Речь рейхсканцлера А. Гитлера в Рейхстаге по случаю объявления войны Соединённым Штатам Америки от 11 декабря 1941

Депутаты! Представители германского Рейхстага!

Заканчивается год, полный событий всемирно-исторической важности. Наступает год великих решений. В этот серьёзный час я говорю с вами, депутаты Рейхстага, как с представителями германской нации. И всей германской нации необходимо понять, что произошло и осознать, какие решения нужно принять — решения, требуемые настоящим и будущим.

После того, как мои неоднократные мирные предложения в 1940 году были отвергнуты британским премьер-министром и кликой, которая поддерживает его и управляет им, осенью того же года стало ясно, что эту войну придётся вести до самого конца, вопреки всякой логике и необходимости. Вы, мои старые товарищи-по-партии, знаете, я что я не перевариваю слабых или половинчатых решений. Если Провидение предназначило, что германскому народу не избежать этой борьбы, я благодарен, что Оно доверило мне главенство в конфликте, который определит историческое развитие в течение следующих пятисот или тысячи лет; и не только германской истории, но также истории всей Европы и даже всего мира.

Немцы, немецкие солдаты, трудятся и сражаются сейчас не только за себя но и за многие грядущие поколения. Создатель возложил на нас историческую задачу уникальной сложности, и мы обязаны её выполнить.

Перемирие на Западе, которое стало возможным после окончания конфликта в Норвегии, заставило германские власти обеспечить политическую, стратегическую, экономическую и, прежде всего, военную безопасность на оккупированных территориях. Следовательно, оборонительные возможности захваченных стран к настоящему моменту изменились.

От Киркенеса до испанской границы тянется вал мощных оборонительных укреплений и крепостей. Были построены бесчисленные аэродромы, в том числе и на севере, которые приходилось вырубать в граните. Число и мощность укреплённых подводных укрытий для подводных лодок, защищающих военно-морские базы, таковы, что базы являются практически неприступными и с моря, и с воздуха. Они защищены более чем полутора тысячью артиллерийскими батареями, которые были задуманы, спроектированы и построены. Сеть дорог и железнодорожных линий раскинулась так, чтобы транспортные связи между испанской границей и Петсамо были защищены от атак с моря. Сооружения, возведённые сапёрными и строительными батальонами флота, армии и военно-воздушных сил в сотрудничестве с организацией Тодта, не хуже, чем Западный Вал. Дальнейшая работа по укреплению сооружений продолжается без остановки. Я решил сделать этот Европейский фронт неприступным для любого вражеского нападения.

Эти оборонительные работы, продолжавшиеся всю прошлую зиму, были подкреплены, насколько позволяли погодные условия, военными действиями. Германские военно-морские — надводные и подводные — продолжили войну на уничтожение против военного и торгового флотов Британии и приспешествующих ей союзников. Разведывательными полётами и воздушными атаками германские военно-воздушные силы помогали уничтожать вражеские конвои и эти бесчисленные воздушные атаки дают лучше понять британцам, что в действительности скрывается за определением нынешнего премьер-министра Британии — "захватывающая война".

В течение прошлого лета Германия поддерживалась, прежде всего, своим итальянским союзником. Много месяцев союзная нам Италия несла на своих плечах основную тяжесть борьбы с британской мощью. Только из-за подавляющего превосходства в тяжёлых танках Британия сумела добиться временных успехов в Северной Африке, пока 24 марта прошлого года небольшие объединённые германо-итальянские силы под командованием генерала Роммеля не начали контрнаступление. Агедабия пала 2 апреля. Бенгази — 4-го. Наши объединённые силы вошли в Дерну 8-го, Тобрук был осаждён 11-го, а Бардия была захвачена 12 апреля. Достижения германского Африканского Корпуса тем более выдающиеся, если учесть, что поле битвы — по климатическим и иным условиям — было совершенно чужим и незнакомым немцам. Как некогда в Испании, так теперь в Северной Африке, немцы и итальянцы сражались вместе против общего врага. В то время, когда германские и итальянские солдаты проливали кровь, своими смелыми действиями вновь защитив Северную Африку, угрожающие тучи новой, ужасной опасности, сгущались над Европой. Принуждённый горькой необходимостью, я решил осенью 1939 года по крайней мере попытаться создать предпосылки для сохранения всеобщего мира, устранив острую напряжённость в отношениях между Германией и Советской Россией. Это было психологически трудно, исходя из отношения к большевизму германского народа и, прежде всего, национал-социалистической партии. Объективные причины были на виду, потому что в отношении всех стран, которые Британия предупреждала об угрозе со стороны Германии и которым предлагала военный союз, мы имели только экономические интересы.

Я могу напомнить вам, представителям германского Рейхстага, что весной и летом 1939 года Британия предложила военный союз многим странам, пугая их тем, что Германия собирается напасть на них и отнять их свободу. Тем не менее, Германская империя и её правительство ручаются с чистой совестью, что эти инсинуации никоим образом не соответствовали действительности. Более того, имелись проработанные военные планы, и в том случае, если бы дипломатическая война Британии против германского народа увенчалась успехом, мы вынуждены были бы воевать на два фронта, неся огромные потери. Вслед за Прибалтийскими государствами, Румыния также склонялась к тому, чтобы принять британские предложения о заключении военного союза и, таким образом, ясно дала понять, что ей также угрожали, так что определить границы германских и советских интересов было не только правом, но и обязанностью правительства Германской империи.

Все эти дипломатически обработанные страны очень быстро осознали, что Германия — самая лучшая, самая сильная гарантия против угрозы с Востока, — эта угроза была несчастьем и для Германии. Таким образом, когда эти страны по собственной инициативе разорвали связи с Германской империей и вместо этого поверили в военную помощь, обещанную им страной, которая в своём эгоизме, вошедшем в пословицы, в течение столетий никогда никому не помогала, но зато всегда требовала помощи, они проиграли. Всё равно, судьба этих стран пробудила самую искреннюю симпатию со стороны германского народа. Финская зимняя война пробудила в нас чувство восхищения, смешанного с горечью; восхищения — потому что мы, как солдатская нация, сердцем сочувствуем героизму и самоотверженности; и горечи — потому что наша обеспокоенность вражеской угрозой на Западе и опасностью на Востоке не позволяло нам оказать помощь. Когда нам стало ясно, что Советская Россия заключила соглашение о разделе сфер политического влияния для того, чтобы на законных основаниях практически истреблять иностранные нации, отношения поддерживались только по прагматическим причинам, вопреки чувствам и доводам рассудка.

Уже в 1940 году становилось от месяца к месяцу всё яснее и яснее, что люди в Кремле планируют подавить Европу и, следовательно, разрушить её. Я уже говорил нации о наращивании Советской Россией военной мощи на Востоке, в то время, когда Германия имела всего несколько дивизий в провинциях, граничащих с Советской Россией. Только слепец мог не увидеть, как шло невиданное прежде в истории наращивание военных сил. И делалось это не для того, чтобы защититься от чего-то угрожающего, а чтобы напасть на нечто, неспособное защищаться.

