дутовымъ, взяли оборонявшійся сильной группой большевиковъ г. Орскъ. За эту операцію, проведенную весьма искусно и съ большимъ успѣхомъ, атаманъ Дутовъ былъ пожалованъ чиномъ генералъ-лейтенанта.

Но со всѣми многосложными обязанностями атаманъ Дутовъ справился не безъ успѣха лишь только благодаря своей кипучей, не знавшей усталости, энергіи и его преданности святому дѣлу освобожденія Родины. Атаманъ буквально не зналъ отдыха, работая по 20 часовъ въ сутки.

Однако, Богъ не благословилъ побѣдой надъ врагами его армію, какъ не благословилъ Онъ и другихъ вождей Бѣлаго Дѣла. Крушеніе Бѣлаго фронта болѣзненно отозвалось на душевномъ и физическомъ здоровьи атамана, но отдавая себя на служеніе Родинѣ, онъ не думалъ о своемъ здоровьи.

Послѣдній этапъ его борьбы, какъ походнаго атамана и Командующаго Южной Арміей, которой было суждено пережить всѣ тяжести похода по безводнымъ Акмолинскимъ пустынямъ, въ зимнее время, въ холодъ, когда армія умирала отъ сыпного тифа и голода, — является крестнымъ путемъ, на которомъ десятки тысячъ русскихъ воиновъ сложили свои головы. Въ этомъ скорбномъ пути, усѣянномъ трупами сыновъ Родины, только непрерѣкаемый авторитетъ атамана могъ поддерживать воинскій духъ въ уставшихъ бойцахъ, предотвративъ пагубный развалъ въ арміи. Однако, придя въ Семирѣченскую область, армія и тамъ не нашла себѣ заслуженнаго отдыха, а вынуждена была, подъ давленіемъ превосходныхъ силъ все тѣхъ же большевиковъ, перейти границу Китая и тамъ интернироваться.

Уходя изъ родныхъ предѣловъ, атаманъ Дутовъ ни на минуту не оставлялъ мысли о скоромъ возвращеніи на Родину. Онъ попрежнему энергично работалъ и этой своей энергіей и вѣрой въ грядущее торжество заражалъ и другихъ. Его бодрость духа передавалась въ ряды значительно порѣдевшей арміи и лослѣдняя жила той же мыслью и мечтой о покинутой, но милой и дорогой Родинѣ — Россіи.

Однако, судьба готовила степному соколу, какимъ былъ А.И., другой конецъ. Дамокловъ мечъ уже былъ занесенъ надъ головой атамана. Нужно сказать, что его армія, послѣ интернированія, была размѣщена гдѣ-то вблизи Кульджи. Самъ атаманъ съ нѣоколькими чинами жилъ вблизи Кульджи въ г. Суйдинѣ. Врагъ высоко цѣнилъ имя атамана Дутова и поэтому не стѣснялся въ средствахъ, чтобы разделаться съ нимъ окончательно. Большевики для этой цѣли использовали начальника джаркентской милиціи татарина Касимъ-хана Чанышева, который, несмотря на свою порочную репутацію, какимъ-то образомъ былъ вхожъ къ атаману. Вотъ онъ то и организовалъ убій-ство атамана.

Очевидецъ этого дѣла разсказываетъ такъ:

— «... Два агента Чанышева, подъ предлогомъ передачи пакетовъ атаману, уже нѣсколько разъ до этого бывавшіе у него, уходя, говорили, что черезъ несколько дней они привезутъ хорошія свѣдѣнія. Действительно, черезъ 2-3 дня, 24 января (ст. ст.) въ 7 час. вечера они возвратились. Одинъ изъ нихъ остался во дворѣ рядомъ съ часовымъ, а второй пошелъ къ атаману. Онъ сильно хромалъ и его поддерживалъ ординарецъ казакъ Лопатинъ. Атаманъ вышелъ въ переднюю навстрѣчу. Хромой посыльный со словами: «Я тебѣ, генералъ, привезъ пакетъ», быстро выхватилъ револьверъ и произвелъ выстрѣлъ въ атамана; пуля попала въ полость живота. Атаманъ невольно отшатнулся назадъ. Въ тотъ же моментъ послѣдовалъ второй выстрѣлъ — назадъ въ лицо ординарцу; послѣдній упалъ ... И мнимый хромой бросился бѣжать на здоровыхъ ногахъ. На первый выстрѣлъ въ комнатѣ, раздался выстрѣлъ въ упоръ въ голову наружнаго часового. Часовой упалъ. Оба убійцы бросились бѣжать къ воротамъ, сѣли на лошадей, которыхъ держалъ Чанышевъ, и подъ покровомъ густого тумана скрылись».

25 января въ 12 ч. дня атаманъ Дутовъ скончался. Похороненъ там же при огромномъ стеченіи войскъ и народа.

Такъ мученически закончилъ свой земной путь доблестный вождь, самоотверженно служивший Родинѣ и Войску, Генеральнаго Штаба генералъ-лейтенантъ А.И. Дутовъ. Память о немъ живетъ въ сердцахъ оренбургскихъ казаковъ и всѣхъ русскихъ тіатріотовъ. Вѣдь, онъ жилъ для Родины и принялъ за нее мученическій конецъ. Онъ вѣрилъ въ торжество добра и что —

Пройдетъ пора. Русь просвѣтится

И красный дымъ

По ѣдкимъ качествамъ своимъ

Весь распылится, разлетится.

Физически ушелъ отъ насъ доблестный вождь А.И., но имя его нетлѣнно живетъ среди насъ. И да послужитъ оно намъ стимуломъ творить то священное дѣло, во имя котораго принесъ себя въ жертву великій патріотъ и мудрый правитель Александръ Ильичъ Дутовъ.

Ген. майоръ А.В. Зуевъ.

(Журнал Обще-Казачьего Союза в г. Сан-Франциско «КАЗАЧИЙ КЛИЧ» № 1, март 1954 года, страницы20-29).