НОВОСТИ     СТАТЬИ     ДОКУМЕНТЫ     ПРОПОВЕДИ     ПРЕСТОЛ     СВЯЗЬ     ГОСТИ     ЖУРНАЛ  


Арсений Несмелов

ГЕОРГИЙ СЕМЕНÁ

(ПОЭМА)

[1]

Суд. Трибунал. На местах для публики

Так называемый цвет республики,

Опортупеенный, в орденах:

Судят соратника Семенá.

Чу, комсоставец в мундире ЧОН’а,

Явно соседкою увлечённый,

Шепчет, рукою руки ища:

«Ладного выловили леща!..

Им ли шутить с Гепеу и Чоном,

Белогвардейщине и шпионам!..»

Это который же? – «Вон, беляв,

Строго насупился, зубы сжав».

Дама, со взором на кавалере:

Стало быть? – «В тютельку: к высшей мере».

[2]

Зал затихает – дыханье слышно…

Солнце январское блещет пышно

В окнах, затянутых крепким льдом;

Ало заигрывает со штыком

Красноармейца… И тонким дымом

Пыль золотится над подсудимым.

Имя? – «Георгий». (За датой – дата:

Образование… там, тогда-то).

Тянется, вьётся допроса нить,

Вьётся и крепнет, чтоб саван сшить,

Впрочем, без савана: есть река, –

В прорубь, нагого, с грузовика.

Парень спокоен. В ответах точен.

Только задумчив как будто очень,

Будто душою уже не здесь;

Что-то святое в улыбке есть,

Что-то такое, что этот взгляд

Сам председатель встречать не рад.

Правозаступник… Но он не мешкал.

Выпущен более для насмешки –

Отлопотал, поклонился, сел…

И настораживаются все,

От председателя до служителя:

«Слово товарища обвинителя!»

Вот он: в красивой военной форме,

Самодоволен, ленив, откормлен,

Вот он, питомец былой ЧЕКА, –

В воздухе плавающая рука,

Пафос газетной передовицы

И – ограниченность без границы!

Начал с фашизма и бойко крутит

О «буржуазной бандитской сути

Этого фактора (стиль какой!)

Контрреволюции мировой».

И, отрываясь от общих мест

(В сторону юноши гневный жест),

Скачет уже по другой тропе:

Он атакует ВФП.

[3]

Тысячу слов ворошит в минуту:

Вспомнил опричников и Малюту,

Вычислил тысячи тех рублей,

Что нам бросают из-за морей,

Что нам дают и уже давали,

Чтобы мы Родину продавали.

Вот и картина фашистских оргий:

Пьянство, разгул… Семена Георгий

Словно проснулся – глаза дерзки,

Сами сжимаются кулаки,

Шепчет, всю душу в порыв влагая:

«Слышишь ли, Партия дорогая?..

Ты негодяем оскорблена».

Муки не вытерпит Семена!

И, словно веянье мощной силы,

Шёпот в ответ: «Я с тобою, милый!

Светлый мой мученик, я с тобой,

Я над тобою, мой голубой!..

Сердце скрепи: как бичом суровым,

Ты это стадо ударишь – словом!»

В трепете, вновь в боевом восторге,

Слышал ли ты, Семена Георгий,

Как обвинитель, со лба платком

Пот вытирая, – поганым ртом

Требовал смерти тебе, и зал

Руки в плесканиях развязал?

[4]

Встал. На него со скамеек – взгляды:

Так из дорожного праха гады

Смотрят, – и яростию ярясь,

И устремлённой пяты страшась.

Этот с насмешкой, а тот со злобой, –

Взгляды, как алчущая утроба

Волчья… И в этот звериный смрад –

Молния: русский, открытый взгляд!

Голову поднял. И на мгновенье

Сердцем – в себя: удержать кипенье –

В каждое слово запал вложить

И, как гремящей гранатой, бить!

Шёпот, движение… Тишина.

Слово соратника Семена.

[5]

«Слава России! (На жест салюта –

Скрежет, шипение злобы лютой).

Слово моё – не мольба к врагу,

Жизнь молодую не берегу,

Но и в смертельной моей судьбе

Миг, как фашист, отдаю борьбе!

Оргии? Пьянство? Подачки миссий?

Путь пресмыкательства, подлый, лисий?

Я возражаю вам, прокурор, –

Ваши слова – клевета и вздор:

Духом сильны мы, а не валютой!..

Слава России!» – и жест салюта.

«Годы отбора, десятилетье…

Горбится старость, но крепнут дети:

Тщательно жатву обмолотив,

Партией создан стальной актив,

И что б ни сделали вы со мной –

Кадры стоят за моей спиной!

Девушки наши и парни наши –

Не обезволенный день вчерашний,

Не обессиленных душ разброд:

Честный они, боевой народ!

Слышите гул их гремящих ног?..

Слава России!» – салют. Звонок.

«К делу!» – Шатнулся чекист дежурный.

Ропот по залу, как ветер бурный,

Гулко пронёсся… и – тишина.

Слово соратника Семена:

«К делу?.. Но дело мое – Россия:

Подвиг и гибель. А вы кто такие?

Много ли Русских я вижу лиц?

Если и есть – опускают ниц

Взоры свои, тяжело дыша:

Русская с Русским всегда душа!

Знаю: я буду застрелен вами,

Труп мой сгниет, не отпетый, в яме,

Но да взрывается динамит:

Лозунг «В Россию!» уже гремит,

И по кровавой моей стезе

Смена к победной спешит грозе.

Тайной великой, святой, огромной

Связана Партия с подъярёмной

Нищей страною… Страна жива,

Шепчет молитвенные слова

И проклинает в тиши ночей

Вас, негодяев и палачей!..»

Зала как будто разъята взрывом:

Женщины с криком бегут пугливым

К запертой двери… Со всех сторон:

«Вывести, вывести… выбросить вон!»

И – медным колоколом – толпе:

«СЛАВА РОССИИ И ВФП.!»

[6]

Ночь. Бездыханность. Кирпичный ящик.

Плесень в углах. В тишине щемящей

Неторопливый, далёкий звук

Переговаривающихся рук.

Пыльная лампочка под потолком,

Койка с матрацем и дверь с глазком.

Спал и проснулся… О, слишком рано, –

Сердце тоскует, оно как рана.

Снилось соратнику Семена:

Входит заплаканная жена,

Вводит за ручку с собой малютку…

«Господи, тягостно!.. Господи, жутко!..»

Сел. Упирается мертвым взглядом

В дверь, за которой стучит прикладом

Стражник тюремный… отходит прочь.

«Как коротка ты, последняя ночь,

Как бесконечна: не встретить дня!

Но не осилишь и ты меня!»

И за пределы последней ночи

Твердо взглянули сухие очи:

«Родина, Партия, ты, жена, –

Нет уж соратника Семена…

Жизнь, уж земным ты меня не томи, –

Господи, душу мою прими!

Смерть, подойди с покрывалом чистым,

Был я фашист и умру фашистом…

Что это?..»

В пыль – весь тюрьмы утёс,

В солнечном свете идет Христос,

В кротком сиянье нетленной силы:

«Мученик бедный мой, мученик милый!»

По коридору гремят шаги,

Лязгает ржавый замок… Враги.





РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ ЗАГРАНИЦЕЙ
КЁНИГСБЕРГСКIЙ ПРИХОДЪ СВ. ЦАРЯ-МУЧЕНИКА НИКОЛАЯ II
e-mail: info@virtus-et-gloria.com