Новосвящмуч. еп. Павел (Кратиров)

ПИСЬМО ЕПИСКОПА "ОТОШЕДШЕГО"

К ЕПИСКОПУ "НЕОТОШЕДШЕМУ"

Христос посреди нас!

N... раб Христов, недостойный делатель на ниве Христовой, преподобному отцу, честнейшему брату и родному по духу Боголюбезнейшему Владыке и Архипастырю... желаю радоваться в скорбях нынешнего века и вечного спасения о Христе Иисусе.

"... послет им Бог действо лести, во еже веровати им лжи" (I Сол. 2, 11).

Прости за долгое молчание, которое вызвано было желанием написать тебе подробный ответ на предложенный тобою вопрос: "как нам теперь в трудных обстоятельствах, созданных деятельностью М. Сергия и его "Синода", наилучше исполнить поручения Пастыреначальника нашего Господа Иисуса Христа"?

Тысяча девятьсот двадцать седьмой год для Православной Русской Церкви ознаменовался новым тяжелым испытанием. Значительная часть иерархии и духовенства Российской Патриаршей Церкви, исстрадавшись от бесправия и тяжелого гнета пролетарской диктатуры, по действию дьявольскому и попущению Божию, для спасения своего положения на грешной земле, подобно обновленцам и григорианцам (ВВЦС), стала на путь так называемой легализации и образовала новую церковную партию, группировку или ориентацию, отступив тем самым от чистоты Православия и утратив присущий всякой организации православной характер и дух вселенскости.

Правда, некоторые из старейших русских иерархов опротестовали дело, начатое М. Сергием, но главным образом со стороны формальной. В результате – часть церковных кругов оказалась охваченной легализационной горячкой, а у иных эта болезнь оказалась неисцелимым недугом и выражается в формах некоторой злой одержимости. Поэтому я, грешный, решил для пользы душевной моих собратий и отцов поставить вопрос принципиальный и с помощью Божией дать ответ на вопрос:

"Возможна-ли и мыслима-ли в современной церковно-исторической обстановке в пределах Союза Социалистических Советских Республик легализация Правды Христовой; осуществима ли легализация Царства Божия, или Церкви Христовой в царстве мира сего, в условиях государственной диктатуры пролетариата стремящегося к созданию социалистического безбожного общества?"

Царство Божие (Церковь Христова) на земле, имеющее свое собственное устройство и свои особые законы, обычно действует в царстве мира сего, имеющем свои отличные от церковных законы и особое устройство (Мф. XX. 25, 26; Иоан. XVIII, 36); поэтому Царствие Божие может легко уживаться с царством мира сего и легально существовать лишь в том случае, если царство человеческое покорно склоняется перед правдой Христовой и полагает последнюю в основание своего бытия [1].

При таких благоприятных обстоятельствах задача Церкви весьма облегчается. Она высоко стоит на историческом горизонте, освещая путь обычно заблуждающемуся человечеству. Церковь тогда дерзновенно выступает как проповедница Вечной Божественной Истины; она, хотя и воинствует, но больше на таинственном внутреннем фронте с невидимыми врагами нашего спасения; а с врагами внешними и видимыми хотя тоже ведет борьбу, но в последнем случае ей помогает и внешняя сила царства мирского, стремящегося утвердить свое бытие на правде Христовой. Если же царство мира сего, по действию Промысла Божия, попускающего наплыв бедствий и скорбей на Дом Божий в целях вечного спасения многих людей и наибольшего торжества истины, противостоит правде Божией, отвергает последнюю и ведет с ней борьбу, то для Царства Божия наступают бедственные времена, о легализации Церкви Христовой говорить уже не приходится, и тогда, борьба воинствующей Церкви Христовой за спасение своих чад, в зависимости от характера государственности и отношения к Царству Божию, в различной степени отягощается, доходя по временам до зела.

