Немецкая Белая Книга. Документы предыстории войны с Польшей.

ГЕРМАНСКАЯ ИНФОРМАЦИОННАЯ БИБЛИОТЕКА, НЬЮ-ЙОРК

Оригиналы Немецкой белой Книги: "Документы, относящиеся к последней фазе Германо-Польского кризиса" недоступны в необходимых количествах изучающим международные отношения в США.

Германская информационная библиотека поэтому выпустила репринтное издание с предисловием, разоблачающим широко циркулирующую дезинформацию, изложенную в Британской Голубой Книге.

Его экземпляры могут быть получены из German Library of Information, 17 battery Place, New York.

______________________________________________

ИСТОЧНИК: http://www.sweetliberty.org/issues/wars/whitebook/1.shtml

Предисловие немецкой Белой Книги

I. ПОСЛЕДНЯЯ ФАЗА Германо-Польского кризиса

Приведённая здесь Немецкая Белая Книга является сборником официальных документов и публичных выступлений, а не подборкой трудно проверяемых разговоров. Она не претендует на отражение всего спектра Германо-Польских отношений а, как указано в аннотации, относится лишь к Польско-германским событиям с 4 августа по 3 сентября 1939-го.

Требования Германии были столь разумными, что польское Правительство, будучи в здравом уме, не могло их отвергнуть. И они были бы приняты, если бы Англия рекомендовала сдержанность. Возможность сохранить мир 2 сентября была. Она была предложена Премьером Муссолини (Документ 20). Итальянское предложение было принято Германией и Францией (Документ 21) но отвергнуто Великобританией (Документ 22).

(стр.7-12)

Здесь напечатаны документы последних дней перед началом Германских защитных действий в отношении Польши и вмешательстве западных Сторон, относящемся к этим событиям. Краткое резюме после обзора этих документов:

1). В начале августа правительство Рейха было информировано об обмене нотами между представителями Польши в Данциге и сенатом Свободного Города (Данцига), в соответствии с которым польское правительство в форме краткого ультиматума и с угрозой репрессивных мер потребовало отзыва утверждённого устава сената - устава, который, фактически никогда не применялся - относительно деятельности польских таможенных инспекторов. (Документы 1-3).

Это вынудило правительство рейха проинформировать польское правительство 9 августа, что повторение таких ультимативных требований приведёт к ухудшению отношений между Германией и Польшей, за последствия которых будет ответственно лишь польское правительство.

В то же время, внимание польского правительства привлёк факт, что экономические меры, принятые Польшей против Данцига, вынудило Свободный Город искать другие возможности для импорта и экспорта (Документ 4).

Польское правительство ответило на коммюнике правительства рейха Памятной запиской от 10 августа, вручённой Германскому посольству в Варшаве, кульминацией которой было утверждение, что Польша будет интерпретировать любое вторжение Правительства Рейха в Данцигский вопрос, которое может угрожать польским правам и интересам, как агрессию. (Документ 5).

2). 22 августа британский премьер-министр м-р Невилль Чемберлен, будучи под впечатлением грядущего подписания Акта о ненападении между Германией и СССР, отправил Фюреру персональное письмо. В нём он выразил, с одной стороны, твёрдое намерение британского правительства в выполнении принятых обязательств перед Польшей а, с другой - наибольшую желательность восстановления атмосферы доверия и решения Германо-Польских проблем путём переговоров, результат которых должен получить международные гарантии. (Документ 6).

Фюрер в своём ответе от 23 августа назвал настоящие причины Германо-Польского кризиса.

Он обратился, в частности, к грандиозному предложению, сделанному им в марте этого года и заявил, что фальшивые сведения распространяемые Англией в данное время относительно Германской мобилизации против Польши, являются в той же степени ложными, как утверждения об агрессивных намерениях Германии в отношении Венгрии и Румынии и, наконец, гарантии, данные Англией и Францией Польскому Правительству, поощрили польское правительство не только отклонить германское предложение, но и выплеснуть волну террора против немцев, постоянно проживающих в Польше и задушить Данциг экономически. Одновременно Фюрер провозгласил, что Германия не позволит оттолкнуть себя от защиты своих жизненных интересов никакими средствами устрашения. (Документ 7).

3). Хотя вышеупомянутое письмо от британского премьер-министра от 22 августа, а также речи, произнесённые на следующий день британскими государственными деятелями показали полное непонимание Германской позиции, Фюрер решил предпринять новую попытку достижения взаимопонимания с Англией.

25 августа он принял английского Посла, снова с полной искренностью объяснил ему своё видение ситуации и представил ему основные принципы всеохватывающих и далеко смотрящих соглашений, которые он хотел предложить Британскому Правительству, как только проблема Польского Коридора и Данцига будет урегулирована. (Документ 8).

4). Во время обсуждения Британским Правительством предыдущего предложения Фюрера, между ним и французским президентом Деладье проходил обмен письмами. Фюрер снова назвал причины Германской точки зрения в Германо-Польском вопросе и снова подтвердил свою твёрдую решимость считать существующую Франко-Германскую границу окончательной. (Документы 9 и 10).

5). В своём ответе на шаг, предпринятый Фюрером 25 августа, который был вручён 28 августа, британское правительство заявило о готовности обсуждать предложения о пересмотре Англо-Германских отношений. Оно также заявило о получении заверения от Польского Правительства о его готовности к прямому обсуждению с правительством рейха Германо-Польского вопроса.

В то же время они повторили что, по их мнению, Германо-Польскому соглашению должны быть даны международные гарантии. (Документ 11).

Несмотря на серьёзные опасения по причине всего предыдущего поведения Польши и резонные сомнения в искренней готовности польского правительства к прямому урегулированию, Фюрер в своём ответе, вручённом британскому Послу вечером 29 августа, принял британское предложение и заявил, что правительство рейха ждёт прибытия польского полномочного представителя 30 августа. В то же время Фюрер объявил, что правительство рейха немедленно составит предложения для приемлемого им решения и, если возможно, они будут готовы для британского правительства до прибытия польского переговорщика. (Документ 12).

6). В течение 30 августа ни польский уполномоченный, ни каких-либо извещений от британского правительства о предпринятых мерах не в Берлине оказалось. Наоборот, именно в этот день правительство рейха было извещено о приказе о всеобщей мобилизации в Польше. (Документ 13).

Только в полночь британский Посол вручил новый меморандум который, однако, не продемонстрировал никакого прогресса в решении Польско-Германских вопросов, а ограничился утверждением, что ответ Фюрера от предыдущего дня передан польскому правительству и что британское правительство сочло невозможным установление Германо-Польского контакта до 30 августа включительно. (Документ 14).

7). Хотя неявка польского уполномоченного была уже неактуальна на фоне информированности британского правительства о концепции возможности переговоров предложения, уже сформулированные правительством рейха, были снова переданы и детально объяснены британскому Послу, когда он вручал вышеупомянутый меморандум.

Правительство рейха ожидало что, в любом случае, вслед за этим, польский уполномоченный всё-таки прибудет. Вместо этого польский Посол в Берлине сделал вечером 31 августа устное заявление министру иностранных дел рейха о том, что польское правительство проинформировано предыдущей ночью британским правительством о возможности прямых переговоров между правительством Рейха и правительством Польши, и что польское правительство благосклонно обсуждает британское предложение.

