Александр Павлович Кутепов родился 16 (29) сентября 1882 года в городе Череповце Новгородской губернии, в семье потомственного дворянина. Его отец был лесничим в селе Холмогоры. Окончил Архангельскую классическую гимназию и Петербургское пехотное юнкерское училище (1904). Отказавшись от предложенной вакансии в гвардии, Кутепов отправился на фронт русско-японской войны. В 1906 - 1914 заведовал учебной командой лейб-гвардии Преображенского полка. Во время первой мировой войны Кутепов командовал ротой, батальоном, полком; был трижды ранен, награжден двумя Георгиевскими орденами и Георгиевским оружием. Во время Февральской революции, устроенной левыми политиками в разгар Великой войны, полковник Кутепов, находившийся в краткосрочном отпуске в Петрограде, оказался единственным старшим офицером, который пытался организовать действенное сопротивление восставшим, возглавив, по поручению командующего Петроградским военным округом генерала С. С. Хабалова сводный отряд, направленный на подавление революции. Кутепов со своим небольшим отрядом разоружил и разогнал шляющиеся толпы, загнал в казармы несколько сотен высыпавших на улицы солдат-запасников и до вечера удерживал под своим контролем район бушующей столицы. Но, обещанных подкреплений от Хабалова Кутепов так и не дождался. Отряд Кутепова не был поддержан другими находившимися в Петрограде воинскими частями, а часть направленных в его распоряжение офицеров не проявляла никакого желания воевать за монархию. В этой ситуации отряд не смог оказать серьёзного влияния на развитие событий и был вынужден прекратить сопротивление.
А. И. Солженицын, посвятив действиям отряда Кутепова несколько глав в первых трех томах «Марта Семнадцатого», приходит к выводу, что Кутепову удалось сделать «...немного, но если бы из тысяч офицеров, находящихся тут, еще хотя бы сто сделали по столько же, то никакая революция бы не произошла».

После победы революции вернулся на фронт. С 27 апреля 1917 г. — командующий Лейб-Гвардии Преображенским полком, который был одной из немногих частей, сохранявших боеспособность в условиях активной антивоенной агитации. За особое отличие в штыковом бою у деревни Мшаны, во время Тарнопольского прорыва 7 июля 1917 г., был представлен к ордену Святого Георгия 3-й степени, но не получил его из-за прихода к власти большевиков. В дек. 1917 полковник Кутепов, являясь командиром Преображенского полка, не считая возможным служить при большевистских властях, собственным приказом расформировал полк и с группой офицеров уехал на Дон.
24 декабря 1917 года Кутепов вступил в ряды Добровольческой армии и был назначен начальником гарнизона Таганрога. Он сформировал офицерский отряд всего из 200 человек и, в течение целого месяца, в морозы и стужу, стоя бессменно на позициях, отбивался от большевиков. «Горсть побеждала тысячи», - как писали тогда газеты. Генерал Деникин, вернувшийся однажды после объезда Таганрогского района, делился впечатлениями: «Там бьются под начальством Кутепова такие молодцы, что если бы у нас было 30 тысяч таких людей, мы бы с ними сейчас же отвоевали у большевиков всю Россию». Не нашлось тогда в стране столько патриотов. В добровольческой армии было всего 4 тысячи офицеров и гимназистов.
По словам В. Дейтриха,
"имя Кутепова стало нарицательным. Оно означает верность долгу, спокойную решительность, напряжённый жертвенный порыв, холодную, подчас жестокую волю и… чистые руки — и всё это принесённое и отданное на служение Родине"...
В ночь на 9-ое февраля 1918 года Добровольческая армия выступи­ла в Ледяной поход. Уходила, как писал генерал Алексеев, чтобы зажечь светоч, среди охватившей Россию тьмы. Полковник Кутепов был назначен командиром третьей роты офицерского полка под командованием генерала Маркова.
После гибели полковника Неженцева в бою под Екатеринодаром назначен 30 марта 1918 г. командиром Корниловского полка. В июне 1918 г. вышел с Корниловским полком во 2-й Кубанский поход.
Произведенный Деникиным в генералы, Кутепов со своей дивизией взял Новороссийск и на некоторое время остался в городе генерал-губернатором. В частях, подчиненных Кутепову, всегда были образцовая дисциплина и порядок. В новой роли администратора он также проявил свой организаторский талант.
Но русско-советская война в разгаре и Деникин выдвигает генерала Кутепова на должность командира Первого армейского корпуса Добровольческой армии - Александр Павлович снова на фронте.
Летом и осенью 1919 г. находился на главном направлении и с боями прошел до Орла. Именно под руководством Кутепова Добровольческая армия, не обладая численным превосходством, взяла Харьков, Белгород, Курск и Орел.
Путь на Москву был открыт. Вопрос взятия столицы и возвращения Русского флага на стены Кремля казался решённым. Но...
Как вспоминал потом один из участников событий:
"Приближался час последнего, решительного боя!
На корпус генерала Кутепова была возложена двойная задача: по занятии Орла продолжать наступление на Москву и в то же самое время повернуть на юго-запад, на Кромы, где разбить сильнейшую ударную группу противника, выходившую в тыл Орла.
Корниловцы вынесли на своих плечах всю тяжесть боев под Орлом 13 октября и заняли его.
Двойная задача — продолжать наступление на Москву, в то же самое время разбить мощную группу красных юго-западнее Орла, у Кром, была Корниловцам не по силам. 14 октября они отказались от наступления на Москву. Через четыре дня Ставка подтвердила это решение. Корниловцы могли сосредоточить свои усилия против ударной группы противника.