В такие периоды истории Церковь сходит с исторического горизонта и затягивается песками пустыни, чтобы потом, если угодно Богу, оставить ее. Слово Божие и опыт указывают, что пустыня в грозные моменты церковной истории была единственным убежищем Святой Девы-Невесты Христовой (Апок. XII гл. и период разных церковных смут). Возьмем пример из современной действительности. Можем ли мы, пастыри стада Божия, без риска подвергнуться большим скорбям и лишениям, выйти в данный момент на стогны и распутья, как в былые времена, и открыто поучать, что мы – пастыри Православной Церкви – единственные учители непреложной истины, а все учащие против Христа – нечестивцы и лжеучители; что Христос и христианство есть единственная вековечная истина, единственный путь человечеству и жизнь; что вне Христа – тьма и ложь, что вне Христа – пути заблудные и смерть; что только Церковь Христова обладает солью, предохраняющей мир от разложения, что отрицатель бытия Божия, по выражению Псалмопевца, – явный безумец; что враг Христов – друг и слуга сатаны; что тот, кто ведет борьбу с христианством, совершает темное, дьявольское дело?

Ведь все здесь перечисленное и многое тому подобное с христианской точки зрения – истина. Но сказать сейчас эту истину можно лишь избранным и то в пустыне.

Только эти два закона и действуют во взаимоотношениях Царства Божия на земле и царства мира сего. Третьего, среднего, нейтрального отношения царства человеческого к Царству Христову не может быть и его нет в природе. Нейтралитет неизбежно получает определенную окраску либо доброжелательного, либо отрицательного отношения царства мира сего к Церкви Христовой.

Живой пример – положение отделенной от государства Церкви во Франции, где нейтралитет государства de facto превратился в тонкую замаскированную политику преследования Христовой Церкви, а с другой стороны – пример Бельгии, где нейтралитет государства к отделенной от него Церкви оказался благожелательным de facto. Возможность нейтрального отношения царства мира сего к Царству Божию существует больше в воображении, чем в исторической действительности. Точно также и Царство Божие не знает и не приемлет золотого, серединного к себе отношения со стороны мира сего; оно отвергает пути компромиссные и не допускает совместимости в служении Богу и мамоне (Мф. VI, 24). Господь Иисус Христос угрожает изблевать теплохладную церковь лукавнующих (Апок. III, 16).

Декрет союзного совнаркома об отделении (нейтралитете) Церкви от государства существенно дополняет сказанное, т. к. все мы на опыте и, так сказать, на собственной шкуре познали, что декретированный советским правительством нейтралитет к Церкви, при полной сверхлояльности последней к пролетарскому государству, на практике выявился в форме частью открытого, частью скрытого преследования Православной Церкви на территории СССР. Сладчайшее имя Спасителя нашего Господа Иисуса Христа, Пречистой Богоматери, Ангелов и Святых подвергается в печати открытому глумлению и кощунственному издевательству. Св. мощи, на глазах плачущего верующего народа, подвергались кощунственному исследованию, изъятию и помещению в музеи, паноптикумы и учреждения Наркомздрава. Изъятию подвергаются также и чудотворные иконы и прочие святыни Православной Церкви.

О прочих бедствиях Церкви Православной говорить не станем, так как это не входит в задачу сего послания. Итак, во взаимоотношениях Церкви и государства действуют только два вышеуказанных закона. Третьего положения в природе не существует.

Целью настоящего письма является попытка выяснить волнующий умы некоторых моих дорогих отцов и собратий вопрос о возможности легализации Царства Божия, или Церкви Христовой, в царстве мира сего, когда последнее не только противостоит Правде Божией, но решительно отвергает последнюю, ведет с ней по определенной программе систематическую открытую и скрытую борьбу с целью окончательного истребления Христианской Церкви...

Для решения этого вопроса обратимся предварительно к историческим аналогиям. Разве можно было помышлять древним израильтянам, подданным израильского царя Иеровоама, учредителя культа тельцов в Вефиле и Дане, о свободном и безнаказанном путешествии в Иерусалим для служения Богу истинному на Сионе? Разве мыслимо было во дни пророка Илии думать о легальном существовании культа Богу истинному, когда государственным культом было служение Ваалу и Астарте? Св. пророк Илия так жалуется Богу: "Господи, пророков Твоих убили; остался я один и моей души ищут" (III Ц. 19, 14). Разве могло Царство Божие легально существовать в Греко Римской империи в до-Никейскую эпоху? Разве можно было мечтать о легальном существовании православия в период арианских и иных церковных смут, когда императоры и весь государственный аппарат всецело были на стороне еретиков? А кому бы в голову пришла попытка в период господства иконоборческой ереси, когда императоры иконоборцы решительно истребляли иконопочитание, устраивать жизнь Православной Церкви на легальных началах?

