Рождество
в семье Александра III
Как
и в большинстве православных семей, главными праздниками в
императорском семействе были Рождество и Пасха. И дети, и взрослые
ожидали наступления этих дней с необыкновенной радостью, предвкушая
самые приятные события и встречи.
В начале зимы, задолго до кануна
Рождества в Гатчинском дворце начиналась суета и загадочные
приготовления.
Подарки заготавливались тысячами. Кроме членов
семьи, многочисленных представителей романовского клана и родни из
европейских правящих династий одаривались все домашние обитатели –
слуги, конюхи, кучера, садовники, учителя и воспитатели детей,
солдаты и офицеры полков охраны, кухонные служители…
Не
забывались и высшие придворные чины, фрейлины, сановники, министры и
правительственные чиновники. А ведь и у Александра III, и у Марии
Федоровны были к тому же просто добрые знакомые, которым хотелось
сделать приятное в праздник.
И к каждому из десятков тысяч
подарков прикреплялась поздравительная карточка с собственноручной
подписью императора и императрицы.
Индивидуально
подобрать такое количество подарков было невозможно, хотя Марии
Федоровне помогали в этом дети и фрейлины. И все же императрица с ее
утонченным вкусом старалась сама выбрать подарки хотя бы самым
близким, любимым и приятным людям.
Положение осложнялось тем, что,
согласно этикету, членам императорской фамилии не дозволялось
самолично бегать по лавкам и магазинам. Торговцы, представители
лучших фирм, присылали в Гатчину ящики с образцами своих товаров.
Однако они лишь смутно догадывались, какой именно товар императрице
будет желательно приобрести, и боялись экспериментировать с
новинками. Если царская семья однажды заказывала что-либо в
торговых домах Кабюссю и Болена, приказчики фирм впоследствии из года
в год присылали все те же предметы, полагая, что это, как обычно,
найдет спрос.
Торговая реклама в России пребывала еще в зачаточном
состоянии, да и не все печатные издания с рекламой попадали в руки
царского семейства, так что догадаться о том, что появилось на
прилавках к праздникам и подобрать нечто новое и интересное, было
невозможно. Приходилось довольствоваться тем, что Бог руками
приказчиков торговых фирм пошлет в гатчинский дворец…
Гатчинский
дворец. Будуар императрицы Марии Федоровны
Близких
родственников и самых преданных друзей царская чета обычно одаривала
драгоценностями. За исключением детей, конечно. Александр III не
считал необходимым подобное пустое баловство, рассчитанное лишь на
показуху. Для детей бо`льшую ценность представляют хорошие игрушки,
книги, наборы инструментов. Вот такие подарки дети и должны получать.
А ювелирные украшения для взрослых, уже подпорченных
меркантилизмом.
Акварель
Ольги Александровны
В силу такого воспитания дети не имели
представления, что такое драгоценности и сколько они могут стоить.
Так, какие-то миленькие безделушки с пестренькими камушками. Однажды
тринадцатилетняя Ксения из чистой любознательности сунула нос в
коробки с драгоценностями от Картье, присланными из Парижа. Их как
раз разбирали фрейлины в комнатах императрицы, когда Ксения,
матушкина любимица, зашла проведать Марию Федоровну – ну как же
можно было не полюбопытствовать?
На глаза великой княжне попался
тонкой работы золотой флакон для духов, усыпанный сапфирами…
Вещица, вероятно, стоила целое состояние и предназначалась в подарок
для кого-либо из сиятельных особ.
Но девочка, никого не спрашивая,
выхватила драгоценную вещицу и стала уговаривать графиню Строганову,
распаковывавшую коробки, скрыть это от матери – по мнению
Ксении, такой флакончик был бы прекрасным подарком императрице от
дочери.
Мария
Федоровна с дочерью Ксенией
В результате Мария Федоровна
получила от дочери к Рождеству произведение ювелирного искусства от
Картье, оплаченное из средств казны. И хотя мать души не чаяла в
Ксении, она все же после праздников тактично дала понять девочке, что
детям позволено лишь любоваться содержимым футляров с
драгоценностями, заказанными императрицей, и не более того.