Но было уже поздно. Мощная ударная группа красных уже получила оперативную свободу. По частям ее уже разбить нельзя было. Наоборот, она била Корниловцев по частям.
После ряда неудачных боев Корниловцы 20 октября оставили Орел и с большим трудом вышли из окружения.
Выручили Дроздовцы, начавшие наступление 12 октября и рядом боев, рядом непрерывных атак северо-запад нее Кром, против 1-й латышской стрелковой бригады и бригады червонных казаков, отвлекшие на себя часть сил ударной группы красных.
Латышская ударная группа 11 октября перешла в наступление от Кромы на Фатеж, южнее Орла, во фланг и тыл Корниловцев, скованных боем под Орлом. Шесть отборных латышских стрелковых полков и пехотная бригада Павлова обрушились на три полка Корниловцев, разорванных на две части на Кромском и Орловско- Московском оперативных направлениях.

Латышские стрелки не были красноармейцы, подгоняемые комиссарами. Нет, то были добровольцы, прославленные бойцы латышских стрелковых полков Первой великой войны. Особенно выделялись пулеметчики, действовавшие образцово.
После ряда упорных и кровопролитных боев между Кромами и Орлом латыши при содействии остальных дивизий 13-й советской армии охватывают Корниловцев с трех сторон, и 20 октября ночной атакой занимают Орел. Корниловцы с боем отходят на юг.
В ночь на 25 октября части 3-й латышской стрелковой бригады внезапной атакой обрушиваются на 3-й Марковский полк, только что занявший Кромы, наносят полку большие потери и захватывают Кромы.

Корниловская дивизия в то время была самой мощной дивизией в Добрармии. В бою под Орлом она покрыла себя неувядаемой славой. Латышские полки поражались той неустрашимости, тому самопожертвованию, с каким отдельные Корниловские роты и батальоны бросались в атаки на латышские стрелковые полки. Героическая борьба Корниловцев под Орлом, их неудача, совместно с неудачей Дроздовской дивизии и 3-го Марковского полка, явились кульминационным и поворотным пунктами двухлетней кровавой гражданской войны".

Кутепов командовал 1-м Армейским корпусом ВСЮР во время отступления от Орла до Новороссийска и, несмотря на большие потери, сохранил боеспособность добровольческих дивизий — Корниловской, Марковской, Дроздовской и Алексеевской.
В марте 1920 г. прибыл с корпусом в Крым, был назначен генералом бароном П. Н. Врангелем командиром 1-го Армейского (Добровольческого) корпуса в составе Русской Армии. Участвовал с корпусом в боях в Северной Таврии. После разделения Русской Армии генерала Врангеля на две армии, был назначен 4 сентября 1920 г. командующим первой армией.
После эвакуации из Крыма в ноябре 1920 назначен помощником Главнокомандующего и командиром 1-го Армейского корпуса в Галлиполи (Турция), в состав которого были сведены все части Русской армии, кроме казачьих. 20 ноября 1920 был произведён Врангелем в генералы от инфантерии («за боевые отличия»). Издал приказ, в котором, в частности, говорилось:

"Для поддержания на должной высоте доброго имени и славы русского офицера и солдата, что особенно необходимо на чужой земле, приказываю начальникам тщательно и точно следить за выполнением всех требований дисциплины. Предупреждаю, что я буду строго взыскивать за малейшее упущение по службе и беспощадно предавать суду всех нарушителей правил благопристойности и воинского приличия".