Обратимся к нашему времени. Эпоха, переживаемая Русской Православной Церковью в пределах СССР, является беспримерной во всемирной истории человечества по той внешней и внутренней церковно-исторической обстановке, в какой приходится действовать Царству Божию в царстве диктатуры материализма и безбожия.

Православная Всероссийская Церковь Промыслом Божиим поставлена в необходимость жить в государстве совершенно необычного типа (Ап. II 13), которое строит новую культуру и цивилизацию, создает новый, политический и социально-экономический строй, новый быт, семью и новую необычайную личность – на безбожно-материалистическом фундаменте. Приближаются, по-видимому, новые события всемирной истории человечества. Царство человеческое, идя к своему естественному концу, постепенно подготовляет царство сверхчеловека, вернее человека-бога, царство зверя (II Сол. 2, 4; Апок. XIII гл.). Кожура времен постепенно и незаметно стирается и сквозь мглу веков и мрак современной ночи пробивается свет от запечатленных до времени Божественных словес книги св. пророка Даниила и Откровения св. Ап. и Евангелиста Иоанна Богослова. Загадочные до времени прикровенные слова ветхозаветной и новозаветной апокалиптики удивительно ясно на наших глазах конкретизируются, и я, грешный, беру на себя смелость, на основании святоотеческих истолкований соответствующих мест из Слова Божия, категорически утверждать, что Православная Церковь на территории СССР вступила в эпоху "отступления" [2], – апостасии, (в греч. i apostasia – II Сол. 2, 3), в сферу влияния пробуждающейся к всемирной деятельности, к концу железо-глиняного периода последнего человеческого царства (Дан. 2, 40-43), апокалипсической блудницы (Ап. XVII г.). "Апостасия" у Ап. Павла (II Сол. 2, 3) соответствует апокалипсической блуднице у св. Ап. Иоанна Богослова (Ап. XVII гл.).

При такой концепции, между прочим замечу, легко, естественно и без искусственных натяжек объясняется загадочность наличия в греческом тексте члена i при слове "apostasia", так как последнее обозначает Боговраждебную необычного типа государственность всемирного значения (Апок. XVII гл.). Печать апостасии теперь можно наблюдать во всех буквально сторонах и углах духовной и материальной жизни Советского Союза.

На пространстве одной шестой части вселенной апостасия вылилась в определенные общественно-политические и социально-экономические формы, получила в руки государственный аппарат и, опираясь на "маозим" (Дан. II, 38), ведет открыто и тайно сокрушительное наступление на Церковь Христову.

Правительство Союза ССР официально объявило себя безбожным и нетерпимым в отношении всякой религии, расценивая последнюю, как наркоз и дурман подлежащий окончательному уничтожению, как препятствие к постройке социалистического отечества.

При таких исторических условиях, вопрос о положении в СССР Православной Церкви приобретает исключительную остроту. С ужасом прочитали мы откровенный ответ Генерального Секретаря Ц. К. ВКП Сталина Американской рабочей делегации на вопрос: "могла ли бы коммунистическая партия быть нейтральной к религии, которая бы поддерживала всю науку в целом и не противостояла коммунизму". – Мы ведем, – говорит Сталин, и будем вести пропаганду против религиозных предрассудков... Проводя отделение Церкви от Государства и провозглашая свободу вероисповедания, мы вместе с тем сохранили за каждым гражданином право бороться путем убеждения, путем пропаганды и агитации (только ли?) против той или иной религии. Партия не может быть нейтральной по отношению к религий, и она ведет антирелигиозную пропаганду против всех и всяких религиозных предрассудков, потому что она стоит за науку, а религиозные предрассудки идут против науки, ибо всякая религия есть нечто противоположное науке..."