Быстрое завершение кампании на Западе подразумевало, что Москва ошибочно рассчитывала на немедленное истощение Германской империи. Тем не менее, она не отказались от своих планов в целом, а только перенесла срок нападения. Лето 1941 года идеально подходило для удара. Новое нашествие монголов было готово обрушиться на Европу. Господин Черчилль в то время также обещал, что грядут перемены в войне Британии против Германии. Теперь он самым трусливым образом отрицает свои слова во время тайного заседания в британской Палате Общин в 1940 году, — что важным фактором для успешного продолжения и окончания этой войны будет вступление в войну Советов, самое позднее, в 1941 году, что позволит Англии предпринять общее наступление. Осознавая наши обязательства, мы прошлой весной наблюдали за наращиванием военной мощи, которая, казалось, имела неистощимые людские и материальные ресурсы. Тёмные тучи сгустились над Европой.

Что такое Европа, мои депутаты? Нет никакого географического определения нашего континента, а только расовое и культурное. Граница этого континента — не по Уральским горам, но скорее между западным и восточным образом жизни.

В своё время Европой были всего лишь Греческие острова, которых достигли нордические племена, и где зажглось пламя просвещения и гуманизма, которые распространялись медленно, но неуклонно. И когда греки боролись со вторжением персидских завоевателей, они защищали не только свою маленькую родину, Грецию, но и концепцию сегодняшней Европы. Затем дух Европы переместился из Греции в Рим. Римская мысль и римская государственность смешались с духом и культурой Греции. Была основана империя, значение и созидательная сила которой никогда — до этого самого дня — не были достигнуты, не то, что превзойдены. И когда римские легионы в трёх ужасных войнах защищали Италию от атак африканского Карфагена, в итоге одержав окончательную победу, в этом случае Рим тоже сражался не только за своё существование, но и во имя греко-римского мира, который тогда зачинался в Европе.

Следующее наступление против основ этой новой культуры человечества началось с широких пространств Востока. Ужасное нашествие бескультурных орд обрушилось из центра Азии в глубину Европейского континента, сжигая, разоряя и убивая, подобно истинному божьему бичу. В Каталонии римляне и германцы впервые сообща боролись на поле битвы в решающем сражении огромной важности — за культуру, которую зародили греки, сохранили и преумножили римляне, и которая затронула германские народы.

Европа созрела. Запад вырос из Эллады и Рима, и в течение многих столетий защищать его было задачей не только римлян, но, прежде всего, германских народов. То, что мы называем Европой, географически — Запад, просвещённый греческой культурой, вдохновлённый мощным наследием Римской империи, территориально увеличенный германской колонизацией. Были ли это германские императоры, сражающиеся под Унструтом и Лехфельдом против Востока, или другие, выбивающие мавров из Испании в течение многих лет, — всегда это была борьба развивающейся Европы с глубоко враждебным окружающим миром.

Так же, как в своё время Рим сделал бессмертный вклад в развитие и защиту континента, так же германские народы сейчас приняли на себя защиту и покровительство над семьёй наций, которые, хотя и различаются политическим устройством и своими устремлениями, однако в расовом и культурном отношении составляют единое целое.

Европа не только заселила другие части мира, но и оплодотворила их интеллектуально и культурно, и это факт, который любой знающий человек скорее подтвердит, нежели опровергнет. Таким образом, не Англия взрастила континент, а скорее англосаксонские и норманнские ветви германской нации, которые проникли с континента на остров и сделали возможным его развитие — безусловно, не имеющее аналогов в истории. Таким же образом не Америка открыла Европу, а наоборот. И всё то, что Америка не взяла от Европы, достойно восхищения для евреизированной смешанной расы, но Европа остаётся мерилом степени разложения искусства и культуры, разложения в результате еврейского или негроидного кровосмешения.

Депутаты! Представители германского Рейхстага!

Я должен был сделать эти отступления, потому что борьба, необходимость которой стала очевидна в начале этого года и которую, в этот раз, прежде всего предназначено вести Германской империи, в величайшей степени превосходит интересы только нашей нации, нашего народа. Когда греки в своё время противостояли персам, они защищали большее, нежели только Грецию. Когда римляне противостояли карфагенянам, они защищали большее, нежели только Рим. Когда римляне и германцы вместе противостояли гуннам, они защищали большее, нежели только Запад. Когда германские императоры противостояли монголам, они защищали большее, нежели только Германию. И когда испанские герои противостояли маврам, они защищали не только Испанию, но и всю Европу. Также и Германия сегодня сражается не только за себя, но и за весь наш континент.

Благоприятным знаком того, что понимание этого сегодня так глубоко внедрилось в подсознание большинства европейских наций, является их участие в этой борьбе — выражением открытой поддержки, или потоками добровольцев.

Наступление германских и итальянских армий, предпринятое против Югославии и Греции 6-го апреля этого года, было прелюдией к великой борьбе, которую мы сейчас ведём. Причиной этого стал переворот в Белграде, который привёл к ниспровержению бывшего принца-регента и его правительства и определил дальнейшее развитие событий в той части Европы. Хотя Англия играла ведущую роль в организации переворота, Советская Россия играла одну из главных ролей. Сталин полагал, что может получить в результате революционной деятельности то, в чём я отказал Молотову во время его визита в Берлин. Игнорируя соглашение, которое они подписали, большевистские правители увеличили свои амбиции. Договор о дружбе с новым революционным режимом очень быстро продемонстрировал, насколько возросла опасность.

Успехи германских вооружённых сил в этой кампании чествовались в Рейхстаге 4 мая 1941 года. В то время я не мог, тем не менее, раскрыть, что мы очень быстро идём к столкновению с Советской Россией, которая не напала во время кампании на Балканах только потому, что её военное развёртывание было ещё не полностью завершено и потому, что не могла использовать свои полевые аэродромы из-за весенней распутицы.

Мои депутаты! Мужи германского Рейхстага!

Когда я убедился в 1940 году о грозящей империи опасности — проанализировав сообщения о происходящем в британской Палате общин и о передвижениях советских войск на наших границах, я немедленно отдал приказ о формировании новых бронетанковых, моторизованных и пехотных дивизий. Человеческие и материальные ресурсы для них были доступными в изобилии. И я могу только одно обещать вам, мои депутаты, и всей германской нации: пока люди в демократических государствах убедительно и много разглагольствуют о вооружении, в национал-социалистической Германии оно будет производиться — и в больших масштабах. Так было раньше, так есть сейчас. Всякий раз, когда должны предприниматься решающие действия, мы будем иметь преимущество в количестве и, самое главное, в качестве оружия — с каждым годом.