С самого утра, как рачительный хозяин, генерал Кутепов обходил своим неутомимым шагом весь городок и лагерь. Он всегда был тща­тельно одет, бодр и весел духом, словно окружающая обстановка самая обычная. Задерживался около тех, кто выполнял наиболее трудную и грязную работу. Со всеми здоровался. «У меня руки грязные, Ваше Высокопревосходительство», - говорил кто-нибудь из офицеров. «Руки грязнятся не от работы, - отвечал Александр Павлович и крепко пожимал руку.
Генерал Врангель был изолирован французами от русских частей. Поддержанием духа воинов занимались Кутепов и генерал Б. А. Штейфон. Было сделано главное — потерпевшая поражение армия продолжала верить в свою правду и правоту. Был сохранен дух и воля к дальнейшему сопротивлению.

Один из офицеров вспоминает:
«В один из самых страшных моментов нашей белой жизни, в момент, казалось бы, предельного провала, на пустынной и суровой земле, в далекой чужбине вновь завеяли наши старые военные знамена. В «Голом поле» день и ночь, беспрерывной сменой молчаливых русских часовых совершалась литургия Великой России!»
...Свисают по древкам трехцветные русские флаги. Недвижно стоят часовые у покрытых чехлами знамен. Вдали, точно чайки на волнах, колышутся белые пятна рубах учебной команды. Доносятся песни широких степей. В речке полощут белье. Из кухонь стелится дым. Играют зарю трубачи. Зовет к вечерне звон...
Изо дня в день караулы, наряды, ученья. Все те же интересы полка. Наш полк лучше всех прошел на смотру... В ночную тревогу кавалерия выскочила первой, наверно, заранее пронюхали в штабе... Комкор вызывал командиров, уж не идем ли в поход... И сразу все мысли бежали к России.
Жадно ловили слухи и вести о ней.
Узнали, что голод на Волге. Отказались от своего однодневного пайка. "Армия с сумой" сдала голодным свой скудный паек.
Загремел Кронштадт, и высчитывали сроки, когда подойдут корабли, чтобы везти всех на помощь матросам. Поднял восстание Антонов, и все верили что им взята Москва. Поджидали с часу на час, что Буденный взбунтуется и вызовет Русскую армию - ведь вахмистр царского полка. Ну, конечно, придется его произвести в генералы...
Гасли надежды. Снова окунались в жизнь гарнизона на знойной окраине мирной России.
Но приезжавшие гости в Галлиполи видели нечто другое.
Главнокомандующий видел овеянные славой полки. Под звуки Преображенского марша неслось громовое ура, колыхались знамена, сверкали штыки, мерным топотом гудела земля.
Старый почтенный юрист-генерал удивлялся:
Это рыцарский орден монахов. Тридцать тысяч здоровых тел, и ни одного, понимаете ли, ни одного покушения на честь и целомудрие женщин!
- Мы видели град Китеж и низко поклонились ему, - говорили друзья армии, жившие тоже в изгнании.

«Галлиполийское сидение» продолжалось до конца 1921 года, после чего части армии генерала Врангеля были переведены в Болгарию и Югославию. Покидая турецкий полуостров, Кутепов сказал: «Уверен, что каждый из нас, вернувшись на Родину, будет с гордостью говорить: «Я был в Галлиполи». Тогда все верили в продолжение борьбы с большевиками, ждали начала нового кубанского похода, не желали признавать краха Белой идеи.
С конца декабря 1921 Кутепов находился во главе частей 1-го Армейского корпуса в Болгарии. С 8 ноября 1922 — помощник Главнокомандующего Русской армии. Некоторое время жил в Сербии. В марте 1924 был освобождён от этой должности в связи с переездом в Париж и переходом в распоряжение великого князя Николая Николаевича. Был сторонником активных действий против советской власти, развития контактов с тайными организациями на территории СССР, которые, как выяснилось впоследствии, действовали под контролем чекистов (в частности, сотрудничал с организацией «Трест», деятельность которой курировало ОГПУ).

После смерти основателя РОВС генерала Врангеля великий князь Николай Николаевич назначил генерала Кутепова председателем Русского Обще-Воинского Союза (РОВС). В этом качестве Кутепов активизировал деятельность организации, направленную на борьбу с советской властью, вплоть до использования террористических методов. В 1927 году группой боевой организации Кутепова организован взрыв в здании Ленинградского партклуба, произведено минирование общежития сотрудников ОГПУ в Москве. Вместе с М. В. Захарченко им был создан Союз национальных террористов.