После выразительного вопроса Министра иностранных дел рейха о том, обладает ли он полномочиями обсуждения германских предложений, Посол заявил, что он не уполномочен на это, но вполне проинструктирован для предварительного устного заявления. Другой вопрос министра о том, пойдёт ли он на объективное обсуждение вопроса, был выразительно отвергнут Послом.

8). Правительство Рейха таким образом столкнулось с фактом, что потеряло два дня на ожидание польского уполномоченного. Вечером 31 августа оно опубликовало германские предложения с коротким обзором событий, ставших его причиной. (Документ 15).

Эти предложения были расценены польским радиовещанием как неприемлемые. (Документ 16).

9). Видя, что все возможности мирного урегулирования Польско-Германского кризиса исчерпаны, Фюрер оказался вынужден ответить силой на силу, которую Польша уже давно применяла против Данцига, против немцев в Польше и, наконец, бесчисленными нарушениями границы, против Германии.

(Документ 17)

10). Вечером 1 сентября Послы Великобритании и Франции вручили рейхсминистру иностранных дел две ноты, сформулированные почти одинаково, в которых требовали у Германии отвода войск с территории Польши и заявили, что если эти требования не будут выполнены, их правительства начнут выполнять свои обязательства перед Польшей незамедлительно. (Документы 18 и 19).

11). Во избежание угрозы войны, опасность которой нависла в результате этих двух нот, Дуче сделал предложение о перемирии и последующей встрече для урегулирования Германо-Польского конфликта. (Документ 20).

Германское и Французкое правительства ответили на это предложение утвердительно, в то время как британское отказалось принять его. (Документы 21 и 11).

Это стало очевидно и в речах, произнесённых британским Премьер-министром и британским Госсекретарём Иностранных Дел днём 2 сентября в британском Парламенте, и по этому поводу днём 2 сентября итальянским Послом было передано коммюнике Рейхсминистру иностранных дел. И, по мнению итальянского Правительства, инициатива Дуче была отвергнута Англией.

12). В 9 утра 3 сентября британский Посол прибыл в Германский МИД и вручил ноту, в которой британское Правительство, дав срок в два часа, повторило требование отвода германских войск а, в случае отказа, заявило о вступлении в войну с Германией по истечению этого срока. (Документ 23).

3 сентября Британский Госсекретарь Иностранных Дел в 3 сентября 1939-го, в 11-15 отправил ноту в германское Посольство в Лондоне, в котором уведомил о состоянии войны между двумя странами с 11-15 часов 3 сентября 1939-го. (Документ 24).

В тот же день, в 11-30, Рейхсминистр Иностранных Дел вручил британскому Послу в Берлине меморандум Правительства Рейха, в котором Рейх отверг требования британского Правительства, выраженные в форме ультиматума и в котором было доказано, что ответственность за развязывание войны целиком лежит на британском Правительстве. (Документ 25).

Днём 3 сентября французский Посол в Берлине обратился к Рейхсминистру Иностранных Дел и спросил, в состоянии ли Правительство рейха дать удовлетворительный ответ на вопрос, поставленный французским Правительством в ноте от 1 сентября. Рейхсминистр ответил Послу, что после того, как английская и французская ноты от 1 сентября были ему вручены, Глава итальянского Правительства сделал новое промежуточное предложение, дополненное Дуче, одобренное французским Правительством.

Правительство рейха проинформировало Дуче за день до этого о своей готовности принять предложение.

Дуче, в свою очередь, проинформировал их на следующий день, что его предложение было отвергнуто непреклонной позицией британского Правительства.

Британское Правительство за несколько часов до этого предъявило Германии ультиматум, который был отвергнут Германской стороной в виде меморандума, который он, Рейхсминистр Иностранных Дел вручил французскому Послу.

Рейхсминистр Иностранных Дел выразил сожаление по поводу того, что отношение Франции к Германии оказалось в этом отношении аналогичным британскому. Германия всегда искала взаимопонимания с Францией. Ввиду того, что французское Правительство, несмотря на этот факт, заняло враждебную позицию по отношению к Германии на основании своих обязательств перед Польшей, немецкий народ будет считать это совершенно несправедливой агрессивной войной со стороны Франции против Рейха.

Французский посол ответил, что он уяснил из замечаний Рейхсминистра Иностранных Дел, что Правительство рейха не в состоянии дать удовлетворительный ответ ноте Франции от 1 сентября. Ввиду этого у него появилась неприятная обязанность проинформировать Правительство рейха, что французское Правительство вынуждено исполнять обязательства, которые они приняли перед Польшей, с 5-00, 3 сентября и далее.

Посол Франции в то же время передал соответствующее письменное коммюнике. (CF, Документ 26).

Рейхсминистр Иностранных Дел заявил вслед за этим, что французское Правительство будет нести полную ответственность за страдания, которые выпадут на долю наций в случае нападения Франции на Германию.

________________________

Наиболее интересные документы.

1. Первая Нота из Дипломатического Представительства Республики Польша в Свободном Городе Данциге Президенту Сената Свободного Города Данцига, 4 августа, 1939-го.

Данциг, 4 августа 1939-го.

Я узнал, что местные таможенные служащие, исполняющие обязанности на границе между Свободным Городом Данцигом и Восточной Пруссией, предъявили Польским таможенным служащим беспрецедентное заявление о том, что Данцигские исполнители намерены с 7-00 6 августа противостоять некоторым Польским инспекторам в исполнении их обязанностей, являющихся частью прерогатив Польского правительства на пограничной таможне. Я убеждён, что эти действия местных властей являются следствием непонимания или ошибочной интерпретации инструкций Сената Свободного города Данцига.

Я полностью убеждён, что Вы, м-р Президент Сената, не сомневаетесь, что это нарушение фундаментальных прав Польши ни под каким предлогом не может быть перенесено Польским Правительством.

Я ожидаю Вашего ответа не позднее 6-00 5 августа с уведомлением о Ваших инструкциях, отменяющих действия Ваших подчинённых.

В свете того факта, что вышеупомянутое действие является одним из серии, имевшей место на границе, я вынужден предупредить Вас, м-р президент Сената, что с 6 августа все Польские инспекторы получили приказ в любой точке границы, в которой они сочтут необходимым провести таможенную проверку, нести службу в униформ и при оружии.

Любая попытка препятствования им в исполнении их обязанностей, любая атака или вторжение будут расцениваться Польским правительством в качестве акта насилия против официальных лиц Польского Государства при исполнении обязанностей.

Если вышеупомянутые незаконные действия будут иметь место, Польское Правительство будет незамедлительно принимать против Свободного Города ответные меры, а ответственность за них будет полностью ложиться на Сенат Свободного Города.

Я надеюсь получить удовлетворительное объяснение до вышеуказанной даты.

(Подписано): ХОДАЦКИЙ,

Дипломатический Представитель Республики Польша.

______________________________________

2. Вторая Нота из Дипломатического Представительства Республики Польша в Свободном Городе Данциге Президенту Сената Свободного Города Данцига, 4 августа, 1939-го.

Данциг, 4 августа 1939-го.

