Константин
Леонтьев
Из
"Варшавского
дневника" 1880
года
Культурная
борьба в Германии
Варшава,
1 февраля
Религиозно-политический
вопрос (Kulturkampf) в
Пруссии выступил
на днях на сцену
по случаю прений
в ландтаге
касательно
бюджета министерства
исповеданий.
Хотя речи,
произнесенные
как защитниками
правительства,
так и вождями
клерикальной
партии не отличались
на этот раз
особенными
разоблачениями,
а носили скорее
характер взаимного
препирательства
за прошлое, но
прения эти
имеют ту важность,
что министерство
вновь заявило
о своем намерении
не делать требуемых
Римом уступок.
Таким образом
(выводят теперь
немецкие и
французские
газеты), если
соглашение
и состоится,
то существенные
уступки будут
сделаны не
германским
канцлером.
Произнесенные
речи, сказали
мы, касательно
истории вопроса
и различные
ораторы, с одинаковым
жаром, каждый
следуя тенденциям
своей партии,
поочередно
нападали то
на правительство,
то на действия
католического
духовенства.
Г. Фальк не упустил
случая наговорить
много в защиту
своей политики
и майских законов;
г. Виндгорст,
глава католической
партии в Пруссии,
нападал и на
то и на другое.
Г. Путкаммер,
воздерживаясь
в своей речи
от резких нападок,
определил,
однако, очень
ясно, чего будет
держаться
правительство.
"Вы узнаете
не без удовольствия,
— сказал министр,
— что если нам
придется прийти
к соглашению
с Римом, то таковое
будет непременно
заключено не
иначе, как сообразно
с духом германского
законодательства
и не без участия
представителей
страны; это
одно уже должно
служить вам
залогом, что
если состоявшееся
примирение
и обеспечит
интересы и
нужды церкви,
то оно в то же
время сохранит
права и интересы
Прусской монархии".
Смысл этих
слов, говорят
главнейшие
немецкие органы,
заключается
в том, что, по
всем вероятиям,
окончательный
проект соглашения
с папским престолом
будет представлен
на предварительное
обсуждение
ландтага или,
быть может еще,
слова эти исключают
возможность
заключения
конкордата
с Римом.
Комментируя
эту часть речи
Путкаммера,
"Journal de Débats" находит,
что нельзя
выражаться
более категорически
и ясно, и спрашивает,
чем она по существу
отличается
от всего того,
что говорено
было прусским
правительством
в течение семи
лет по этому
вопросу?
Таким
образом, все
недавно распространившиеся
в газетах известия
о возможности
наступления
вскоре момента
примирения
оказываются
преждевременными.
Прусское
правительство
высказывает
по-прежнему
лишь одно
платоническое
желание в деле
столь для него
важном, как
восстановление
религиозного
спокойствия.
Римские клерикальные
газеты, как,
например, "Aurora",
ни разу, впрочем,
не высказались
за вероятие
распускавшихся
слухов о близости
соглашения
и не допускали
мысли, чтобы
князь Бисмарк
мог предоставить
коллегам своим
и парламенту
решение этого
вопроса. Ватикан
желает вести
переговоры
о Kulturkampf e исключительно
с канцлером,
а он предоставлял
их до сих пор
своим помощникам.
Этого одного
уже достаточно,
чтобы папа и
его советники
поняли неискренность
делаемых предложений.
Французские
некоторые
газеты не скрывают
своего удовольствия
видеть отдаленность
решения вопроса
о Kulturkampfe. Наиболее
враждебной
партией князю
Бисмарку в
Австрии была,
конечно, католическая,
поэтому если
бы религиозная
вражда в Германии
прекратилась,
то союз австро-германский
не встретил
бы решительно
уже никаких
противников
в Австрии, и
тесная дружба
этих государств
была бы, конечно,
неблагоприятна
для Франции,
особенно в
настоящее время
ввиду увеличения
состава германской
армии и значительных
военных сил,
содержимых
Австрией.
Но если
министры и
католическая
партия в Пруссии
остаются в
прежнем друг
к другу непримиримом
настроении
и не находят
еще нужным
сделать взаимные
уступки, то
нельзя того
же сказать о
газетной войне
министерских
берлинских
органов с
клерикальными.
Прежняя ярая
полемика и
нападки первых
на католичество
совершенно
уступили теперь
место борьбе
с либерализмом.
"Norddeutsche Allgemeine Zeitung" несколько
раз уже объявляла,
что католическая
церковь должна
быть уважаема,
как великая
нравственная
сила, и что прусское
правительство
никогда не
имело намерения
внести в ее
устройство
каких-либо
смущений или
раздоров, а тем
паче нанести
удар ее духовному
авторитету.