«Многое Родина простит нам, бездействие же – никогда», часто повторял генерал Кутепов.

Под руководством Кутепова Русский общевоинский союз направил свою деятельность в двух направлениях. Первое: установление связи с высшими чинами Красной армии, многие из которых были бывшими императорскими офицерами, для совместной подготовки военного переворота в Москве. Второе направление представляло собой систему «среднего террора»: удар по отдельным советским учреждениям в столицах, что кутеповцы и продемонстрировали в 1927 году взрывами ленинградского партклуба и Лубянки. Ответ не заставил себя долго ждать. Париж, где жил, глава РОВСа генерал Кутепов, был буквально наводнен агентами ОГПУ, поэтому офицеры из «Общества галлиполийцев», работавшие таксистами, взялись охранять Александра Павловича. Они, чередуясь, бесплатно возили генерала как телохранители, но Кутепов настоял, чтобы по воскресеньям был и у них выходной. Утром 26 января 1930 года, в воскресенье, Александр Павлович вышел из дома и направился пешком в русскую церковь. Потом он планировал зайти в Галлиполийское Собрание. Семья Кутепова ждала его к завтраку, но, генерал не пришел. Предположили, что он задержался. В три часа обеспокоенная жена послала денщика узнать о причине задержки генерала. Оказалось, что у галлиполийцев Кутепов в тот день не был. Полиция немедленно начала поиски генерала во всех больницах, моргах, полицейских участках. Его офицеры сразу поняли – Александр Павлович похищен большевиками. Эта ужасная весть облетела всю русскую эмиграцию. Ближайший помощник Кутепова генерал Миллер писал в те дни:«Не может быть для русской эмиграции мирного житья в ожидании событий в СССР. Начатая 13 лет тому назад борьба продолжается, угнетатели нашей Родины не дремлют, и жертвою их пал тот, в руках которого сосредоточены были все силы борьбы, тот, которому так верили его соратники по упорной борьбе со злейшими врагами России и русского народа».
Нашлись и свидетели преступления. Один видел, как бешено сопротивлявшегося Кутепова заталкивали в машину. Другой - как дрался Александр Павлович с похитителями, пока не накинули ему на лицо платок с хлороформом. Судя по всему, это и стало причиной смерти председателя Русского общевоинского союза. У неоднократно раненого в боях генерала, была отрицательная реакция на хлороформ, и даже его минимальная доза могла вызвать остановку сердца. Были и те, кто видел, как завернутое тело, по всей видимости, уже мертвого председателя Русского общевоинского союза доставили на советский пароход «Спартак». Корабль немедленно взял курс в сторону Новороссийска. Французская полиция, при всем своем желании, не могла освободить Кутепова. По международным законам, корабли являются частью государства, и вторжение на них может расцениваться как начало войны. А воевать с Советским Союзом, тем более из-за бывшего белогвардейского генерала, никто не хотел. Русская эмиграция негодовала и жаждала мести. Образовался Комитет для сбора средств на розыск. И бедные, и богатые вносили свою лепту, каждый надеялся,что Кутепов жив, что его найдут, что для французского правительства вопрос чести покарать преступников. Но все было тщетно. Уже потом, спустя многие годы, стали известны подробности так называемой «русской войны в Париже»: операцию проводили чекисты Янович, Пузицкий и Гельфанд.
По одной из версий, на стоявшем в Гавре в тот момент пароходе «Нефтесиндикат» привезен в Ленинград 03.05.1930 в бессознательном состоянии после чрезмерных доз уколов для парализации сопротивления. Доставлен 05.05.1930 в Москву; умер, не приходя в сознание).
Моральный авторитет генерала Кутепова в эмиграции, его организаторские способности вызвали серьезные опасения у советского руководства еще до начала коллективизации. Большевики не раз писали, что генерал Кутепов стоит во главе самой активной контрреволюционной организации, т. к. генерал был сторонником активной борьбы с ними.
«В этом простом, умном, твердом и благородном человеке большевики справедливо видели страшного для себя врага. На отдалении они чувствовали в нем опасность для себя. Там - в России, где все одинаково мечтают об избавлении от большевиков, - имя Кутепова делалось знаменем борьбы за свободу и освобождение от тирании. Этого человека и необ­ходимо было большевикам устранить».
Капитан В.В.Орехов в речи, произнесённой на траурном собрании памяти генерала Кутепова в Русском доме в Брюсселе 27 января 1930 года, сказал:
"Генерал Кутепов несомненно являлся фигурой, вокруг которой после смерти генерала Врангеля и Великого Князя Николая Николаевича стало сплачиваться русское зарубежье. Мы все, тогдашние парижане, помним, как единодушно горячо приветствовала генерала вся русская общественность. Может быть впервые после падения последнего клочка русской земли и после того, как смерть Врангеля и В. Князя обезглавила русское зарубежье, генерал Кутепов явился общепризнанным вождем эмиграции. В генерала Кутепова верили, все были покорены свежестью его мысли, прямотой солдата и твердостью в руководстве борьбой против большевизма…