М-р Президент Сената:

Польское Правительство выражает удивление по поводу того факта, что Сенат нашёл технические трудности в ответе на столь простой вопрос. Во избежание угрожающих последствий я должен предупредить, чтобы против наших таможенных инспекторов не было никаких актов насилия и они могли исполнять свои обязанности в нормальных условиях. Тем не менее, я должен повторить, что все предостережения, содержащиеся в моей ноте от 11-40 4 августа остаются в силе.

Искренне Ваш...

(Подписано): ХОДАЦКИЙ

Его Превосходительству, Герру Артуру Грейзеру,

Президенту Сената Свободного Города Данцига.

__________________________________________

3. Ответ Президента Сената Свободного Города Данцига Дипломатическому Представителю Республики Польша.

Danzig, August 7, 1939

Его Превосходительству Дипломатическому Представителю Республики Польша.

М-ру Ходацкий, Полномочному Министру, Данциг.

Сэр:

В ответ на две Ваших ноты, датированных 4 числом этого месяца, вторую из которых я получил 5 августа, я должен выразить своё изумление тем, что Вы сделали абсолютно непроверенный слух причиной для отправки Правительству Данцига от Польского Правительства краткого ультиматума, и это во время политического неспокойствия, вызывая необоснованные опасности, могущие привести к немыслимой катастрофе.

Неожиданное решение Польского Правительства о том, что ВСЕ польские таможенные служащие должны находиться на посту в униформе и при оружии является нарушением достигнутых договорённостей и может расцениваться лишь как преднамеренная провокация, чтобы добиться инцидентов и актов насилия в наиболее опасном виде.

Относительно фактов, о которых я был уведомлён и относительно которых немедленно телефонировал в субботу утром, т.е. 5 августа, никакого приказа, касающегося противодействия Данцигских служащих Польским инспекторам ни 6-го, ни 7-го августа не исходило ни из офиса, ни из какого-либо административного подразделения Таможни Свободного Города Данцига.

Я прошу Вас обратить внимание на мою ноту от 3 июня сего года, в которой я уже тщательно описал отношения Данцигских и Польских таможенников на границе.

Правительство Данцига с огромной энергией протестует против угрожающих ограничений Польского Правительства, которые оно считает абсолютно недопустимой угрозой и последствия чего будут возложены лишь на одно Польское Правительство.

Искренне Ваш...

(Подписано): Грейзнер.

__________________________________________________

6. Письмо Британского Премьер-Министра Фюреру, 22 августа 1939-го

10. Даунинг стрит, Уайтхол.

22 августа. 1939.

Ваше Превосходительство:

Ваше Превосходительство уже слышало о некоторых мерах, принятых правительством Его Величества и уведомлено через прессу и беспроволочный телеграф этим вечером.

Эти меры были обусловлены, по мнению Правительства Его Величества, военными приготовлениями, о которых доложили из Германии и очевидностью того факта, что заключение Германо-Советского Пакта в некоторых Берлинских кругах считается достаточным, чтобы не считаться с участием Великобритании в делах Польши.

Большей ошибки сделать было невозможно. Какой бы ни была природа Германо-Советского Пакта, она не может изменить обязательств Великобритании перед Польшей, о которых Правительство Его Величества заявляет постоянно и прозрачно, и которые оно намерено исполнить.

Считается, что если бы Правительство Его Величества имело более ясную позицию в 1914-м, можно было бы избежать Великой катастрофы. Независимо от эффективности этого заявления, Правительство Его Величества уверено, что в данном случае не будет такого трагического недопонимания.

Однако, в случае прецедента, оно уполномочено и готово к применению всех сил, находящихся в его распоряжении, и невозможно предугадать итоги возможного противостояния. Опасной иллюзией является представление о том что, в случае войны, она будет скоротечной и успех на одном из нескольких фронтов, где она будет начата, будет долговечным.

Для совершенного прояснения нашей позиции я хочу повторить Вам моё убеждение, что война между нашими народами будет величайшим бедствием. Я уверен, что этого не хочет ни ваш народ, ни наш и я не вижу ничего в вопросах между Германией и Польшей, что не могло быть разрешено без применения силы, если только будет восстановлено доверие для продолжения дискуссии в атмосфере, отличающейся от существующей сегодня.

Мы были и всегда будем готовы к созданию условий, в которых такие переговоры могут иметь место, и в которых можно будет обсуждать широкие проблемы, влияющие на будущее международных отношений, включая предметы, интересующие и нас, и вас.

Трудности на пути любого мирного обсуждения в текущем состоянии напряжённости очевидны, и чем больше напряжённость будет сохраняться, тем сложнее будет для преобладания разума.

Эти трудности, однако, могут быть ослаблены, если не устранены, при условии начального периода перемирия с обеих сторон - и тем более, для всех сторон - при умиротворении полемики и уменьшении ажиотажа.

Если такой период будет обеспечен, тогда в его протяжении, когда будут совершены шаги по проверке жалоб с каждой стороны по обращению к меньшинствам, появится надежда на установление подходящих условий для прямых переговоров между Германией и Польшей (при помощи нейтральных переговорщиков, если обе стороны сочтут это полезным).

Но я обязан заявить, что не может быть ни малейшей надежды на успех таких переговоров без предварительного осознания гарантирования другими Сторонами любых договорённостей. Правительство Его Величества готово, если потребуется, сделать свой вклад для обеспечения таких гарантий.

На данный момент я не вижу другого пути избежать катастрофы, которая вовлечёт Европу в войну.

Ввиду убийственных последствий для человечества, могущих наступить вследствие действий его правителей, я уверен, что Ваше Превосходительство тщательным образом взвесит сделанные мной предложения.

(Подпись): NEVILLE CHAMBERLAIN.

________________________________________________

7. Ответное письмо Фюрера Британскому Премьер-министру, 23 августа, 1939-го.

Ваше Превосходительство:

Посол Его Величества короля Великобритании вручил мне ноту, в которой Ваше Превосходительство от имени Британского правительства уделили внимание к некоторым вопросам имеющим, по Вашему мнению, чрезвычайную важность.

Отвечаю на ваше замечание следующим образом:

1. Германия никогда не искала конфликта с Великобританией и никогда не вмешивалась в обсуждение её интересов. Наоборот, Германия в течение многих лет, хотя к сожалению, безуспешно, пыталась обрести с Ней дружбу. Поэтому Германия по своей воле шла на ограничение собственных интересов на значительном европейском пространстве, что трудно по другому объяснить с точки зрения национальной политики.

2. Германский Рейх, тем не менее, как любое другое государство, имеет определённые интересы, которыми для него невозможно пожертвовать и которые находятся внутри исторической природы Германии и её жизненно важных экономических нужд. Некоторые из этих проблем имели, и продолжают иметь, первостепенную важность для исполнения своего долга Правительством Германии, как в политическом, так и психологическом, смыслах.

3. Одной из них является проблема немецкого города Данцига и связанная с ней проблема Польского Коридора. Лишь несколько лет назад этот факт был признан политиками, историками и писателями, в том числе и в Англии.

Я должен добавить, что цивилизация в упомянутых выше областях Германских интересов и особенно провинций, возвращённых Рейху за последние 18 месяцев, создавалась не англичанами, а исключительно немцами, в частности, в исторический период, покрывающий последнее тысячелетие.