Все эти заявления,
конечно, очень
приятны клерикальным
немецким органам
и могут служить
до известной
степени интересам
католической
партии в ожидании
дня окончательного
соглашения
с правительством.
Из
последних
телеграмм
относительно
продолжающихся
прений в ландтаге
по тому же вопросу
мы узнаем, что
министерство
дало сильный
отпор католической
партии, возбудившей
речь о положении
"старокатоликов"
и покровительстве
им со стороны
правительства.
Мы думаем, что
эта защита
ограничилась
лишь исполнением
долга; ибо прусское
правительство
утратило прежние
симпатии к
старокатолическому
движению с тех
пор, как это
движение обмануло
возлагавшиеся
на него надежды
и князь Бисмарк
увидал ошибочность
своих расчетов
на ожидаемую
им от старокатоликов
поддержку.
Движение это,
как известно,
вместо того
чтобы увеличиваться
и тем наводить
страх на Рим,
начало, напротив,
после нескольких
вспышек гаснуть
и давно уже не
тревожит курию,
а следовательно,
и не может служить
орудием для
ее противников.
Кончая
настоящую
статью, мы не
можем не сообщить,
что в то время,
как в Германии
заметно проглядывает
стремление
успокоить
религиозно-политическую
распрю, в Богемии
возбудилось
внезапно пререкание
между католическим
епископатом
и правительством,
которое имеет
тот же характер
Kulturkampfa, как и в Германии.
Это тем более
удивительно,
что до. сих пор
Австрия была
постоянно вне
религиозно-политических
ссор. Четыре
католических
епископа в
Богемии заявили
министерству
исповеданий
требование
о восстановлении
конфессиональных
школ, уведомляя,
что если их
просьбе не
будет дано
надлежащее
исполнение,
то они не дозволят
священникам
принимать
участие в обучении
юношества и
напомнят верующим
об их христианских
обязанностях
по отношению
к детям их,
посещающим
неодобренные
церковью училища.
Просьба епископов
написана в
выражениях
весьма резких,
что и придает
ей особенную
важность. Газета
"Le Nord", обсуждая
это событие,
удивляется
особенно тому,
что нынешняя
австрийская
система преподавания
в школах и
зависимость,
в которую эти
заведения
поставлены
всегда были
от духовенства,
могли подать
повод богемским
епископам
обратиться
с подобным
требованием
к правительству.
Вследствие
этого, сказанная
газета не думает,
чтобы епископы
в этом случае
действовали
по внушению
из Рима. Остается
вопрос: последуют
ли прочие епископы
по тому же пути?
Таковы
факты; наше же
мнение обо всем
этом таково:
борьба эта,
во-первых,
несправедливо
была названа
"культурной",
ибо на стороне
Рима есть своя
культура, а на
стороне либерализма,
кроме медленного
и пошлого разрушения,
нет еще пока
ничего.
Во-вторых,
становясь даже
на точку зрения
исключительно
германских
интересов (и
государственных,
и культурных),
мы должны заметить
следующее: "Без
зла и неудобств
нет жизни и не
будет..." Неудобства
и зло, вносимые
католицизмом
в жизнь Германии
при старых
порядках, не
помешали германским
народам прожить
государственно
более 1000 лет
(считая, например,
от Карла Великого);
это зло и эти
неудобства
не помешали
также немцам
подарить человечеству
столько великих
творений по
всем отраслям
мысли; но при
господстве
либерального
духа в нации,
при уступках
этому духу со
стороны правительства,
далеко ли уйдет
новая и единая
Германия?.. Лавры
свежи, но прочны
ли они?
А культура?
Культура с
прежним злом
дала миру такое
обилие великих
умов, что их
трудно исписать
и на длинной
хартии истории,
не только уже
в передовой
статье нашей
скромной (по
размерам) газеты...
Культура
же новая, очищенная,
в области мысли
дает нам или
бесспорно
бездарных
Бюхнеров или
Гартманов
даровитых, но
отрицающих
действительную
благотворность
прогресса... В
области же
практического
гражданства
Ласкеров и
Нобилингов.
Такие
величавые
образы, как
император
Вильгельм,
князь Бисмарк
и граф Мольтке
— "не от нынешнего
мира", они люди
старые, которых
судьба лишь
заставила
волей-неволей
новому служить.
Мы искренно
желаем блага
Германии. Она
слишком влиятельна,
чтобы ее благие
дела не были
благим примером
и для всех других.