Эта борьба велась Александром Павловичем с неугасимой энергией… и с совершенно ничтожными средствами. Она была возможной главным образом благодаря жертвенности офицерства. В те времена генерал Кутепов не только не упрашивал офицеров идти на страшный риск, но должен был их останавливать… Так, напр., два погибших героя, капитан Трофимов и полковник Сусалин, добрых три года добивались поручения. И, напр., второй поехал только потому, что вытянул жребий, который тянули три намеченных человека.
все мышление Александра Павловича было основано на борьбе. Его подлинные слова: «Наше дело — там, в России. Наша обязанность — показать русскому народу, что и мы, сидя здесь в безопасности, не забываем своего долга перед Родиной. Наше дело — правое. Оно требует жертв, ибо без жертв лучших русских людей Россия не восстановится, и они необходимы, они будут всегда. Многие погибли, погибнут еще, погибнем мы все, начавшие, но зерно брошено, и плоды будут там — на Русской Земле…»

Генерал Кутепов погиб!.. На своем посту!..

Но не будет шаблонным сказать, что дело его не погибло, и может быть долголетнее существование наших организаций и наша воля к борьбе обязаны тому, что во главе нашего белого дела стоял двадцать пять лет тому назад Александр Павлович…

Возрожденная Россия отдаст должное ему и его соратникам по борьбе за Россию".


- Отчаяние - удел малодушных, - любил говорить А. П. и продолжал идти к своей цели.
- В борьбе и только в борьбе мы обретем свое Отечество, - подчеркнул генерал эту фразу в одной из своих речей.
Знавшие генерала единодушно отмечают такие его качества, как решительность, терпимость, ясное понимание своих целей, верность всему тому прошлому, которое создало величие России. Генерал Кутепов был человеком глубоко и до конца традиционным, ярким представителем «служивой» России. Всю свою жизнь он был объят верой в Россию, был патриотом ее духовной сущности, сформировавшей саму русскую нацию. Новгородский дворянин и воин, Кутепов всю свою жизнь был верен воинской традиции охранения русской духовности, был истинным православным витязем России.
Генерал Миллер, сменивший Кутепова на посту председателя РОВС и так же похищенный и убитый красными палачами, писал о своём боевом товарище и предшественнике:
"Жестоко карает судьба русский народ, соблазненный большевиками. Велики его страдания и муки. Судьба безжалостно вырывает и из наших рядов всех тех, кому эмиграция верила и кому мог поверить русский народ. Не прошло и года со дня безвременной, в расцвете лет и сил кончины Врангеля, как скончался Великий князь Николай Николаевич, а через год большевики похитили Кутепова...

На жизнеописании Кутепова наши дети и внуки будут учиться, как надо служить Отечеству. Кем бы ни был Кутепов — младшим ли офицером в мирное время и на войне, командиром ли полка в период революции и анархии, командиром ли корпуса или командующим армией в гражданской войне, — он всегда и везде являл собой образец офицера, начальника и верного слуги России. И какие бы повышенные требования ни предъявляла жизнь к Кутепову, хотя бы в области ему совершенно чуждой, не военной, он всегда оказывался на высоте положения. Чтобы быть достойным служения Родине, он постоянно учился и совершенствовался.
По своей природе воин, Кутепов был выдающимся боевым начальником и исключительным воспитателем войск, что особенно ярко сказалось в Галлиполи. Но когда жизнь потребовала, он стал и политиком. Он сумел завоевать доверие широких общественных кругов эмиграции. Он сближал русское зарубежье с теми русскими людьми, которые страдают там, «за чертополохом». Он призывал к борьбе и боролся за освобождение России...
Воистину, русская эмиграция потеряла в нем своего вождя, а русский народ — своего будущего освободителя".

Вечная память и слава храброму Русскому герою!

Взято у   kaminec