3. Германия готова к решению проблемы Данцига и Польского Коридора при помощи очень великодушного предложения и, в первую очередь, посредством переговоров. Утверждения Великобритании по поводу мобилизации Германских войск против Польши, утверждения, касающиеся агрессивных намерений по отношению к Румынии, Венгрии и т.д., вместе с недавними т. наз. гарантиями, данными Польше, уничтожили все склонности Польши к переговорам на той основе, которая одновременно могла быть принята и Германией.

4. Гарантии, данные Великобританией в её поддержке Польши в любом конфликте, независимо от его причин и обстоятельств, могут быть расценены лишь как побуждение послаблению, на фоне которого поднимется волна небывалого террора против полутора миллионов немцев, проживающих в Польше.

Преступления, совершённые здесь в последнее время, были ужасными не только для тех, против кого они были совершены, но и невыносимы для Германского Рейха, который, как одно из Великих государств, вынужден наблюдать их безучастно.

В отношении Свободного Города Данцига Польша совершала бесчисленные нарушения своих обязательств, выдвинула требования в форме ультиматума и начала процесс экономического удушения.

5. Незадолго до этого Правительство Рейха уведомило Польское правительство, что оно не намерено молча следить за таким развитием событий, что оно не будет терпеть продолжающиеся отсылки нот в форме ультиматума относительно Данцига, что оно не будет терпеть продолжение актов насилия против немецкой части населения, не будет оно терпеть разрушения Свободного города Данцига путём экономического давления - уничтожения источника существования населения Данцига в форме таможенной блокады, не будет оно терпеть и продолжения актов провокаций против Рейха. Независимо от перечисленного, решение проблемы Данцига и Польского Коридора должно и будет найдено.

6. Ваше Превосходительство проинформировало меня от имени Британского Правительства, что в случае любого вмешательства со стороны Германии Вы будете вынуждены поддерживать Польшу. Я уяснил Ваше утверждение и могу заверить Вас, что это ни в коей мере не может поколебать решимость Правительства рейха к защите Его интересов, о жизненности которых было сказано в п. 5.

Я охотно соглашаюсь с Вашим заверением в том, что возможная война в этом случае будет долгой. Если Британия атакует Германию, то она будет готова к битве.

Я часто заявлял немецкому народу и всему миру, что нет сомнения в решимости Нового Германского Рейха скорее принять любые лишения и несчастья, чем пожертвовать национальными интересами и даже честью.

7. Правительство Рейха получило информацию о намерениях Британского Правительства принять меры по мобилизации, по своей природе направленные только против Германии, что и заявлено в адресованной мне ноте Вашего Превосходительства. Это относится и к Франции.

Так как Германия никогда не намеревалась принимать никаких военных мер, кроме чисто оборонительных, против Великобритании либо Франции, о чём уже было сказано, то заявление, подтверждённое Вашим Превосходительством, может означать лишь преднамеренную угрозу Рейху. Я должен проинформировать Ваше Превосходительство, что в случае таких военных мер я буду вынужден объявить мобилизацию вооружённых сил Германии.

8. Вопрос мирного решения европейских проблем не может быть решён Германией, а лишь теми кто, несмотря на преступления Версальского Договора, неуклонно и упорно противостоит любому мирному пересмотру его условий.

Только изменение позиции Сторон, ответственных за Договор, может принести изменения к лучшему в существующих отношениях между Британией и Германией.

В течение всей своей жизни я боролся за достижение дружбы между Британией и Германией, но отношение Британской дипломатии, во всяком случае, до сих пор, убеждало меня в бесполезности таких попыток. Если будущее принесёт изменения в отношении этого, никто не будет так приветствовать это, как я.

_________________________________________________

15. Официальное Германское Заявление, опубликованное 31 августа 1939-го в 9-00, содержащее Предложение по урегулированию проблемы Данцига и Польского Коридоров, а также вопроса Немецких и Польских меньшинств.

В ноте от 28 августа 1939-го, адресованной Германскому Правительству, Британское Правительство заявило о своей готовности предложить услуги посредника в прямых переговорах между Германией и Польшей для урегулирования спорной проблемы. В этой ноте они не оставили никакой тени сомнения в своей уверенности в необходимости этого ввиду продолжающихся инцидентов и общем состоянии напряжённости в Европе.

Несмотря на свой скептицизм относительно готовности Польского Правительства к достижению какого-либо соглашения, в своём ответе от 29 августа 1939-го Германское Правительство в интересах мира выразило свою готовность принятия Британского посредничества или предложений.

Принимая во внимание все обстоятельства данного момента, они сочли необходимым отметить в своём ответе, что для предотвращения опасности катастрофы необходимо быстрое и немедленное действие.

Германское правительство поэтому заявляет о своей готовности к принятию делегации Польского Правительства 30 августа 1939-го, при условии того, что эта делегация будет наделена всеми полномочиями не только для принятия участия в обсуждении, но и для переговоров до принятия окончательного решения.

Германское Правительство выражает надежду, что будет в состоянии представить Британскому Правительству принципы предстоящего соглашения до прибытия в Берлин Польской делегации.

Вместо декларации, касающейся прибытия полномочного Польского представителя, в ответ на готовность к переговорам, Германское Правительство сначала получило новость о мобилизации в Польше, и только к ночи 30 августа 1939-го оно получило заверение Британии, составленное в самых общих словах, что она будет использовать своё влияние для подготовки к началу переговоров.

Ввиду неприбытия Польской делегации, ожидаемой Правительством Рейха, основных условий для информирования Британского Правительства, которое само рекомендовало прямые переговоры между Германией и Польшей, с точки зрения Рейха на саму основу таких переговоров, более не существует.

Тем не менее, Гер фон Риббентроп, Рейхсминистр Иностранных Дел, довёл до сведения Британского Посла при вручении им последней ноты Британского Правительства точную формулировку Германских предложений, подготовленных к ожидаемому прибытию Польского уполномоченного.

Ввиду этих обстоятельств Германское Правительство считает, что имеет полное право ожидать что, хотя бы вслед за этим, Польский делегат будет назначен незамедлительно. Совершенно ясна бесплодность ожиданий того, что Германское правительство будет не только продолжать повторять о своей готовности к таким переговорам, но и сидеть и ждать внимания с Польской стороны в виде неубедительных отговорок и пустых заявлений.

В то же время демарш Польского Посла продемонстрировал, что он не уполномочен для какой-либо дискуссии, а тем более, для переговоров.

Так фюрер и Германское Правительство безуспешно ожидало в течение двух дней прибытия полномочной Польской делегации.

В этих условиях Германское Правительство лишь может считать их предложения снова фактически отвергнутыми, хотя оно считает, что форма, в которой они были представлены Британскому Правительству, выдержана в духе более чем доброй воли и искренности и может быть вполне приемлемой.

Правительство Рейха считает полезным проинформировать общественность о предлагаемых основах переговоров, которые были доведены до сведения Британского Посла Герром фон Риббентропом, Рейхсминистром Иностранных Дел.

______________________________________________

Предложение по урегулированию проблемы Данцига и Польского Коридоров, а также вопроса Немецких и Польских меньшинств.

Ситуация вокруг Германского Рейха и Польши в данный момент такова, что любые дальнейшие инциденты могут привести к всплеску враждебности между вооружёнными силами двух государств, которые уже заняли свои позиции на соответствующих сторонах границы.

Любое мирное решение проблемы должно иметь такую природу, чтобы события, приведшие к такому состоянию отношений, не могли повториться в других случаях, вызывающих напряжённость не только в Восточной Европе, но и в остальном мире.