Мы очень ясно осознали, что ни в коем случае не можем позволить ударить врагу первым в самое наше сердце. Несмотря на это, решение было чрезвычайно трудным. Теперь, когда писаки из демократических газет заявляют, что я бы подумал дважды, если бы знал о силе большевиков, они показывают полное своё непонимание — ситуации или меня.

Я не искал войны, а, напротив, делал все, чтобы ее избежать. Но я бы забыл свой долг и действовал бы вопреки своей совести, если бы, несмотря на понимание неизбежности столкновения, не сделал отсюда одного единственно возможного вывода: считая Советскую Россию смертельнейшей опасностью не только для германского рейха, но и для всей Европы, я решил всего за несколько дней до этого столкновения дать сигнал к наступлению.

Сегодня имеются поистине неоспоримые и аутентичные материалы, подтверждающие факт намерения русских осуществить нападение на нас. Точно так же нам известен и тот момент, когда должно было произойти это нападение. Учитывая осознанную нами во всем ее объеме только ныне огромную опасность, могу лишь поблагодарить Господа нашего, вразумившего меня в нужный час и давшего мне силу сделать то, что должно было сделать. Миллионы германских солдат могут поблагодарить Его за спасение своих жизней, и вся Европа — за своё спасение. Сегодня я могу сказать: если бы вал из более чем 20 000 танков, сотен дивизий, десятков тысяч орудий вместе с более чем 10 000 самолётами не был остановлена перед тем, как хлынуть на Германскую империю, Европа была бы сметена.

Некоторые нации были предназначены, чтобы предотвратить или пасть под этим валом, пролив кровь. Если бы Финляндия не решилась немедленно, во второй раз, взяться за оружие, то комфортабельная буржуазная жизнь других Скандинавских государств быстро закончилась.

Если Германская империя, силой своих солдат и оружия не встала на пути этого противника, пожар пылал бы в Европе и навсегда выжег смехотворную британскую идею о равновесии сил в Европе — во всей интеллектуальной недостаточности этой идеи и её традиционной тупости.

Если бы словаки, венгры и румыны тоже не встали на защиту Европейского континента, то большевицкие орды заполонили бы дунайские страны также, как однажды полчища гуннов Аттилы, и татаро-монголы силой бы изменили соглашение в Монтре и получили выход в Ионическое море.

Если бы Италия, Испания и Хорватия не прислали свои дивизии, то не возникло бы европейского фронта обороны, возвещающего новую европейскую концепцию и, таким образом, эффективно вдохновляя другие нации. Осознавая опасность, присоединились добровольцы из Северной и Западной Европы: норвежцы, датчане, голландцы, фламандцы, бельгийцы и даже французы. Все они придали борьбе союзных сил Оси характер европейского крестового похода, в самом истинном смысле этих слов.

Сейчас ещё не время, чтобы рассказывать о планировании и целях этой кампании. Тем не менее, кое-что я хочу рассказать о том, что достигнуто в этом величайшем в истории конфликте. Из-за огромности пространств и количества и значимости событий, личные впечатления могут утратиться и забыться.

Нападение началось 22-го июня на рассвете. С отчаянной храбростью приграничные укрепления, которые должны были защищать сосредоточивание советских сил от нашей внезапной атаки, были сметены. Гродно пало 23-го июня. 24-го июня, после захвата Брест-Литовска, крепость взята штурмом, и Вильнюс с Каунасом были также захвачены. Даугавпилс пал 26-го июня.

Первые две большие операции по окружению под Белостоком и Минском были завершены 10 июля. Мы захватили 324 000 пленных, 3 332 танков и 1 809 орудий. К 13-му июля линия Сталина была прорвана практически на всех ключевых участках. Смоленск пал 16 июля после тяжёлого сражения, германские и румынские войска форсировали Днестр 19-го июля. Смоленское сражение закончилось 6 августа после множества операций по окружению. В результате было захвачено ещё 310 000 русских пленных. Кроме того, по нашим подсчётам захвачено или уничтожено 3 205 танков и 3 120 орудий. Всего тремя днями позже была решена судьба другой советской группы армий. 9 августа, в сражении под Уманью было захвачено ещё 103 000 русских военнопленных, 317 танков и 1 100 орудий захвачены или уничтожены.

Николаев пал 13 августа, Херсон был взят 21-го. В тот же день закончилось сражение под Гомелем, было пленено 84 000 человек, 144 танка и 848 орудия были захвачены или уничтожены. Советские укрепления между Ильменем и Пейпусом были прорваны 21-го августа, переправы у Днепропетровска перешли в наши руки 26-го августа. 28-го числа германские войска после тяжёлых боёв вошли в Таллин и Палдиски, в то время как финны 20-го взяли Выборг. После того, как мы захватили 8-го сентября Петрокрепость, Ленинград был окончательно отрезан с юга. 16-го сентября был форсирован Днепр, 18-го сентября Полтава перешла в руки наших солдат. 19-го сентября германские войска штурмовали крепость Киев, а 22-го сентября завоевание Сааремаа было увенчано захватом столицы острова.

Битва под Киевом закончилась 27 сентября. Бесконечные колонны пленных — 665 000 человек — маршировали на запад. В окружении попали и были захвачены 884 танков и 3 178 орудий. Уже 2 октября началась операция с целью прорыва на центральном участке Восточного фронта, а к 11-му октября успешно закончилось сражение на Азовском море. Снова было взято в плен 107 000 человек, захвачено 212 танков, 672 орудия. 16 октября после упорного сражения германские и румынские войска вступили в Одессу. 18 октября начатое 2 октября с целью прорыва наступление на центральном участке Восточного фронта закончилось новым, всемирно-историческим успехом. Результатом явились 663 000 пленных; частично уничтожены, частично захвачены 1242 танка, 5452 орудия. 21 октября закончился захват острова Даго; 24 октября взят промышленный центр Харьков. 28 октября в ходе тяжелейших боев окончательно перекрыт вход в Крым, и уже 2 ноября штурмом взята его столица Симферополь. 16-го в Крыму совершен прорыв до самой Керчи.

На 1 декабря общее число взятых в плен советско-русских солдат составило 3 806 865 человек, уничтоженных или захваченных танков — 21391, орудий — 32541 и самолетов — 17332.

За этот же период сбит 2191 британский самолет, военно-морским флотом потоплено 4 170 611, а авиацией 2 346 180 регистровых брутто-тонн, итого — 6 516 791.

Это всего лишь голые факты и сухие числа. Но они никогда не забудутся историей, никогда не сотрутся из памяти германской нации! Потому что за этими числами — победы, жертвы, страдания, героизм и готовность к самопожертвованию миллионов лучших людей нашего народа и союзных нам стран. Эта борьба стоит здоровья и жизни, и эту борьбу тыл едва ли может себе представить.

