Свт. Иннокентій, архіеп. Херсонскій († 1857 г.)

Слово въ день Рождества Іоанна Предтечи.

Предтечи рождествомъ острится днесь сѣкира духовная, ею же вся посѣкаются страстей взыгранія, тайно же процвѣтаютъ плоды покаянія (Кан. Пѣсн. 7, ст. 3).

Итакъ, братіе, грозная сѣкира, видѣнная нѣкогда Іоанномъ Предтечею (Матѳ. 3, 10) при корнѣ всякаго древа, не творящаго добра, цѣла и доселѣ! И чтобы кто не подумалъ, что священное остріе ея притупилось уже о выи нераскаянныхъ грѣшниковъ, се нынѣ она, по свидѣтельству Церкви, снова острится рождествомъ Предтечи!

Оставимъ ли празднество, убоявшись того, что имъ острится сѣкира духовная? Но тому, кто скончалъ жизнь свою подъ мечемъ, позволительно и при рожденіи привести на память мечъ! — Лучше подойдемъ ближе къ грозной сѣкирѣ; разсмотримъ, какъ она нынѣ острится, противъ кого и чего? и нѣтъ ли способа сдѣлать самое остріе ея для насъ спасительнымъ?

Явленіе на свѣтъ праведника всегда есть великая милость Божія къ людямъ: ибо праведниками стоитъ и держится весь міръ. Но тѣмъ не менѣе рожденіе праведника всегда есть нѣкотораго рода обличеніе для міра, есть новый приговоръ противу его соблазновъ и страстей; — ибо праведники своею противоположностію служатъ постояннымъ осужденіемъ для житія грѣшниковъ. Не имѣя предъ своими очами праведниковъ, грѣшники могли бы говорить, что законъ Божій слишкомъ тяжелъ, а природа человѣческая слишкомъ слаба. Но, когда подобострастный имъ человѣкъ ходитъ во всѣхъ заповѣдѣхъ и оправданіяхъ Господнихъ непорочно (Лук. 1, 6); исполняеть много даже такого, чего законъ Божій прямо и не требуетъ отъ людей; то уста людей грѣшныхъ, желающихъ извинять свои измѣны закону, затворяются невольно, и они, по причинѣ подобострастнаго имъ праведника, — вины не имутъ о грѣсѣхъ (Іоан. 15, 22). Потому-то міръ съ такимъ ожесточеніемъ всегда и преслѣдовалъ праведниковъ; ибо въ ихъ жизни видѣлъ приговоръ самому себѣ.

Такое предназначеніе — служить осужденіемъ для міра, съ особенною силою выражается въ жизни тѣхъ праведниковъ, кои предопредѣлены (ибо и праведники имѣютъ разныя предназначенія) возвѣщать людямъ ихъ грѣхи и нужду исправленія. Въ день явленія міру каждаго изъ таковыхъ, Богомъ воздвигаемыхъ, проповѣдниковъ покаянія, сѣкира гнѣва Божія подъемлется и острится снова для посѣченія тѣхъ, кои не воспользуются ихъ проповѣдію, не тронутся ихъ примѣромъ, останутся нераскаянными въ своихъ грѣхахъ.

Но между всѣми праведниками, приходившими въ міръ для проповѣди покаянія, Предтеча Христовъ Іоаннъ есть первый и главный. Стоя на предѣлахъ двухъ завѣтовъ и связуя своимъ чрезвычайнымъ служеніемъ царство благодати съ временами подзаконными, онъ, судя по его проповѣди и дѣламъ, кажется, ничего болѣе не видѣлъ въ продолженіе жизни своей, кромѣ двухъ предметовъ: грѣховъ человѣческихъ и Агнца Божія, вземлющаго грѣхи міра. Покайтеся! (Матѳ. 3, 2) — было началомъ; вѣруйте! (Іоан. 1, 29) — было окончаніемъ всѣхъ его словъ. Что содержалось въ словахъ, то самое выражалось и во всей жизни Іоанновой: она совмѣщала въ себѣ все, что покаяніе имѣетъ суроваго, а вѣра — высокаго. Поелику же современники и соотечественники Іоанновы были большею частію люди упорные въ предразсудкахъ и страстяхъ, такъ что самъ Спаситель не зналъ, чему уподобить родъ сей (Матѳ. 11, 16); а посему, не смотря на проповѣдь Іоаннову, многіе имѣли остаться въ своихъ грѣхахъ: то самъ Іоаннъ видѣлъ уже и вслухъ всѣхъ объявлялъ, что сѣкира при корени древа лежитъ, и всякое древо не творящее плода добра будетъ (Матѳ. 3, 10) посѣчено и брошено въ огнь. И нѣтъ сомнѣнія, что со многими негодными древами въ то время такъ именно и поступлено.