Причины такого развития ситуации следует искать в:

(1) недопустимой демаркации границ, продиктованной Версальским Договором.

(2) недопустимом отношении к меньшинству на территориях, отрезанных от Рейха.

Выдвижением этих предложений Правительство Рейха пытается найти окончательное решение, которое положит конец недопустимой ситуации, проистекающей из существующей демаркации границ, обеспечит обеим сторонам важнейшие коммуникации, устранит насколько возможно проблему меньшинств и, насколько она будет решена, сделает сносной судьбу меньшинств эффективным гарантированием их прав.

Правительство Рейха уверено, что необходимо исследовать экономический и личный ущерб, причинённый с 1918-го и предоставлена полная компенсация. Естественно, Правительство рейха считает это обязательство применительным к обеим сторонам.

Их приведённых выше соображений следуют конкретные предложения:

(1) По причине чисто немецкой природы и единодушной воли населения Свободный Город Данциг должен быть возвращён Германскому Рейху.

(2) Территория, известная как Польский Коридор, ограниченная Балтийским морем и линией, проходящей от Marienwerder до Graudenz, Kulm, Bromberg (включая эти города), а также в западном направлении в сторону Schonlanke, должна сама решить, стать ей частью Германского Рейха или оставаться с Польшей.

(3) Поэтому на этой территории должен быть проведён референдум. Право голоса должны иметь все немцы, проживавшие на этой территории с 1918-го, или родившиеся здесь до или после упомянутой даты, а также все поляки, померанцы и т.д., проживавшие на этой территории с 1918-го, или родившиеся здесь до или после упомянутой даты. Немцы, изгнанные с этой территории, должны вернуться для регистрации их голосов.

Для обеспечения непредвзятого референдума и гарантии правильности проведения необходимой и достаточной подготовки, должна быть незамедлительно сформирована Международная Комиссия, состоящая из членов, принадлежащим к четырём Великим Державам: Италии, СССР, Франции и Великобритании, подобная той, что была сформирована в связи с референдумом в Сааре.

Эта комиссия должна обладать полными правами на этой территории. Для этого территория должна быть освобождена от всех Польских вооружённых сил, Польской полиции и Польской администрации в кратчайшие установленные сроки.

(4) Польский порт Гдыня по причине заселения поляками не включён в эту область и признаётся Польской территорией.

Детали размежевания границ этого Польского порта должны быть определены Германией и Польшей и, если необходимо, установлены Международным Арбитражным Судом.

(5) Для обеспечения требуемого времени для необходимой и достаточной подготовки проведения независимого референдума он не должен проходить до истечения срока в 12 месяцев.

(6) для обеспечения беспрепятственного доступа Германии в Восточную Пруссию и Польши - к морю, должно быть разрешено строительство некоторых шоссейных и железных дорог, обеспечивающих беспрепятственные перевозки.

(7) Принадлежность этой территории решается абсолютным большинством голосов.

(8) Для обеспечения после плебисцита (независимо от его результата) беспрепятственной коммуникации Германии с провинцией Данцига - Восточной Пруссией и доступа Польши к морю, в случае отхода территории к Польше по результатам референдума, Германии должна быть обеспечена экстерриториальная зон проезда от Бутова к Данцигу или Дершау для строительства Рейхсавтобана и четырёхколейной железной дороги.

Сооружение автобана и железной дороги должно проводиться без помех Польским коммуникациям, то есть обходиться посредством мостов. Эта зона должна составлять один километр в ширину и являться Германской территорией.

В случае благоприятного исхода референдума для Германии, Польша должна получить равные права с Германией, т.е. на строительство экстерриториального шоссе и железной дороги для доступа к порту Гдыня.

(9) В случае возврата Польского Коридора Рейху, там провозглашается готовность к совершению с Польшей обмена населением до степени, которая требуется условиями Коридора.

(10) Любые особые права, заявляемые Польшей внутри порта Данциг, должны паритетно оговариваться на предмет равных прав Германии на порт Гдыня.

(11) Во избежание ощущения опасности и угрозы с каждой стороны, Данциг и Гдыня должны иметь чисто коммерческое назначение, т.е. ни одно из этих мест не должно оборудоваться оборонительными средствами или фортификационными сооружениями.

(12) Пенинсула или Хела, в зависимости от результатов референдума, должные отойти Польше или Германии, также должны в любом случае быть демилитаризованы.

(13) Наиболее серьёзные сожаления Правительство Рейха испытывает по поводу обращения поляков с немецким меньшинством, с другой стороны, Польское Правительство считает себя вправе выражать жалобы против Германии, поэтому обе стороны должны представлять свои жалобы Международной Следственной Комиссии, обязанной исследовать все жалобы по поводу экономического и личного ущерба, а также актов терроризма.

Германия и Польша должны обязать друг друга обезопасить меньшинства как от экономического ущерба и других нарушений их прав, причинённых им с 1918-го, и (или) отменить все экспроприации или иначе полностью защитить соответствующих лиц от этих или других посягательств на их экономическую жизнь.

(14) Чтобы освободить немцев, оставшихся в Польше, а также поляков, оставшихся в Германии от ощущения лишённости преимуществ Международного законодательства, а также убедить их в гарантиях не вовлечённости в действия и сезонные работы, не соответствующие их национальным чувствам, Германия и Польша взаимно обязуются защищать права их соответствующих меньшинств самыми всеоватывающими и обязательными соглашениями в целях гарантии этим меньшинствам сохранения, развития и культивирования их национальных обычаев, привычек и традиций, гарантирования им, в частности, для этих целей форму организации, сочтённую ими необходимой. Обе стороны обязуются не привлекать членов меньшинства к военной службе.

(15) В случае достижения договорённости на основе этих предложений, Германия и Польша объявляют себя готовыми к немедленному приказу и проведению демобилизации их соответствующих вооружённых сил.

(16) Любые добавочные меры, требуемые для ускорения принятия приведённого выше соглашения должны быть взаимно согласованы между Германией и Польшей.

___________________________________________________

16. Заявление, сделанное Польской Радиостанцией в Варшаве 31 августа 1939-го в 11-00.

Опубликованное сегодня официальное Германское коммюнике прояснило цели и намерения Германской политики. Оно доказывает неприкрытые агрессивные намерения Германии в отношении Польши. Условия, на которых Третья Империя готовится вести переговоры с Польшей, следующие:

Данциг немедленно возвращается Рейху.

Поморце вместе с городами Бромберг и Грауденц являются субъектами референдума, для которого все немцы, покинувшие эти территории по каким-либо причинам с 1918-го, должны немедленно вернуться.

Польские вооружённые силы и полиция должны быть эвакуированы из Поморца.

На территории должны быть размещены полицейские силы Англии, Франции, Италии и СССР. Референдум должен быть проведён по прошествии 12 месяцев.

Территория Хелы Пенинсулы тоже включается в референдум, Гдыня как польский город - исключается. Независимо от результатов плебисцита должна быть сооружена экстерриториальная дорога шириной в 1 км.

Германское Агентство Новостей заявило, что время, отведённое для принятия этих условий, истекло вчера. Германия тщетно ждала Польского делегата. Ответом были военные приказы, отданные Польским Правительством.