Младшая
дочь, Ольга никогда не попадала в такие неловкие ситуации. Карманных
денег царские дети не имели, поэтому подарки близким она делала
своими руками. Для отца она, к примеру, каждый год готовила одно и то
же традиционное подношение – домашние туфли, вышитые
собственной рукой. И очень радовалась, когда видела на Александре III
эти расшитые крестиком красные тапочки…
Великая
княжна Ольга Александровна
Дни перед Рождеством были полны
праздничной суматохой. Постоянно прибывали из Петербурга посыльные с
какими-то свертками и пакетами, потом эти загадочные свертки
громоздились в кабинете отца, но детям было категорически запрещено
их распечатывать и смотреть. Садовники выбирали и доставляли во
дворец многочисленные елки; повара и кухонные служащие сбивались с
ног, готовя праздничное угощение.
Даже английская няня миссис
Франклин священнодействовала в маленькой кухоньке при детских
апартаментах. В обычные дни она готовила тут лишь утреннюю овсянку
или подогревала молоко, но к Рождеству Нана подавала к столу
традиционный сливовый пудинг, собственноручно выпеченный по рецепту,
вывезенному с Британских островов. А ради этого стоило
постараться.
Гатчинский
дворец. Детская комната
К сочельнику все приготовления
завершались. Во дворце наступала тишина. Дети стояли у окон и
высматривали, когда же на небе загорится первая звезда. В шесть часов
вечера начинался перезвон колоколов гатчинской дворцовой церкви,
приглашающих на праздничную службу. После вечерни начинался семейный
ужин. Но детям было не до еды – их внимание было приковано к
дверям парадного зала, у которых стояли на часах казаки (а стало
быть, даже одним глазком заглянуть туда, где вот-вот развернутся
главные рождественские чудеса, было невозможно)…
Дворцовая
церковь в Гатчине
«Все мы, даже
Ники, которому тогда уже перевалило за двадцать, ждали лишь одного –
когда же уберут никому не нужный десерт, а родители встанут из-за
стола и направятся в банкетный зал, -
вспоминала великая княгиня Ольга. – Но и
дети, и все остальные должны были ждать, пока император не позвонит в
колокольчик. И тут, забыв про этикет и всякую чинность, все бросались
к дверям банкетного зала. Двери распахивались настежь, и мы
оказывались в волшебном царстве. Весь зал был уставлен
рождественскими елками, сверкающими разноцветными свечами и
увешанными позолоченными и посеребренными фруктами и елочными
украшениями. Ничего удивительного! Шесть елок предназначались для
семьи и гораздо больше – для родственников и придворного штата.
Возле каждой елки стоял маленький столик, покрытый белой скатертью и
заваленный подарками.
В
этот праздник даже императрица не возмущалась суматохой и толкотней.
Веселье в банкетном зале, чай и пение традиционных песен продолжались
почти до полуночи, когда приходила миссис Франклин и уводила
возбужденных детей в детские».
Разборка
ёлок во дворце
Три дня спустя елки полагалось разбирать, и это
тоже был особый ритуал, в котором принимали участие царские дети.
В
зал приходили слуги вместе со своими семьями, которым и раздаривались
все дорогие украшения с елок. Все игрушки и изящные подсвечники,
заказанные в богатых художественных фирмах, снимались с деревьев и
передавались из рук в руки дворцовым служителям и их ребятишкам. Юные
царевичи следили, чтобы никто не остался без подарков.
«До
чего же они были счастливы, - говорила Ольга
Александровна, - до чего же были счастливы и
мы, доставив им эту радость!»
Акварель
Ольги Александровны, выполненная в зрелые годы
Воспоминания о
теплых домашних праздниках, о надежности семейного круга, об отце,
воплощающем идеалы русской патриархальности и доброты, оставались с
детьми надолго. Ольга Александровна уже в эмиграции, незадолго до
смерти вспоминала картины Рождества в царской семье так ярко, словно
это было вчера.
Наверное, потому дети Александра III и сами были
хорошими родителями, что с раннего детства впитали устои отцовского
дома.
Мария Федоровна, страстно любившая разнообразные торжества и
служившая подлинным украшением любого бала, в дни больших семейных
праздников сознательно отходила на второй план, предоставляя мужу
быть главным лицом и немножко волшебником, от которого зависит все
происходящее…
спасибо
eho_2013