Они прошли маршем бесконечные расстояния, мучимые зноем и жаждой, зачастую скользя в бездонной грязи разбитых дорог, в тяжёлых климатических условиях на участке от Белого до Чёрного морей, — от июльской и августовской жары, до снежных ноябрьских и декабрьских бурь; истерзанные насекомыми, страдающие от грязи и вредителей, замерзая в снегах и во льдах, они сражались — германцы и финны, итальянцы, словаки, венгры, румыны и хорваты, добровольцы из северных и западных европейских стран — короче, солдаты Восточного фронта!

Сегодня я не буду отмечать отдельные рода вооружённых сил или хвалить отдельных руководителей — все они старались. Но всё же, справедливость требует, чтобы кое-кого назвать снова. Как ранее, так и сейчас, изо всех германских мужчин, носящих униформу, наибольшее бремя сражений несут наши вездесущие пехотинцы.

С 22 июня по 1 декабря германская армия потеряла в этой героической борьбе: 158 773 человека убитыми, 563 082 ранеными и 31 191 пропавшими без вести. Потери военно-воздушных сил: 3 231 убито, 8 453 ранено и 2 028 пропало без вести. Флот: 310 убито, 232 ранено и 115 пропало без вести. В целом для германских вооружённых сил: 162 314 убитых, 571 767 раненых и 33 334 пропавших без вести.

То есть, количество убитых и раненых немногим в два раза больше, чем потери в битве при Сомме в Мировую войну, но немногим менее половины от числа пропавших без вести в этой битвы — таких же немцев, отцов и сыновей.

Позвольте мне изложить свое отношение к тому, другому миру, чьим представителем является человек, который, в то время как наши солдаты сражаются в снегах и на заледенелых просторах, любит вести тактичные разговоры у камина, человек, который несет основную вину за развязывание этой войны.

Когда национальная проблема в бывшем польском государстве стала нетерпимой к 1939 году, я попытался решить её исключительно с помощью переговоров. В течение некоторого времени казалось, что польское правительство всерьёз было готово прийти к разумному решению. Могу добавить, что в германских предложениях мы не требовали ничего из того, что ранее не было германским. Фактически мы были готовы отказаться от много, что было германским перед Мировой войной.

Давайте вспомним драматические события того времени — неуклонно увеличивающееся число жертв среди этнических немцев. Вы, мои депутаты, лучше сравните эти потери с потерями в этой войне. Военная кампания на Востоке стоила к настоящему моменту приблизительно 160 000 убитых во всем германских вооружённых силах, а за всего лишь несколько месяцев мира были убиты более чем 62 000 этнических немцев, некоторые из них были зверски замучены. Нет никаких сомнений, что Германская империя имела право воспротивиться такому положению вещей на её границе и потребовать их изменения — исключительно из соображений обеспечения своей собственной безопасности, особенно, если учесть, то мы живём в такое время, когда другие страны находят угрозу их безопасности даже на других континентах. Географически проблемы, которые нам требовалось разрешить, были малозначимы. По существу, они касались только Данцига и воссоединения связей с отрезанной от остальной империи Восточной Пруссией. Намного большее беспокойство вызывало зверское преследование немцев в Польше. Кроме того, судьба других национальных меньшинств вызывала не меньшее беспокойство.

В те августовские дни, когда отношение Польши к нам неуклонно охладевало, благодаря британским посулам неограниченной поддержки, Германская империя пошла ей навстречу, сделав окончательное предложение. Мы были готовы на базе этого предложения вступить с Польшей в переговоры, и мы устно информировали британского посла о тексте предложения. Сегодня я хотел бы вспомнить это предложение и рассмотреть его вместе с вами.

Бывшее польское правительство вообще отказалось отвечать на эти предложения. Давайте спросим, как могло такое слабое государство столь смело отвергнуть наши предложения и, более того, продолжить политику дискриминации немцев, — людей, которые окультурили эти земли, и даже отдать приказ о проведении всеобщей мобилизации?

Документы министерства иностранных дел в Варшаве позднее дали этому неожиданное объяснение. Они раскрывают роль человека, который с сатанинской беспринципностью всячески подстрекал Польшу к сопротивлению и пресекал все попытки взаимопонимания. Возникает другой вопрос, отчего этот человек с фанатической враждебностью обрушился на страну, которая за всю историю не причинила никакого вреда ни Америке, ни ему?

По поводу германо-американских взаимоотношений я должен сказать следующее:

1. Германия, возможно, была единственной великой державой, которая никогда не имела колоний ни в Северной, ни в Южной Америке. Не имела никаких политических интересов там, за исключением эмиграции миллионов немцев с их навыками, которая была только выгодна американскому континенту и, прежде всего, Соединённым Штатам.

2. За всю историю существования и развития Соединённых Штатов Германская империя никогда не проявляла к ним ни враждебности, ни даже политического недружелюбия. Напротив, многие немцы отдали жизни, защищая США.

3. Германская империя никогда не воевала с Соединёнными Штатами, за исключением 1917 года, когда Соединённые Штаты вступили в войну против нас. Это произошло по причинам, полностью вскрытым комиссией, образованной самим президентом Рузвельтом. Эта комиссия расследовала, что причиной вхождения Америки в войну в 1917 году были капиталистические интересы небольшой группы и что сама Германия не имела никакого желания или намерения вступить в конфликт с Америкой.

Более того, не было никаких территориальных или политических разногласий между германской и американской нациями, которые могли бы затрагивали жизненные интересы Соединённых Штатов. Формы правления всегда различны. Но это не может служить причиной для возникновения враждебности между различными нациями, пока одна форма правления не сталкивается с другой, выйдя из естественной сферы своих жизненных интересов.

Америка — республика во главе с президентом, обладающим самыми широкими полномочиями. Германия сначала управлялась монархией с ограниченной властью, а затем демократией, которая испытывала недостаток власти. Сегодня Германия — республика под полновластным управлениям. Между нашими двумя странами — океан. Если есть различия между капиталистической Америкой и большевистской Россией, если эти различия хоть что-то значат, то они более существенны, нежели различия между Америкой, возглавляемой президентом и Германией, возглавляемой фюрером.

Фактически два исторических конфликта между Германией и Соединёнными Штатами инспирированы двумя американцами, президентами Вудро Вильсоном и Франклином Рузвельтом, и за ними обоими стоят одни и те же силы. История вынесла Вильсону приговор. Его имя навсегда связано с величайшим предательством в истории. Результатом было разрушение основ национальной жизни не только в так называемых "побеждённых странах", но и в странах-победительницах. Исключительно из-за разрыва договора стали возможными Версальские соглашения, государства были разделены на части, пришли в упадок культура и экономика. Сегодня мы знаем, что за Вильсоном стояла группа преследующих исключительно собственные интересы финансистов. Они использовали этого профессора-паралитика, чтобы ввергнуть Америку в войну и извлечь из этого прибыль. Германский народ доверился однажды этому человеку и был вынужден заплатить за это доверие политическим и экономическим крахом.