Но Іоанна давно уже нѣтъ, а сѣкира Іоаннова продолжаетъ лежать при корени безплодныхъ деревъ, и нынѣ воспоминаніемъ рождества его паки острится! Чѣмъ и какъ острится? Разительною противоположностію его жизни нашимъ нравамъ и нашей жизни. Ибо что долженъ чувствовать и нынѣ каждый грѣшникъ, если въ немъ еще не подавлено грѣхомъ всякое чувство добра, — что долженъ чувствовать, воспоминая жизнь Іоанна, и обращаясь отъ ней къ образу своей жизни? Не смущеніе ли? Не осужденіе ли самого себя? — Можетъ ли вспомнить о пустынѣ Іоанновой безъ упрека совѣсти тотъ, кто строитъ чертоги за чертогами? — Объ акридахъ и медѣ дивіемъ — тотъ, кто не знаетъ счету своимъ яствамъ? — О поясѣ усменномъ и власахъ верблюжьихъ — тотъ, кто облачается непрестанно виссономъ? — О главѣ на блюдѣ спекулатора — тотъ, который самъ среди пировъ готовъ бываетъ отдать все за предметы похоти плотской.

Одинъ взглядъ на образъ великаго подвижника Іорданскаго производитъ въ незагрубѣлой совѣсти чувство, подобное тому, какое происходитъ въ ранѣ тѣлесной отъ прикосновенія къ ней острія. Но начните всматриваться пристальнѣе въ сей святой образъ, заставьте себя размышлять болѣе и болѣе о жизни и проповѣди Іоанновой, — и вы увидите, какъ сѣкира, имъ указанная, будетъ видимо приближаться къ вамъ, почувствуете, какъ въ васъ много такого, что подлежитъ необходимо посѣченію, сознаетесь внутренно, что вертоградъ души вашей давно, давно требуетъ отребленія. Послѣ сего вы не будете уже и спрашивать, противъ кого и чего нынѣ острится сѣкира духовная? Противъ тѣхъ же людей и пороковъ, на кои гремѣлъ нѣкогда Іоаннъ: противъ саддукеевъ, кои, не вѣря въ воскресеніе и бытіе духовъ, ограничивая всѣ надежды человѣка землею и земными благами, говорятъ себѣ и другимъ: да ямы и піемы, утрѣ бо умремъ (1 Кор. 15, 32), противъ фарисеевъ, кои, имѣя образъ благочестія, отвергаются силы его (2 Тим. 3, 5); снаружи красны и чисты, а внутрь исполнены грабленія, лукавства и всякой нечистоты (Матѳ. 23, 25); противъ книжниковъ, кои въ премудрости Божіей не разумѣютъ премудростію Бога (1 Кор. 1, 21), родившись въ христіанствѣ, мудрствуютъ не по Христѣ, а по стихіямъ міра (Кол. 2, 8); противъ всѣхъ, кои, возобновляя въ себѣ пороки древнихъ іудеевъ, гордость, любостяжаніе, сладострастіе, заслуживаютъ и древній упрекъ Предтечи, называвшаго такихъ людей порожденіями ехидновъ. Всѣмъ таковымъ грѣшникамъ Іоаннъ и нынѣ, не съ бреговъ Іордана, а съ неба вопіетъ: покайтеся и сотворите плоды достойны покаянія! Не начинайте глаголати въ себѣ: отца имамы Авраама (Матѳ. 3, 10), именуемся христіанами, ходимъ во храмы, участвуемъ въ таинствахъ. Все это безъ перемѣны сердца и жизни — ничто. Покайтеся и вѣруйте въ Евангеліе, — вѣруйте: не словами, а дѣломъ! Иначе и теперь, какъ было прежде и какъ будетъ всегда, и теперь сѣкира при корени древа лежитъ, и всякое древо, не творящее плода добра, посѣкается и во огонь вметается (Матѳ. 3, 10).

