Магда

«Мой дорогой сын! Мы уже шесть дней живем здесь, в этом бункере. Здесь все мы: твой папа, пять твоих маленьких сестрёнок и братишка, и я, – закончим свою жизнь как национал-социалисты, единственно возможным и достойным способом. Не знаю, дойдёт ли до тебя это письмо. Может быть, всё же найдётся душа, которая передаст тебе мой последний привет. Ты должен знать, что я здесь осталась против воли твоего папы, и Фюрер ещё в прошлое воскресенье предлагал мне помощь, чтобы выбраться отсюда.

Ты меня знаешь, ведь мы – одна кровь! У меня не было сомнений. Наша идея для меня – всё: всё прекрасное, доброе и благородное, что у меня было в жизни. Мир, который настанет после ухода фюрера и национал-социализма, не стоит того, чтобы в нём жить; поэтому, уходя из жизни, я возьму с собой и детей. Им будет плохо в той жизни, которая настанет после нас; поэтому милостивый Бог простит меня за то, что я сама дам им избавление. Ты же должен жить, и я прошу тебя только об одном: никогда не забывай, что ты – немец; не совершай поступков, противных твоей чести, и не делай ничего такого, что бросило бы тень на нашу смерть. 

Дети ведут себя чудесно! Они обходятся без всякой помощи в этих странных обстоятельствах. Сами укладываются спать, сами умываются, сами кушают – и всё без плача и хныканья. Бывает, что снаряды рвутся прямо над бункером, и тогда старшие прикрывают младших, и их присутствие здесь – это милость Божия, хотя бы потому, что их смех, который иногда звучит, ободряет нашего фюрера. Вчера вечером фюрер снял свой золотой партийный значок и прикрепил мне на платье; я была счастлива и горда. Дай Бог, чтобы у меня хватило сил совершить свой последний и самый тяжкий долг. У нас теперь только одна цель: быть верными фюреру и умереть вместе с ним; ведь то, что мы можем окончить жизнь рядом с ним – это милость судьбы, которой ни в коем случае нельзя пренебречь!

Гаральд, милый, я хочу передать тебе самое ценное из того, чему научила меня жизнь: будь верен себе, будь верен людям и будь верен своей стране – как бы не препятствовали тебе обстоятельства! Заканчиваю; этот лист дописан, а новый начинать тяжело; не знаю, что ещё сказать; хотя я хотела бы отдать тебе всю свою любовь и все свои силы и забрать у тебя всю печаль о нашей гибели. Держись достойно, постарайся вспоминать о нас с гордостью и радостью. Каждый человек должен когда-то умереть, и кто знает, что лучше: жить недолго, но достойно и умереть мужественно или терпеть долгие дни позора и унижений!

Ну всё, надо отдавать письмо: его увезет с собой Ханна Рейч, она отсюда улетает. Я обнимаю тебя – искренне, от всего сердца, со всей материнской любовью! Мой милый сын, живи для Германии! Твоя мама». Магда Геббельс Письмо своему старшему сыну Гаральду, за два часа до смерти.

Взято у azovman75