После такого горького опыта, почему сейчас другой американский президент решил инспирировать войну и, прежде всего, разжечь враждебность к Германии, как причину войны? Национал-социализм пришел к власти в Германии в тот же год, когда Рузвельт был избран президентом. Очень важно рассмотреть текущие события с этой точки зрения.

Я слишком хорошо понимаю, что целая пропасть отделяет идеи Рузвельта от моих идей. Рузвельт происходит из исключительно богатой семьи. По рождению он принадлежит к тому классу, дорогу которому вымостила демократия. А я родился в небольшой бедной семье и должен был пробивать себе дорогу тяжелым трудом. Когда началась Мировая война, Рузвельт, как представитель привилегированного класса, участвовал в ней в качестве тени Вильсона. В итоге он знал только приятные стороны всемирного конфликта между нациями, на котором некоторые наживались, в то время, как другие погибали. В то же самое время я жил совершенно другой жизнью. Я не был одним из тех, кто делал историю или делал деньги, а скорее тем, кто выполнял приказы. Рядовым солдатом я воевал четыре года и, естественно, вернулся с войны таким же бедным, каким был осенью 1914 года. Я разделил судьбу миллионов, а господин Рузвельт — судьбу так называемых "высших десяти тысяч".
После войны Рузвельт пустился в финансовые махинации, получая прибыль от роста инфляции, то есть, от несчастья других; а я всё ещё лежал в госпитале с сотнями тысяч других раненых. Опытный в бизнесе, независимый финансово и при поддержке своего класса, Рузвельт в конце концов избрал для себя политическую карьеру. В это же время я, без имени и связей, боролся за возрождение моей нации, ставшей жертвой величайшей несправедливости в истории человечества.
Два разных жизненных пути! Франклин Рузвельт пришёл к власти как кандидат от воистину капиталистической партии, которая помогает тем, кто служит ей. Когда я стал канцлером Германской империи, я был лидером популярного народного движения, которое я сам создал. Силы, которые поддерживали господина Рузвельта были теми же самыми силами, против которых я боролся, руководствуясь глубочайшими внутренними принципами и во имя судьбы моего народа. "Мозговой трест", который служил новому американскому президенту, вышел из тех социальных слоёв, с которыми мы в Германии боролись, как с паразитами человечества, которых мы уже начали устранять из общественной жизни.
И всё же у нас было кое-что общее: Франклин Рузвельт взял на себя управление страной, которая находилась в очень тяжелом экономическом состоянии из-за издержек демократии, а я взял на себя руководство империей, оказавшейся на грани полного развала — благодаря демократии. В то время в Соединённых Штатах было 13 миллионов безработных, а в Германии — семь миллионов безработных и ещё семь миллионов частично занятых рабочих. В обеих странах финансовая жизнь впала в хаос и, казалось, что разрастающуюся экономическую депрессию не остановить.
С того времени развитие Соединённых Штатов и Германской империи шло параллельно и для будущих поколений не составит большого труда дать окончательную оценку двух различных социально-политических теорий. В то время как в Германии под руководством национал-социалистов произошло беспрецедентное возрождение экономики, культуры и искусства, президент Рузвельт не добился ни малейшего улучшения жизни своей страны. Эту задачу было куда легче решить Соединённым Штатам, где плотность населения всего 15 человек на квадратный километр, в то время как в Германии — 140. Если в стране не достигнуто экономическое процветание, то это результат либо слабости правительства, либо полной некомпетентности чиновников. Всего лишь за 5 лет в Германии были решены экономические проблемы и ликвидирована безработица. В течение этого же периода при президенте Рузвельте беспрецедентно вырос внешний долг США, доллар обесценился, экономика продолжала разваливаться, а число безработных осталось неизменным.
И это неудивительно, если каждому ясно, что интеллектуалы, которых он призвал себе на помощь, или, точнее, которые поставили его президентом, — евреи, заинтересованные только в разложении общества и беспорядках. В то время, как национал-социалистическая Германия предпринимала меры против финансовых спекуляций, при Рузвельте они процветали. Законодательство Рузвельта, связанное с "Новым Курсом", было недееспособным и, следовательно, было величайшей ошибкой, каковой никто никогда не совершал. Не может быть никаких сомнений в том, что продолжение этой экономической политики привело бы к краху его президентства еще в мирное время, несмотря на все его диалектическое мастерство. В европейском государстве его карьера закончилась бы в верховном суде за преднамеренное растранжиривание национального богатства. И он вряд ли избежал бы гражданского суда за преступные методы ведения бизнеса.
Многие уважаемые американцы также разделяют эту точку зрения. Над головой этого человека угрожающе сгущались тучи оппозиции, он понял, что единственным спасением для него является переключение общественного внимания с внутренних проблем на внешнеполитические. В этом отношении интересно изучить сообщения польского посла Потоцкого из Вашингтона, которые неоднократно подтверждают, что Рузвельт в полной мере осознавал опасность того, что весь его экономический карточный домик может развалиться, и поэтому он неизбежно был должен переключить внимание на внешнюю политику.
В этом его поддерживали окружавшие его евреи. С ветхозаветной мстительностью они расценили Соединённые Штаты, как инструмент, с помощью которого они смогут подготовить второй Пурим против европейских наций, среди которых всё рос и рос антисемитизм. Вот так евреи, во всей их сатанинской сути, собрались вокруг этого человека и он положился на них.
Американский президент усиливал своё влияние, чтобы создавать конфликты, раздувать существующие и, прежде всего, препятствовать мирному окончанию конфликтов. Годами этот человек выискивал споры по миру, но прежде всего в Европе, чтобы связать одну из сторон узами американских экономических обязательств, что ввергло бы Америку в войну и, таким образом, отвлекло внимание от его собственной запутанной внутренней экономической политики.
Его действия против Германской империи были особенно прямолинейны. Начав в 1937 году, он произнёс ряд речей, — включая презреннейшую речь от 5 октября 1937 года в Чикаго, в которой этот человек систематически возбуждал американское общественное мнение против Германии. Он угрожал установить своего рода карантин против так называемых авторитарных стран. Как часть этой непрекращающейся и усиливающейся кампании ненависти, президент Рузвельт сделал другое оскорбительно заявление, а потом отозвал американского посла в Берлине в Вашингтон, для консультаций. С тех пор две страны обменивались только обвинениями.
Начиная с ноября 1938 года он начал сознательно систематически срывать любую попытку проведения в Европе мирной политики. На публике он лицемерно утверждал, что заинтересован в мире, одновременно угрожая каждой стране, решившей присоединиться к политике мирного взаимопонимания замораживанием счетов, экономическими санкциями, отзывом кредитов и так далее. Это подтверждают шокирующие сообщения польских послов в Вашингтоне, Лондоне, Париже и Брюсселе.
Этот человек усилил свою кампанию подстрекательства в января 1939 года. В послании Конгрессу Соединённых Штатов он угрожал предпринять любые, кроме военных, меры против авторитарных стран.
Он неоднократно утверждал, что другие страны вмешиваются в американские дела и много говорил о поддержке доктрины Монро. Начиная с марта 1939 года он прочёл ряд лекций о внутриевропейских проблемах, которые не имели никакого отношения к президенту Соединённых Штатов. Во-первых, он не понимал этих проблем, а во-вторых, если бы даже он и мог понять их и их историческую подоплёку, у него не больше прав вмешиваться в важнейшие европейские дела, чем у главы германского государства — вмешиваться в дела Соединённых Штатов или рассуждать о положении дел в них.
Господин Рузвельт зашёл ещё дальше. Вопреки нормам международного права он отказался признавать правительства, которые ему не нравятся, отказался отзывать послов в несуществующих государствах и даже признал их в качестве законных представителей правительств. Он зашёл так далеко, что заключил соглашения с этими послами, что дало ему право попросту оккупировать иностранные территории.