Слова не могут более вуалировать агрессивные планы новых Гансов. Германия поставила своей целью доминирование в Европе и отменяет права наций с небывадым беспрецедентным цинизмом. Нахальные предложения ясно показывают, как необходимы были военные приказы, отданные Польским Правительством.

___________________________________________________

17. Речь, произнесённая Фюрером перед рейхстагом 1 сентября, 1939-го. (Польша впервые открыла огонь зная, что Франция и Британия поспешат на её защиту).

Депутаты германского Рейхстага!

В течение долгого времени мы страдали от проблемы, созданной Версальским диктатом, которая усугублялась, которая стала теперь невыносимой для нас.

Данциг был — и есть Германский город!

Коридор был — и есть Германский!

Обе эти территории по их культурному развитию принадлежат исключительно германскому народу, без которого абсолютное варварство воцарилось бы в этих восточных провинциях..

Данциг был отнят у нас! Коридор был аннексирован Польшей! Как и на других германских территориях на востоке, со всеми немецкими меньшинствами, проживающими там, обращались всё хуже и хуже. Более чем миллион человек немецкой крови в 1919-20 годах были вынуждены покинуть их родину.

Как всегда, я пытался мирным путём добиться пересмотра, изменения этого невыносимого положения. Это — ложь, когда мир говорит, что мы хотим добиться перемен силой.

За 15 лет до того, как национал-социалистическая партия пришла к власти, была возможность мирного урегулирования проблемы. Этого сделано не было!

По свой собственной инициативе я неоднократно, а не только сейчас, предлагал пересмотреть эти невыносимые условия.

Все эти предложения, как вы знаете, были отклонены — предложения об ограничении вооружений и, если необходимо, разоружении, предложения об ограничении военного производства, предложения о запрещении некоторых видов современного вооружения которые, по моему мнению, наименее совместимы с Международным Правом.

Вы знаете о предложениях, которые я делал для восстановления германского суверенитета над немецкими территориями, о бесконечных попытках, которые я предпринимал для мирного урегулирования вопросов с Австрией, потом с Судетской областью, Богемией и Моравией. Все они оказались напрасны!

Тем не менее, невозможно одно: требовать, чтобы мирный пересмотр был проведён при невыносимом положении - а затем упрямо отказываться от такого мирного пересмотра.

И также нельзя утверждать, что проявлять инициативу в такой ситуации, предлагая пересмотр - значит нарушать закон. Версальский диктат — не закон для нас, немцев!

Нас заставили подписать его, приставив пистолет к виску, под угрозой голода для миллионов людей. И после этого этот документ, с нашей подписью, полученной силой, был торжественно объявлен законом!

Таким же образом я пробовал решить проблему Данцига, Коридора, предлагая мирное обсуждение проблем. Одно ясно - они должны быть решены!

Возможно, что Западные Стороны не интересует дата решения этих проблем. Но это — не оправдание безразличия к нам. Более того, это не может быть оправданием безразличия к тем, кто страдает больше всего.

В разговоре с польскими государственными деятелями я обсуждал идеи, с которыми вы знакомы по моей последней речи в Рейхстаге. Никто не может сказать, что это было невежливо, или, что это было недопустимое давление.

Я, естественно, сформулировал наконец германские предложения и я должен повторить, что нет ничего более скромного и лояльного, чем эти предложения.

Я хотел бы сказать всему миру, что я, и только я мог сделать такие предложения, потому что знал, что, делая такие предложения, я противопоставляю себя миллионам немцев. Эти предложения были отвергнуты!

Мало того! Ответом на них была мобилизация, усиление террора и давления на немецкие меньшинства в этих областях и с медленным удушением свободного города Данцига — экономическими, политическими, а в последние недели — военными средствами и транспортными ограничениями.

Польша фактически начала войну против свободного города Данцига. Более того, Польша не была готова уладить проблему Коридора разумным способом, с равноправным отношениям к обеим сторонам.

И, наконец, она не думала о соблюдении её обязательств по отношению к нацменьшинствам.

Я должен заявить определённо: Германия соблюдает свои обязательства в этом отношении! Нацменьшинства, которые проживают в Германии, не преследуются. Ни один француз не может встать и сказать, что какой-нибудь француз, живущий в Сааре, угнетён, замучен, или лишен своих прав. Никто не может утверждать такого!

В течение четырех месяцев я пассивно наблюдал за событиями, хотя и не прекращал делать предупреждения. В последние несколько дней я ужесточил эти предупреждения. Три недели назад я проинформировал польского посла, что, если Польша продолжит посылать Данцигу ноты в форме ультиматумов, если Польша продолжит свои притеснения против немцев, и если польская сторона не отменит таможенные правила, направленные на разрушение данцигской торговли, то Германия не останется праздным наблюдателем.

Я не дал повода сомневаться, что те люди, которые сравнивают Германию сегодняшнюю с Германией прежней, обманывают себя.

Была сделана попытка оправдать притеснения немецкого меньшинства — было объявлено, чтобы немцы совершают провокации. Я не знаю, в чём заключаются провокации со стороны женщин и детей, если с ними самими плохо обращаются и депортируют и некоторые из которых были убиты, или какова природа провокаций со стороны тех, кто был замучен самым садистским и нечеловеческим способом перед тем, как быть убитым.

Я знаю одно — никакая Великая Держава, наделённая чувством чести, не может пассивно наблюдать за тем, что здесь происходит, длительное время! Несмотря на это, я сделал еще одно, заключительное, усилие.

Несмотря на полное убеждение в том, что Польское Правительство - ввиду начала им неограниченной военной подготовки, не расположено к взаимопониманию, я принял предложение о посредничестве, сделанное Британским Правительством. Оно предложило не вступать им самим в переговоры и уверило меня в том, что устанавливают прямые отношения между Польшей и Германией в целях возобновления прямых обсуждений.

Я должен заявить, что я согласился с этими предложениями, и я готовился к этим переговорам, о которых вам известно. Два дня кряду я сидел со своим правительством и ждал, сочтет ли возможным правительство Польши послать полномочного представителя или не сочтет!

Вчера вечером они не прислали нам полномочного представителя, а вместо этого проинформировали нас через польского посла, что всё ещё раздумывают, подходят ли для них британские предложения; о своём решении они сообщат Англии.

Джентельмены, если бы такая дерзость была предложена Германскому Рейху и его Фюреру, и если бы Германской Рейх и его Фюрер снесли бы такое обращение, то Германская Нация не заслужила бы ничего лучшего, как лишь исчезнуть с политической сцены.

Однако не прав окажется тот, кто станет расценивать мою любовь к миру и мое терпение как слабость или даже трусость! Поэтому я принял решение и вчера вечером проинформировал британское правительство, что в этих обстоятельствах я не вижу готовности со стороны польского правительства вести серьезные переговоры с нами.

Так эти предложения о посредничестве потерпели неудачу потому, что в то время, когда поступил ответ на них, началась внезапная польская всеобщая мобилизация, сопровождаемая большим количеством польских злодеяний. Они повторились прошлой ночью. Недавно за ночь мы зафиксировали 21 пограничный инцидент, прошлой ночью было 14, из которых 3 были весьма серьёзными.

Поэтому я решил прибегнуть к языку, который в разговоре с нами поляки употребляют в течение последних месяцев. Эта позиция Рейха меняться не будет.

