Предтеча советской церкви священник Георгий Гапон во главе антихристианской революции

В январские дни 1905 года, ровно 109 лет назад, произошло событие, которое утвердило деморализующий миф о расколе между Царем и народом — тот миф, который на протяжении десятилетий перед революцией насаждался оппозиционными партиями и различными тайными обществами. Событие это — так называемое «Кровавое воскресенье».

Информационная война революционных партий против законного правительства приобрела жуткие формы трагического конфликта, приведшего не только к кровопролитию 9/22 января, но и в более долгосрочной перспективе – к падению самодержавной власти в России. Триединство: православие, самодержавие и народность — оказалось разбитым. Клеветой, огульной критикой и изменой из-под монархии систематически выбивалась опора – народное доверие.

Самое печальное, что во главе революционного движения в какой-то момент оказался священник Российской Православной Церкви. Не раскольник-старообрядец, не сектант-хлыст, а истинный священнослужитель, совершавший страшное и святое Таинство Евхаристии.

Что заставило Георгия Гапона нарушить присягу Государю Императору Николаю II Александровичу, изменить древнему русскому благочестию, и соединиться с эсерами и социал-демократами для осуществления, как говорят сегодня, «экстремистской деятельности»? Об этом можно судить по воспоминаниям современников и его собственным высказываниям.

Гапон прекрасно понимал, что готовит провокацию, формально будучи сотрудником Охранного отделения, но на самом деле отдаваясь всем сердцем революционному движению. Накануне кровавых событий он заявлял: «Если… не пропустят, то мы силой прорвемся. Если войска будут в нас стрелять, мы будем обороняться. Часть войск перейдет на нашу сторону, и тогда мы устроим революцию. Устроим баррикады, разгромим оружейные магазины, разобьем тюрьму, займем телеграф и телефон. Эсеры обещали бомбы… и наша возьмет» (отчет о демонстрации в коммунистической газете «Искра» № 86).

Известно, что гапоновское собрание фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга было создано в 1904 году.  Это была первая в России легальная массовая рабочая организация. Идеи создания таких организаций, которые были бы подконтрольны властям, восходили к начальнику Московского охранного отделения полковнику Сергею Зубатову, и позже были названы полицейским социализмом. Они были призваны «канализировать» рабочее движение, направить его не против правительства, а в поддержку ему. Зубатовские идеи подвергались критике и справа, и слева. Но и те, и другие предупреждали, что подобные организации быстро выходят из-под контроля, и в них начинают доминировать революционные силы. Так и вышло.

Призвав рабочих на мирную демонстрацию к Зимнему дворцу с петицией к Государю Николаю II, провокаторы во главе с Гапоном готовили столкновение с пролитием крови. Рабочим объявили о Крестном ходе, который, действительно, начался с молебна о здравии Царской Семьи. Однако в текст петиции без ведома рабочих были внесены требования прекращения войны с Японией, созыва Учредительного собрания, отделения Церкви от государства и «клятвы Царя перед народом» (!).

Накануне вечером, 8/21 января, Государь ознакомился с содержанием гапоновской петиции, фактически — революционного ультиматума с неосуществимыми экономическими и политическими требованиями (отмена налогов, освобождение всех осужденных террористов), и принял решение проигнорировать его как недопустимый по отношению к государственной власти. При этом министр внутренних дел князь П.Д. Святополк-Мирский успокоил Царя, заверив, что, по его данным, ничего опасного и серьезного не предвидится. Поэтому Царь не счел нужным приезжать из Царского Села столицу.

Уже после достигнутого кровопролития Гапон откровенничал в своих воспоминаниях: «Я подумал, что хорошо было бы придать всей демонстрации религиозный характер, и немедленно послал нескольких рабочих в ближайшую церковь за хоругвями и образами, но там отказались дать нам их. Тогда я послал 100 человек взять их силой, и через несколько минут они принесли их. Затем я приказал принести из нашего отделения царский портрет, чтобы этим подчеркнуть миролюбивый и пристойный характер нашей процессии. Толпа выросла до громадных размеров… «Прямо идти к Нарвской заставе или окольными путями?» — спросили меня. «Прямо к заставе, мужайтесь, или смерть или свобода«, — крикнул я. В ответ раздалось громовое «ура». Процессия двигалась под мощное пение «Спаси, Господи, люди Твоя», причем когда доходило до слов «Императору нашему Николаю Александровичу», то представители социалистических партий неизменно заменяли их словами «спаси Георгия Аполлоновича», а другие повторяли «смерть или свобода». Процессия шла сплошной массой. Впереди меня шли мои два телохранителя… По сторонам толпы бежали дети…, когда процессия двинулась, полиция не только не препятствовала нам, но сама без шапок шла вместе с нами… Два полицейских офицера, также без шапок, шли впереди нас, расчищая дорогу и направляя в сторону встречавшиеся экипажи».

Шествие шло к центру города несколькими колоннами с разных сторон, их общая численность достигала 200 тысяч человек.

В ходе шествия были сделаны провокационные выстрелы в полицию из толпы. Войска оказались вынужденными противостоять напору толп с разных сторон города и принимать решения на месте.

Был дан приказ стрелять в наседавшую толпу: по официальным полицейским сводкам, за 9 и 10 января погибло 96 человек и более 333 ранено; окончательные цифры — 130 погибших и 299 человек раненых, в том числе полицейские и военные.

Государь Николай II Александрович, получив известие о происшедшем, записал в тот день в дневнике, несколько нарушив свой обычный сухой стиль конспекта текущих событий: «Тяжелый день! В СПб произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!..».

Всем пострадавшим и семьям погибших по распоряжению Императора были выплачены пособия размером в полуторагодичный заработок квалифицированного рабочего.

Гапон, позже убитый своими же «товарищами» по подозрению в работе на Охранное отделение, оказался предвестником тех грозных событий, которые позже потрясли Российскую Церковь изменой ряда архиереев не только Царю, которому они клялись в верности, но и самой Святой Православной вере.

Известно,  что священник Гапон в самом начале 1900-х годов нередко посещал проходившие под председательством будущего советского «патриарха» Митрополита Сергия (Страгородского) Религиозно-философские собрания в Петербурге. Яд нравственного разложения и свободомыслия в догматических вопросах православной веры уже тогда проник в интеллигентные круги российского священства.

http://zarenreich.com/