15 апреля 1939 года Рузвельт сделал знаменитое обращение ко мне и к дуче, которое представляло из себя смесь географического и политического невежества, в сочетании с высокомерием миллионера. Нас призвали признать и заключить пакты о ненападении со множеством стран, некоторые из которых не были даже независимыми, потому что они были либо захвачены, либо превращены в протектораты странами-союзницами господина Рузвельта. Вы помните, мои депутаты, что я тогда дал вежливый, но твёрдый ответ этому навязчивому джентльмену, который на несколько месяцев остановил словоизвержения этого отъявленного поджигателя войны. Но его место тут же заняла его достопочтенная жена. Она и её сыновья отказываются жить в мире, вроде нашего. Во всяком случае это понятно — наш мир для труда, а не для обмана и вымогательства. После непродолжительного отдыха он продолжил. 4 ноября 1939 года был изменён Закон о государственном нейтралитете и эмбарго на поставки оружия было аннулировано в пользу односторонних поставок оружия в руки противников Германии. Так же и в Восточной Азии он экономически опутывал Китай, что в конечном счёте должно было принести, как обычно, высокие прибыли. В этом же месяце он признал небольшую группу польских эмигрантов в качестве так называемого "правительства в изгнании", единственным политическим основанием которого являются несколько миллионов польских злотых, которые были вывезены из Варшавы.
9 апреля он заморозил все норвежские и датские активы под лживым предлогом предотвратить их попадание в германские руки, при том что ему было прекрасно известно, к примеру, что Германия в это не вмешивается, что она практически не контролирует датское правительство в его финансовых делах. Наряду с другими правительствами в изгнании, Рузвельт признал и норвежское. 15 мая 1940 года были также признаны голландское и бельгийское правительства в изгнании, в то время как голландские и бельгийские активы были заморожены.
Этот человек продемонстрировал своё истинное отношение в телеграмме французскому премьеру Рейно от 15 июня. Рузвельт сообщил ему, что американское правительство удвоит помощь Франции, если та продолжит войну против Германии. Чтобы особенно подчеркнуть своё желание продолжения войны, он заявил, что американское правительство не признает территориальные завоевания, в том числе и возвращённые исконные земли, ранее украденные у Германии. Мне не нужно подчёркивать, что и сейчас, и в будущем Германское правительство не беспокоится относительно того, признает ли президент Соединённых Штатов европейские границы. Я привёл этот пример, потому что он характеризует систематическое подстрекательство этого человека, который лицемерно разглагольствует о мире, одновременно разжигая войну.
Теперь он охвачен страхом, что, если в Европе наступит мир, его безрассудное проматывание миллионов на вооружение будет рассматриваться как прямое надувательство, поскольку никто не собирается нападать на Америку, если Америка сама не спровоцирует нападение на себя. 17 июня 1940 года президент Соединенных Штатов заморозил французские активы, чтобы, как он выразился, предохранить их от захвата Германией, но в действительности, — чтобы овладеть золотом, которое было вывезено из Касабланки на американском крейсере.
В июле 1940 года Рузвельт предпринял новые меры к разжиганию войны, разрешив американским гражданам службу в британских военно-воздушных силах и тренировать британских лётчиков в Соединённых Штатах. В августе 1940 года была разработана совместная военная доктрина Соединённых Штатов и Канады. Чтобы оправдать создание объединённого Американо-канадского комитета обороны, состоящего, по всей видимости, из наитупейших людей, Рузвельт периодически изобретает кризисы и ведёт себя так, будто Америке угрожает немедленное нападение. Он внезапно отменил поездку и возвратился в Вашингтон и совершает подобные этому поступки, чтобы подчеркнуть серьёзность ситуации для своих приверженцев, которые поистине заслуживают жалости.
Он ещё ближе подобрался к войне в сентябре 1940 года, когда передал пятьдесят американских эсминцев британскому флоту, а взамен взял под контроль принадлежащие Британии военные базы в Северной и Центральной Америке. Будущие поколения определят, в какой степени им руководила ненависть против социалистической Германии, а в какой — возможное желание легко и безопасно поглотить части Британской империи в час её распада.
После того, как Британия стала неспособной к оплате наличными за американские поставки, он обременил американский народ законом о ленд-лизе. Как президент, он получил право предоставлять на условиях аренды военную помощь тем странам, которые по его, Рузвельта, мнению, способствуют защите американских жизненных интересов. После того, как стало ясно, что Германия оставила без ответа его продолжающуюся невоспитанность, этот человек предпринял следующий шаг в марте 1941 года.
Уже в начале декабря 1939 года американский крейсер в границах зоны безопасности оттеснил, маневрируя, пассажирский лайнер "Колумбус" в зону действия британских военных кораблей. В результате лайнер был захвачен. В этот же день вооружённые силы США помогли захватить германское торговое судно "Араука". 27 января 1940 года снова, вопреки международному праву, американский крейсер "Трентон" сообщил о передвижениях немецких торговых судов "Араука", "Ла-Плата" и "Вангони" вражеским военно-морским силам.
Далее, в марте американскими властями были конфискованы все германские суда. В дальнейшем с гражданами Германской империи обращались самым отвратительным образом, ограничив некоторым из них, в нарушение международного права, свободу передвижения. Двое германских офицеров, совершивших побег из канадского плена, были возвращены канадским властям, что также является вопиющим нарушением международного права.
27 марта тот самый президент, который борется против агрессии во всех её проявлениях, провозгласил поддержку Симовичу и его клике узурпаторов, которые пришли к власти в Белграде после свержения законного правительства. Несколькими месяцами ранее президент Рузвельт послал полковника Донована — личность редкостной низости — на Балканы с приказом оказать помощь в организации антигерманских и антиитальянских путчей в Софии и Белграде. В апреле он обещал поставки по ленд-лизу Югославии и Греции. В конце апреля он признал югославских и греческих эмигрантов в качестве "правительств в изгнании". И, снова в нарушение международного права, он заморозил югославские и греческие активы.
Начиная с середины апреля американские военно-морские патрули активизировали свою деятельность в западной Атлантике, передавая данные разведки британцам. 26 апреля Рузвельт поставил в Англию 20 теплоходов. В то же время британские военно-морские суда ремонтировались в американских портах. 12 мая норвежские суда, находящиеся под английским контролем, были вооружены и отремонтированы вопреки международному праву. 4 июня американские транспортные корабли высадили войска в Гренландии для постройки аэродромов. А 9 июня пришло первое британское сообщение о том, что американский военный корабль, действуя по приказу Рузвельта, атаковал глубинными бомбами германскую подводную лодку у побережья Гренландии.
14 июня были заморожены германские активы в Соединённых Штатах, вновь в нарушение международного права. 17 июня, воспользовавшись лживым предлогом, президент Рузвельт потребовал отозвать германских консулов и закрыть консульства. Он также потребовал закрытия германского агентства печати "Транс-океан", Германской информационной библиотеки и офиса Германских имперских железнодорожных сообщений.
6 и 7 июля американские вооружённые силы, действуя по приказу Рузвельта, оккупировали Исландию, входящую в зону германских военных операций. Он надеялся, что эта акция, во-первых, наверняка вынудит Германию начать войну, а во-вторых рассчитывал нейтрализовать эффективность германских подводных лодок ещё сильнее, чем это было в 1915-1916 годах. Тогда же он пообещал военную помощь Советскому Союзу. 10 июля военно-морской секретарь Нокс внезапно огласил наличие американского приказа об открытии огня по военным кораблям стран Оси. 4 сентября американский эсминец "Грир", действуя по приказу, действовал совместно с британскими самолётами против германских подлодок в Атлантике. Пятью днями позже германская подводная лодка идентифицировала американские эсминцы, шедшие в составе британского конвоя в качестве кораблей охранения.
В своей речи от 11 сентября Рузвельт наконец лично признал, что отдал приказ об открытии огня по всем кораблям стран Оси, и повторил этот приказ. 29 сентября американские патрульные корабли атаковали германскую подводную лодку к востоку от побережья Гренландии с помощью глубинных бомб. 17 октября американский эсминец "Кёрни", охранявший британский конвой, атаковал германскую подлодку глубинными бомбами, а 6 ноября американские вооружённые силы захватили германское судно "Оденвальд" в нарушение международного законодательства и отконвоировали его в американский порт, заключив под стражу его команду.
Я пропущу, как бессмыслицу, оскорбительные выпады и грубые выражение, сделанные по моему адресу этим так называемым президентом. Особенно бессмысленно то, что он называет меня гангстером; прежде всего, это выражение родилось не в Европе, — такие выражения тут не в ходу, — а в Америке. Я не говорю уже о том, что Рузвельт просто-напросто не может меня оскорбить, ибо я считаю, что у него заболевание мозга, также, как и у его предшественника, Вудро Вильсона.