Когда государственные деятели на Западе заявляют, что это идёт вразрез их интересам, я только могу сожалеть о таких заявлениях. Это не может ни на мгновение смутить меня в выполнении моих обязанностей. Я торжественно уверил их, и я повторяю это — мы ничего не просим от западных государств и никогда ничего не попросим. Я провозгласил, что граница между Германией и Францией окончательна. Я неоднократно предлагал Англии нашу дружбу и, если необходимо, тесное сотрудничество.

Любовь, однако, не одностороннее явление - она должна разделяться и другой стороной. У Германии нет никаких интересов на Западе, наши укрепления на западе (Westvail) навсегда обозначили границы Рейха. Кроме того, у нас и в будущем не будет никаких интересов, и такое поведение Рейха будет неизменным.

Некоторые европейские государства понимают нашу позицию. Я бы хотел прежде всего поблагодарить Италию, которая всегда нас поддерживала. Вы должны понять, что для ведения борьбы нам не потребуется иностранная помощь. Мы выполним свою задачу сами.

Нейтральные государства уверили нас в своём нейтралитете, так же, как и мы ранее гарантировали их нейтралитет с нашей стороны. Мы серьёзно и торжественно гарантируем это и, пока другие страны покушаются на их нейтралитет, мы также старательно будем сохранять его. Чего же ещё мы можем ожидать или хотеть от них?

Я особенно счастлив, что могу сообщить вам одну вещь. Вы знаете, что у России и Германии различные государственные доктрины. Есть лишь один вопрос, который необходимо прояснить: Германия не собирается экспортировать свою доктрину, и пока у Советской России нет никаких намерений экспортировать свою доктрину в Германию, я не вижу ни одной причины для противостояния между нами.

Это мнение разделяют обе наши стороны. Любое противостояние между нашими народами было бы выгодно другим. Поэтому мы решили заключить договор, который навсегда устраняет возможность какого-либо конфликта между нами. Это налагает на нас обязательство советоваться друг с другом при решении некоторых европейских вопросов. Появилась возможность для экономического сотрудничества и, прежде всего, есть уверенность, что оба государства не будут растрачивать силы в борьбе друг с другом.

Любая попытка Запада помешать нам потерпит неудачу и в связи с этим я хочу заявить, что это политическое решение имеет огромное значение для будущего и абсолютно окончательное!

Я уверен, что весь германский народ одобряет эту политическую позицию! Россия и Германия боролись друг против друга в Первую мировую войну и были наиболее пострадавшими. Такого более не случится! Вчера Пакт о ненападении и сотрудничестве, вошедший в силу в день его подписания, был ратифицирован в Москве и в Берлине. В Москве этому договору рады также, как и вы рады ему.

Я одобряю каждое слово из речи русского комиссара иностранных дел, Молотова.

О наших целях: я намерен: первое — решить проблему Данцига; второе — решить проблему Коридора, и третье — увидеть, что изменение во взаимоотношениях между Германией и Польшей обеспечит мирное сосуществование двух государств.

Поэтому я решил бороться, пока существующее польское правительство не сделает этого, либо пока другое польское правительство не будет готово сделать это.

Я решил освободить германские границы от элементов неуверенности, постоянной угрозы гражданской войны.

Я добьюсь, чтобы на восточной границе воцарился мир, такой же, как на остальных наших границах. Для этого я предприму необходимые меры, не противоречащие предложениям, сделанным мною в Рейхстаге для всего мира. То есть, я не буду воевать против женщин и детей! Я приказал, чтобы мои воздушные силы ограничились атаками на военные цели. Если, однако, враг решит, что это даёт ему карт-бланш, чтобы вести войну всеми средствами, то получит сокрушающий зубодробительный ответ!

Прошедшей ночью польские солдаты регулярной армии впервые учинили стрельбу на нашей территории. До 5.45 утра мы отвечали огнем, теперь бомбам мы противопоставим бомбы!

Кто применяет боевые газы, пусть ждёт, что мы применим их тоже. Кто нарушает правила гуманной войны, может рассчитывать, что мы сделаем то же самое. Я буду продолжать борьбу против кого угодно, пока не будут обеспечены безопасность Рейха и его права!

Прошло шесть лет, как я тружусь на благо германской обороны. Более 90 миллиардов потрачено за это время на вооружённые силы. Они теперь лучше экипированы и несравнимы с тем, какими они были в 1914 году!

Моя вера в них непоколебима!

Когда я создавал эти силы, и теперь, когда я призываю германский народ к жертвам и, если необходимо, к самопожертвованию, я имел и имею на это право, потому что сегодня я сам полностью готов, как и прежде, принести себя в жертву.

Я не прошу ни от одного немца делать больше того, что я был готов все эти четыре года сделать в любое время.

Не будет никаких трудностей для немцев, подвергнуться которым немедленно не готов и я!

Вся моя жизнь принадлежит отныне моему народу — более, чем когда-либо. Отныне я — первый солдат германского Рейха.

Я снова надел форму, которая была для меня дорога и священна. Я не сниму ее до тех пор, пока не будет одержана победа, ибо поражения я не переживу.

Если что-нибудь во время борьбы случится со мной, тогда мой первый преемник — товарищ-по-партии Геринг; если что-нибудь случится с товарищем-по-партии Герингом, мой следующий преемник — товарищ-по-партии Гесс. Вы будете обязаны подчиняться им как фюрерам с такой же слепой верностью и повиновением, как мне самому!

Если что-нибудь случится с товарищем-по-партии Гессом, тогда в соответствии с законом соберется сенат и выберет из числа членов сената наиболее достойного, наиболее доблестного преемника.

Как национал-социалист и как немецкий солдат, я вступаю в борьбу с недрогнувшим сердцем! Вся моя жизнь — лишь бесконечная борьба во имя моего народа, его возрождения, и во имя Германии. И превыше всей этой борьбы был только один лозунг — вера в этот народ!

Одно слово мне никогда не было знакомо — сдаться.

Если кто-нибудь считает, что нас, возможно, ожидают трудные времена, прошу его задуматься над тем, что однажды прусский король вместе со своим до смешного малым государством противостоял крупнейшей коалиции и в ходе всего трёх сражений в конечном счете пришел к победе, ибо у него было верящее и сильное сердце, которое нужно и нам сегодня.

А потому я хотел бы сразу заверить весь мир: ноябрь 1918-го в германской истории больше не повторится никогда.

Будучи сам готов в любой момент отдать свою жизнь за мой народ и за Германию, я требую того же и от каждого другого.

Ну, а тот, кто думает, будто ему прямо или косвенно удастся воспротивиться этому национальному долгу, должен пасть.

Нам не по пути с предателями.

Тем самым все мы выражаем приверженность нашему старому принципу. Не имеет никакого значения, выживем ли мы сами, необходимо, чтобы жил наш народ, чтобы жила Германия.

Я ожидаю от вас, как эмиссаров Рейха, выполнения долга, независимо от миссии, которую вы призваны исполнить.

Несмотря ни на что, вы должны быть флагманом сопротивления. Пусть ко мне не поступит ни одного донесения, что в его провинции, его округе, его группе или его ячейке слаба мораль. Вы - ответственные за мораль. Я ответственен за общественное мнение по всей Германии, а вы ответственны за общественное мнение в ваших провинциях и округах.

