Русский
«Рекс»
До сих пор
почти не освещён
такой интересный
вопрос, как
связь между
русской эмиграцией
и валлонским
движением
"Рекс". Заполняю
проблему статьёй
не кого-то, а
самого Бориса
Солоневича.
В 1940 он находился
в оккупированной
Бельгии и являлся
активным деятелем
бельгийского
Бюро по делам
русской эмиграции.
Статья, как вы
уже догадались,
написана ещё
до 22 июня 1941-го.
Отношения
русских эмигрантов
и рексистов
после 22.06.1941 - будет
освещены
позднее.
Как
можем убедиться,
автор "Народной
монархии" и
"России в концлагере"
весьма ценил
валлонского
фольксфюрера.
И недвусмысленно
высказывался
в пользу Третьего
Рейха перед
западными
союзниками.
А происходило
это тогда, когда
на дворе стоял
1940-ой год и между
Москвой и Берлином
действовал
Пакт о ненападении.
Русская газета
"Новое Слово"
была, фактически,
единственной
газетой в Германии
(да и похоже во
всей правой
Европе), продолжавшей
антикоммунистическую
пропаганду,
которая почти
замерла в официальной
германской
прессе. Газета
умудрялась
ругать демократических
противников
Рейха и при
этом вести
антисоветскую
агитацию, восхвалять
белую борьбу
и заниматься
прочими богоугодными
делами.
Ещё
один момент:
участие русских
в легионе "Валлония"
- более-менее
исследовано.
А вот участие
их же в рексистском
движении покрыто
пеленой тайны.
Эта статья
кратко затрагивает
и эту тему.
Рексизм
– надежда
Бельгии
(От
брюссельского
корреспондента
«Нового Слова»)
Один
из остроумных
героев какого-то
современного
романа обронил
фразу:
«Я всегда
предпочитаю
женщин с прошлым,
а мужчин с
будущим!»
С
этой любопытной
точки зрения
вождь бельгийских
рексистов Леон
Дегрель – несомненно
человек с крупным,
даже блестящим
будущим, один
из тех людей,
на которых
теперь страна
возлагает
большие надежды.
У
движения «Рекс»
есть много
черт, сближающих
его с национал-социализмом.
Это: яркий пламенный
национализм,
требование
твердой бескомпромиссной
власти и, наконец,
решительная
защита труда.
«Рекс» - молодое
явление – ему
нет еще и 8 лет.
Оно родилось
как здоровая
реакция против
клерикально-иезуитского
влияния на
государственную
жизнь, в процессе
резкой борьбы
за увеличение
прав короля
и, наконец, как
естественный
протест против
многочисленных
язв парламентско-демократического
строя. В борьбе
против этих
язв «Рекс»
сразу же показал
себя недюжинным
и боевым противником.
Естественно,
что это сразу
же вызвало
против него
и соответственный
отпор, в котором
трогательно
объединились
все партии,
начиная от
самых буржуазно-либеральных
и кончая коммунистами.
Все они восстали
против «Рекса»
со всей яростью
отчаяния уходящих
в бесславное
прошлое сил.
Прежде
всего, «Рексу»
прицепили
кличку «бошей»,
агентов Гитлера,
получающих
из Германии
субсидии. «Рекс»
ответил на это
опубликованием
имен своего
руководящего
аппарата, в
котором до 12
сенаторов-офицеров,
героев прошлой
войны. Обвинение
завяло, не успевши
расцвесть.
Кроме того, не
было секретом,
что король
Леопольд III лично
относился к
«Рексу» с
нескрываемой
симпатией, за
что и сам втихомолку
был прозван
«рексистом».
В
дальнейшем
в борьбу включился
и правительственный
аппарат. Как
своеобразное
«наказание»
за разоблачение
всяких комбинаций
(особенно много
шума наделала
история с
премьер-министром
ванн Зееландом
и его финансовыми
трюками), «Рексу»
в предвыборный
период было
запрещено
ведение пропаганды.
Для Бельгии
– «самой свободной
страны в мире»
- такое постановление
было совершенно
необычным, если
принять во
внимание, что
все партии,
включая коммунистов,
сохранили за
собой все права
предпарламентской
агитации.
Впрочем,
Дегрель нисколько
не смутился.
«Бельгия меня
все-таки выслушает,
хочет ли этого
правительство
или нет» – заявил
он, и немедленно
отправился
в Италию, где
Муссолини
предоставил
в его распоряжение
радио-станцию
Турина. И на
итальянской
волне бельгийцы
все-таки услышали
пламенные
призывы Дегреля.
Нужно кстати
сказать, что
несмотря на
свою молодость
– Дегрелю нет
еще 40 лет – он
славится как
блестящий
оратор. Аудитория
численностью
в 15 000 человек в
Брюсселе – для
него явление
обычное.
Призывы
«Рекса» к
кардинальным
переменам в
управлении
страной встречали
горячий отклик.
Бельгийский
народ уже давно
инстинктом
чувствовал
несовершенство
и отсталость
старых принципов
в построении
страны, и борьба
«Рекса» волновала
и привлекала.
Достаточно
сказать, что
ежедневная
газета «Рекса»
- «Le Pays Réel» одно
время достигла
тиража в 400 000
экземпляров
(самая распространенная
либерально-еврейская
газета «Soir»
достигла тиража
всего в 270 000
экземпляров».
Любопытно
отметить, что
в составе «Рекса»
есть немало
русских. Между
прочим, заведующий
иностранной
политикой –
русский по
крови. Ответственные
руководители
отдела пропаганды
– бельгийцы
– русские офицеры.
Несмотря на
некоторые
ошибки в русском
вопросе (а
иностранцам
вообще очень
трудно в нем
разобраться!),
общее отношение
к России у «Рекса»
неизменно
доброжелательное
и внимательное.
В
условиях бельгийской
жизни «Рексу»,
чтобы приблизиться
к рычагам управления
страной, нужна
была либо революция,
либо война:
слишком уж
гнилой была
предвоенная
атмосфера,
слишком уж
сильна была
травля движения,
слишком сильно
было сопротивление
всему новому
и живому. Нужна
была буря, страшный
провал на экзамене
наций, чтобы
расчистить
«Рексу» плацдарм
для постройки
новой жизни.
Сам
«Рекс» в этой
буре едва не
лишился своего
вождя. В первый
же день войны
– 10 мая, Леон
Дегрель по
требованию
французских
властей был
арестован,
эвакуирован
во Францию и
там испытал
на себе все
прелести положения
французского
политического
арестанта: над
ним измывались,
оскорбляли,
били и проч.
Любой мелкий
французский
префектишко
пользовался
случаем, чтобы
потренировать
свои боксерские
таланты на
пленном вожде
рексистов. Была
масса тревожных
слухов (см. «Новое
Слово» № 25), что
Дегрель расстрелян,
и только на
днях были получены
точные данные,
что он остался
живым и теперь
находится в
Париже.
Бельгия
готовит ему
торжественную
встречу, инстинктом
понимая, что
молодой король
и молодое рексистское
движение во
главе с Дегрелем
– символы
национального
возрождения
страны.
«Рекс»
- это возрожденная
молодость
бельгийского
народа. А молодость
с ее силой, ее
напором, ее
смелостью –
не может не
победить!
Брюссель.
Борис
Солоневич.
«Новое
Слово», 11 августа
1940 года, № 33
http://ugunskrusts83.livejournal.com/254669.html#cutid1