Нам известно, что этот человек, вместе со своими еврейскими покровителями, действовал против Японии таким же образом. Мне нет необходимости подробно говорить об этом. Методы были теми же самыми. Сначала он подстрекает к войне, затем фальсифицирует ее причины, затем, прикрываясь христианским лицемерием, медленно, но верно ведет человечество к войне, привлекая Господа Бога в свидетели праведности своего нападения, — обычная манера старого масона.
Его бесстыдная ложь и беззаконие не имеют аналогов в истории. Я уверен, что все вы почувствовали облегчение, когда нашлось государство, первым воспротивившееся этому тем способом, на который этот человек горячо надеялся и который, по всей видимости, вряд ли явился для него неожиданностью. Японское правительство годами вело переговоры с этим человеком и, наконец, устало от его недостойных насмешек. Это вызывает у нас, у всего немецкого народа и, я думаю, у всех честных людей во всем мире чувство глубокого удовлетворения.
Мы знаем силу, стоящую за Рузвельтом. Это всё тот же Вечный Жид, который уверовал что настал его час, чтобы уготовить нам ту же судьбу, что и Советской России, на последствия чего мы взираем с ужасом. Нам из первых рук известно, что такое еврейский рай на земле. Миллионы германских солдат лично видели землю, на которой международное еврейство уничтожало людей и разрушало собственность. Возможно, президент Соединённых Штатов не понимает этого. Если так, то это говорит об его интеллектуальной ограниченности.
Но мы знаем, что является конечной целью всех их усилий: даже если бы мы не были союзниками Японии, нам было бы ясно, что евреи и Франклин Рузвельт намереваются уничтожать одну страну за другой. Германская империя сегодня не имеет ничего общего с Германией прошлого. С нашей стороны мы теперь сделаем всё, чего этот провокатор добивался в течение многих лет. И не только потому, что мы союзны Японии, а скорее потому, что Германия и Италия, их руководство, имеют мудрость и силу, чтобы понять, что в этот исторический период решается, какие нации выживут, а какие уйдут в небытие, — возможно, навеки. Что этот, другой мир, приготовил для нас, ясно. Они обрекли на голод Германию прошлого, и они стремятся уничтожить сегодняшнюю национал-социалистическую Германию.
Когда господа Черчилль и Рузвельт заявляют, что хотят в дальнейшем построить новый общественный порядок, это то же самое, если бы лысый парикмахер рекламировал средство, гарантирующее рост волос. Эти джентльмены, живущие в наиболее социально отсталых странах, лучше бы побеспокоились о собственных безработных, чем разжигать войну. Бедности и нищеты в их странах достаточно для того, чтобы они были заняты исключительно распределением продовольствия. Что касается немецкой нации, то она не нуждается в благотворительности мистера Рузвельта или мистера Черчилля, не говоря уже о мистере Идене, она только отстаивает свои права. Она обеспечит себе право на жизнь, даже если тысячи черчиллей и рузвельтов будут плести заговоры против нее.
Наша нация имеет более чем двухтысячелетнюю историю. Никогда за этот длительный период она не была так едина и целеустремлённа, чем сейчас и, благодаря национал-социалистическому движению, так будет всегда. В то же время Германия, возможно, никогда не действовала столь осознанно и с таким ощущением чести. Согласно этому, я дал распоряжение сегодня же возвратить паспорт американскому поверенному в делах и проинформировать его о следующем...

[Бурные аплодисменты, переходящие в овацию, крики "Хайль Гитлер!"]