«Посѣкается!» «въ огонь вметается!» Ахъ, братіе, выраженія сіи и на нашемъ языкѣ, любящемъ преувеличивать понятія, были бы страшны; а на языкѣ людей, подобныхъ Іоанну, кои всегда менѣе говорятъ, нежели дѣлаютъ, они должны заставить трепетать каждаго грѣшника!

Что же дѣлать тѣмъ, кои почувствуютъ въ себѣ сей святый трепетъ? Ничего болѣе, какъ добровольно подклонить главу подъ сѣкиру Іоаннову, и дать ей, по выраженію Церкви, усѣчь до корени всякое страстей взыграніе. Духовная сѣкира страха Божія и покаянія имѣетъ въ себѣ то чудное свойство, что посѣкаетъ всеконечно тѣхъ, кои убѣгаютъ отъ нея своимъ нераскаяніемъ, и напротивъ отребляетъ, избавляетъ отъ сухихъ вѣтвей, отъ нечистотъ и болѣзней и наконецъ отъ смерти тѣхъ, кои сами прибѣгаютъ къ ея спасительному дѣйствію. Итакъ, да взыдетъ, да взыдетъ скорѣе священное остріе ея на все сухое и безплодное въ нашемъ умѣ и сердцѣ! Да посѣчетъ въ самомъ корнѣ гордость, сладострастіе, гнѣвливостъ, суесловіе и, по выраженію Церкви, всякое страстей взыграніе! Растлѣнная природа наша нерѣдко обманываетъ насъ невинною, повидимому, игрою своихъ силъ, которая однакоже почти всегда оканчивается тяжкими паденіями. Да посѣкутся и сіи взыгранія, да разбіются о камень воздержанія самые младенцы грѣха (Псал. 136, 9), — злые помыслы! Со зломъ не можетъ быть никакого перемирія: тутъ брань на смерть; одно изъ двухъ: или мы мертвы, а грѣхъ живъ въ насъ; или грѣхъ мертвъ, а мы живы. Среднее состояніе есть плодъ самообольщенія: его нѣтъ и быть не можетъ. Токмо когда посѣкается всякое страстей взыграніе, и нанесенъ смертельный ударъ въ самое сердце ветхаго нашего человѣка, только тогда начинается новая жизнь, и могутъ процвѣтать плоды покаянія. Процвѣтать тайно: ибо хотя они родятся въ нашемъ сердцѣ, но корень ихъ далѣе и глубже — въ благодати Духа Святаго, коея дѣйствія не подлежатъ взорамъ нашего разума. Тайно: ибо какъ естественныя добродѣтели, всегда растворенныя гордостію, всюду любятъ выказываться; такъ плоды Духа Святаго, добродѣтели духовныя, будучи проникнуты смиреніемъ, не любятъ очесъ человѣческихъ. Обновленный благодатію грѣшникъ, подобно праведной Елисаветѣ, носитъ въ себѣ новаго человѣка и таится (Лук. 1, 24), какъ бы не довѣряя чудесамъ, въ немъ совершающимся.

Для успѣха же въ великомъ дѣлѣ самоотребленія духовнаго, будемъ, братіе, чаще отъ суетъ міра, отъ шума и пререканій житейскихъ переноситься мыслію въ пустыню Іоаннову и молить его, чтобы онъ и въ насъ, какъ нѣкогда въ народѣ іудейскомъ, уготовалъ путь Спасителю. Живя въ духѣ съ Іоанномъ, раздѣляя по возможности его подвиги, мы, безъ сомнѣнія, скоро увидимъ подобно ему, Агнца Божія, грядущаго взять грѣхи наши. Тогда, принявъ отъ Него, послѣ Іоаннова крещенія слезъ, крещеніе Духомъ, мы не согласимся промѣнять духовной пустыни ни на какой земной рай, и съ слезами благодарности будемъ лобызать Іоаннову сѣкиру покаянія, избавившую насъ отъ смерти духовной. — Аминь.

Источникъ: Сочиненія Иннокентія, архіепископа Херсонскаго и Таврическаго. Томъ II. Слова и бесѣды на праздники Богородичные. – Слова и бесѣды на дни святыхъ. —СПб.: Изданіе Маврикія Осиповича Вольфа, 1872. — С. 131-135.