Никто не имеет права отрицать свою ответственность. Жертвы, которые требуются от нас, не больше, чем жертвы, которые приносили многие поколения прошлого. Все люди, прошедшие до нас путь горького и трудного долга во имя Германии, делали даже более, чем призваны сделать мы, жертвы, которые они принесли, не были нисколько легче, менее болезненнее или проще, чем жертвы, требуемые от нас.

Я жду, что каждая немецкая женщина присоединится к нам в строгой дисциплине и будет исполнять свой долг в этом великом содружестве воинов.

Не говоря уже о немецкой молодёжи, которая наполнит свои сердце и душу тем, что от неё требует нация и национал-социалистическое государство.

Если мы создадим общество, связанное клятвенными узами, готовое ко всему, решившее никогда не сдаваться, тогда наша воля будет господствовать над любыми трудностями и лишениями.

Я хочу закончить теми же словами, с которыми начал борьбу за власть над рейхом. Тогда я сказал:

«Если наша воля настолько сильна что никакие трудности и страдания не могут сломить её, тогда наша воля и наш добрый Германский меч преодолеют все лишения и невзгоды».

Германия - Зиг Хайль!

__________________________________________________

25. Меморандум Правительства Германии, вручённый Британскому Послу Рейсминистром Иностранных Дел 3 сентября 1939-го, в 11-30.

Правительство Рейха уведомляет Правительство Британии о получении ультиматума от 3 сентября 1939-го, на который Правительство рейха имеет честь ответить следующее:

1) Правительство Рейха и народ Германии отказываются передавать, принимать, и ещё менее, считаться с требованиями, изложенными в ультиматуме Правительства Британии.

2) Вот уже много месяцев на нашей восточной границе фактически длится состояние войны. С тех пор, как Версальский Договор разделил Германию надвое, всем последующим Правительствам Германии было отказано в продвижении каких-либо мирных соглашений.

3) С 1933-го национал-социалистическое Правительство пытается снова и снова путём мирных переговоров уйти от ужасного притеснения и беззакония, творимого по условиям этого договора.

Сначала Правительство Британии своей непреклонной позицией саботировало любой практический пересмотр. И если бы не вмешательство со стороны Британского Правительства, между Германией и Польшей, несомненно было бы достигнуто разумное соглашение, в чём уверены и Правительство Рейха, и народ Германии.

Ибо у Германии нет намерений уничтожения Польши, не требует она и её разделения. Всё, что требовал Рейх - это пересмотра тех статей Версальского Договора, которые уже при его подписании здравомыслящие политики всех стран назвали невыносимыми на любой срок - невыносимыми как для великой нации, так и для всех политических и экономических интересов Восточной Европы, а поэтому недопустимыми.

Даже Британские политики заявили, что условия, которые Германия вынуждена была принять на Востоке, несут в себе семена будущих войн. Уйти от этой угрозы было желанием любого Германского Правительства и, в частности, нового Национал-Социалистического Правительства и народа Германии.

Позицией Британского Кабинета была резкая критика того факта, что мирный пересмотр не был достигнут.

3) Правительство Британии - беспрецедентный случай в истории - наделило Польшу всей властью любого действия против Германии, которое она захочет предпринять.

Правительство Британии предоставило Правительству Польши заверение в военной помощи при любых обстоятельствах, если Германия проявит враждебность в ответ на любую провокацию или нападение.

С этого времени акты Польского террора против немцев, проживающих в областях, оторванных от Германии, приняли невыносимый масштаб. Отношение к Свободному Городу Данцигу противоречит всем юридическим нормам; сначала в нём устроили экономическую разруху и подвергли таможенным ограничениям, а затем окружили вооружёнными силами и задушили транспортными ограничениями.

Любое из этих злоупотреблений статусом Данцига было полностью известно и одобрено Правительством Британии в соответствие с карт-бланшем, предоставленным Польше.

Правительство Германии, несмотря на величайшую печаль, вызванную страданиями немецкого меньшинства, подвергнутого преступному и негуманному обращению в Польше, тем не менее, терпеливо смотрело в течение пяти месяцев, не предпринимая ни малейших похожих агрессивных действий против Польши.

Германия просто предупредило Польшу, что не будет долго терпеть такие действия и что она намерена, в случае невозможности иной помощи страдающему населению, взять ситуацию в свои руки.

Британское Правительство было полностью осведомлено о всех событиях. Для неё не представляло трудностей использовать своё огромное влияние на Варшаву, чтобы призвать власть предержащих к соответствию законам справедливости и человечности и исполнить свои существующие обязательства.

Правительство Британии не увидело возможности сделать что-либо подобное. Наоборот, постоянно акцентируя факт своих обязательств помощи Польше при любых обстоятельствах, оно явно подстрекало Польшу к продолжению её преступного поведения, хотя и могла спасти мир в Европе, тем более, что Правительство Рейха выражало готовность принять такие предложения.

Таким образом, Правительство Британии ответственно за все лишения и страдания, которые выпали, или должны выпасть, на долю многих народов.

4) Сейчас все попытки найти и принять мирное решение исчерпаны благодаря нетерпимой позиции Правительства Польши, поддерживаемого Великобританией; и теперь, когда уже в течение многих месяцев на восточных границах Рейха условия, аналогичные гражданской войне - без какого-либо противодействия со стороны Правительства Британии - принимают характер открытых атак на территорию Рейха, Правительство Рейха решило положить конец продолжающейся угрозе, сначала снаружи, а затем и дома, против мира Германской нации, ситуации, которую ни одна Великая Держава не может стерпеть.

Для защиты мира, безопасности и чести Третьего Рейха, Правительство Рейха решило прибегнуть к единственному оставшемуся средству, так как Правительства Демократий бездарно растратило все другие возможности пересмотра.

Аналогично они ответили на последнюю Польскую атаку, угрожавшую территории Рейха. Правительство Рейха не желает, независимо от каких-либо Британских намерений или обязательств, терпеть на востоке Рейха условия, похожие на создавшиеся в Британском протекторате Палестине.

И немецкий народ не желает подвергаться дурному обращению со стороны Польши.

5) Правительство Рейха поэтому отвергает любые попытки принудить Германию, особенно в ультимативной форме, отозвать свои войска, введённые для защиты Рейха и в очередной раз поддаться несправедливости. Угроза последующей войны против Германии совпадает с заявляемыми в течение многих лет намерениями многих Британских политиков.

Множество раз Правительство Рейха и народ Германии убеждало народ Британии в их желании к взаимопониманию и дружбе. И если Правительство Британии отвергло эти предложения и ответило на них открытой угрозой войны, ответственность за это лежит не на Германской нации и её Правительстве, а исключительно на Британском Кабинете, особенно на тех его политиках, которые в течение многих лет жаждали разделения и уничтожения народа Германии.

Народ Германии и Правительство Германии не намерены, подобно Великобритании, править миром, но они полны решимости к защите своей свободы, независимости и самой жизни.

Мы приняли во внимание намерения, выраженные от имени "М-ра Королевского Двора" по наущению Британского правительства относительно ещё более уничижительного обхождения с Германской нацией, чем от Версальского Договора и готовы ответить на любой акт агрессии со стороны Великобритании тем же оружием и тем же способом.

Берлин, 3 сентября 1939-го.

_______________________________________________