Президент Рузвельт неуклонно проводил политику, направленную на установление неограниченной всемирной диктатуры. Преследуя эту цель, Соединённые Штаты и Британия использовали любые средства, чтобы уничтожить любые предпосылки для удовлетворения естественных жизненных интересов германской, итальянской и японской наций. По этой причине правительства Британии и Соединённых Штатов противостояли всем усилиям по созданию нового и лучшего миропорядка — для настоящего и грядущего.
С начала войны американский президент Рузвельт виновен в ряде тягчайших преступлений, в нарушении международных законов. Незаконный захват судов и другой собственности немецких и итальянских граждан сочетался с угрозами в их адрес и лишением свободы и тому подобное. В своих все усиливавшихся нападках Рузвельт в конце концов зашел так далеко, что приказал американскому военно-морскому флоту повсюду нападать на суда под немецким или итальянским флагом и топить их, тем самым грубо нарушая международное право. Американские официальные лица неоднократно хвастались, уничтожая немецкие подводные лодки этим преступным способом. Американские крейсера нападали на немецкие и итальянские торговые суда, захватывали их, а экипажи забирали в плен.
Кроме того, план президента Рузвельта о военном нападении на Германию и Италию в Европе самое позднее в 1943 году был опубликован в Соединённых Штатах и американское правительство не предприняло ни малейших усилий, чтобы опровергнуть его. Несмотря на годы невыносимых провокаций президента Рузвельта, Германия и Италия терпеливо пытались предотвратить расширение войны и поддерживать отношения с Соединёнными Штатами. Но потерпели неудачу в этом из-за его действий.
Верные условиям Тройственного пакта от 27 сентября 1940 года, Германия и Италия обязаны теперь сообща встать на сторону Японии в её борьбе за защиту и сохранение свободы и независимости наших наций и империй против Соединённых Штатов Америки и Британии.
Означенные три державы заключили следующее соглашение, подписанное сегодня в Берлине:
С непоколебимым намерением не выпускать из рук оружия в общей войне против Соединённых Штатов Америки и Англии, пока она не придёт к успешному завершению, германское, итальянское и японское правительства согласились со следующим:
Статья 1. Германия, Италия и Япония будут совместно всеми имеющимися в их распоряжении средствами вести войну, в которую их вовлекли Соединённые Штаты Америки и Британия, до победного конца.
Статья 2. Германия, Италия и Япония обязуются не заключать перемирия или договора о мире ни с Соединёнными Штатами Америки, ни с Британией, в соответствии с данным общим соглашением.
Статья 3. Германия, Италия и Япония после победного завершения войны будут очень тесно сотрудничать с целью создания нового порядка в соответствии с Тройственным пактом, заключённым ими 27 сентября 1940 года.
Статья 4. Это соглашение вступает в действие немедленно после подписания и имеет силу в течение действия Тройственного пакета от 27 сентября 1940 года. Высокие договаривающиеся стороны должны в определённое время информировать друг друга об изменении своих планов в соответствии со статьёй 3 настоящего соглашения.

Депутаты! Мужи германского Рейхстага!

С тех пор, как моё мирное предложение было отвергнуто в июле 1940 года, мы ясно осознали, что эту борьбу нужно вести до конца. Мы, национал-социалисты, ничуть не удивлены тому, что англо-американский, еврейский и капиталистический мир объединился с большевизмом. В нашей стране мы всегда находили их в таком же союзе. Мы одни успешно боролись против них здесь, в Германии, и после 14 лет борьбы мы способны окончательно уничтожить наших врагов.
Когда я 23 года назад решил начать политическую карьеру, чтобы поднять нацию из разрухи, я был простым, безвестным солдатом. Многие из присутствующих знают, как действительно трудны были те первые годы борьбы. Путь от маленького движения из семи человек до прихода к власти 30 января 1933 года в качестве ответственного правительства настолько удивителен, что только благословение Провидения могло сделать его возможным. Сегодня я стою во главе могущественнейшей армии в мире, мощнейших военно-воздушных сил и флота, которым можно только гордиться. Позади и вокруг меня священное сообщество — партия, с которой я вырос и которая стала великой благодаря мне.
Наши противники — те же старые враги, что и 20 лет назад. Но тропинка, лежащая перед нами, не сравнится с дорогой, которую мы уже одолели. Сегодня германский народ ясно осознаёт, что пробил час, решающий нашу дальнейшую судьбу. Миллионы солдат честно исполняют свой долг в труднейших условиях. Миллионы германских крестьян и рабочих, германских женщин и девушек работают на фабриках и в конторах, на полях и фермах, упорно трудясь, чтобы накормить нашу родину и дать фронту оружие. Наши союзники — сильные нации, которые несут такие же тяготы и противостоят тому же врагу.
Американский президент и его плутократическая клика назвали нас "неимущими" нациями. Это верно! Но "неимущие" тоже хотят жить и, конечно, они хотят быть уверены, что их кусок чёрного хлеба не украдут "имущие". Вы, мои товарищи-по-партии, знаете моё неустанное стремление доводить до успешного завершения любую начатую борьбу. Вы знаете моё стремление делать всё, что необходимо, чтобы сокрушить в такой борьбе всё, что должно быть сокрушено. В моей первой речи от 1 сентября 1939 года я заверял, что ни сила оружия, ни время не одолеют Германию. Я ручаюсь перед своими противниками — всё так же, ни сила оружия, ни время не одолеют нас и, в скажу больше, никакая внутренняя неуверенность не ослабит нас в выполнении нашего долга.
Когда мы думаем о жертвах и усилиях наших солдат, любые жертвы в тылу совершенно незначительны и не важны. И когда мы обращаемся к прошедшим поколениям, ко всем, пожертвовавших жизнью во имя выживания и величия германской нации, тогда мы действительно ощущаем огромность нашего долга.
Но кто бы ни решил избегнуть этого беремени, не имеет права на это по отношению к своим соотечественникам. Также безжалостно, как мы боролись за власть, мы будем безжалостно бороться за выживание нашей нации. В то время, когда тысячи лучших наших людей, отцов и сыновей нашего народа отдают жизни, любой в тылу, кто предаст эти жертвы на фронте, заплатит своей жизнью. Независимо от предлога, под которым будет сделана попытка навредить германскому фронту, ослабить сопротивление нашего народа, подорвать власть режима или очернить достижения тыла, виновные умрут. Но есть разница: солдат, отдавший жизнь на фронте, будет похоронен с величайшими почестями; а тот, кто опорочит эту жертву чести, умрёт в бесчестии.
Наши противники не должны впадать в самообман. За 2 000 лет описанной германской истории, наш народ ещё никогда не был настолько целеустремлённым и единым, как сейчас. Господь вселенский был настолько щедр к нам последнее время, что мы склоняемся в благодарности перед Провидением, которое позволило нам быть представителями столь великой нации! Мы благодарим Его за то, что в череде ушедших и грядущих поколений германской нации, наши дела чести будут также занесены в вечную книгу германской истории!