"Партия не может быть нейтральной в отношении религиозных предрассудков, и она будет вести пропаганду против всех этих предрассудков потому, что это есть одно из верных средств подорвать влияние реакционного духовенства, поддерживающее эксплуататорские классы и проповедующее повиновение этим классам. Партия не может быть нейтральной в отношении носителей религиозных предрассудков, в отношении реакционного духовенства, отравляющего сознание трудящихся масс. Подавили ли мы реакционное духовенство? Да, подавили. Беда только в том, что оно не вполне ликвидировано. Антирелигиозная пропаганда является тем средством, которое должно довести до конца дело ликвидации реакционного духовенства. Бывают случаи, что кое-кто из членов партии иногда мешает всемирному развертыванию антирелигиозной пропаганды. Если таких членов партии исключают, так это очень хорошо, ибо таким "коммунистам" не место в рядах партии". (Изв. ЦИК СССР от 15 сент. 1927 г. №211)

А председатель Совнаркома СССР Рыков в речи на юбилейной сессии ЦИК-а союзного, в октябре 1927 г. выразил горькое сожаление по поводу того, что еще не удалось к Х-ой годовщине Октябрьской революции изжить вполне и окончательно проклятых наследий царизма: темноты, невежества, рабства... и Церкви, которая еще к сожалению не ликвидирована и продолжает пока сохранять свое нездоровое влияние.

Вот полный и исчерпывающий ответ на вопрос об отношении пролетарского государства к религии вообще и к Христианской Православной Церкви в частности.

После этого естественно спросить, может ли неокраденный умом человек помышлять о легальном положении Православной Церкви Христовой в эпоху апостасии, когда стремящаяся к материалистическому социализму государственность ставит себе задачу во что бы то ни стало истребить и выкорчевать Церковь Христову в пределах своей обширной территории?

Об этом можно было бы мечтать лишь в том случае, если бы государство диктатуры пролетариата каким-либо государственным актом отказалось от поставленных себе задач по истреблению религии. Однако оно не отказалось и никогда, конечно, не откажется от преследования религии, так как богоборчество есть основание, сущность и конечная цель коммунизма и отказ от борьбы с религией означал бы самоликвидацию коммунизма.

Построение социалистического общества по проекту Ленинского социализма предваряется обязательным истреблением в человеческом обществе всякой религии и наипаче христианской. И не является ли упорная попытка, не взирая на печальные примеры недалекого прошлого (история с обновленчеством и возникновением ВВЦС), легализовать Православие в пределах СССР, при данной церковно-исторической обстановке, плодом некой болезненной одержимости у лиц невнимательных к Слову Божию, истории Церкви и знамениям времени? Если в данное время и можно говорить о легальной Православной Церкви в стране диктатуры пролетариата то лишь только в ироническом либо в саркастическом смысле. Если можно говорить в нашу эпоху о легальной Православной Церкви в СССР, то лишь в том случае, если слово "легальный" считать производным от глагола "лягать".

Такую Православную Церковь в СССР я знаю. Это та Церковь Христова, которая до сих пор, не взирая на скорби и большие лишения извне и изнутри, по милости Божией избежала душных и тесных антицерковных партийных группировок (Жив. Церк. или 0бновл., Содац, Григорьевщина, а сейчас Сергиевская группировка и неизбежн. груп. в дальнейшем) и сохранила вселенскость. Внешне распыленная, разбитая, рассеянная, приютившаяся в темницах, изгнаниях и пустынях, – она внутренне представляет собою подлинно Живое Тело Христово, оживотворяемое благодатию Пресвятого Духа. Она верит, что самочинники и смутьяны церковные рано или поздно воспримут по делам своим, а Православная Церковь непреоборима и вечна (Мф. 16, 18).

Итак, легализация Царствия Божия в царстве диктатуры пролетариата, строящего новое социалистическое безбожное государство, представляет собою чистейший абсурд. Говорить о легальной Православной Церкви в пределах СССР-это то же, что говорить о круглом квадрате, или горячем льде, или холодном огне.

Поэтому, (всякий раз, когда Православная Церковь, вопреки Слову Божию, опыту истории и здравому смыслу, устраивается в Советском Союзе на положении легального общества в эпоху апостасии (отступления), она неизбежно превращается из Чистой Девы, Невесты Христовой в церковь лукавнующих, в блудницу, сборище сатанинское; она неизбежно становится жалкой рабыней пробуждающейся к всемирной деятельности Вавилонской блудницы (Апок. XVII гл.). Алтарь и святилище тогда неизбежно превращаются в блудилище, и благодать Всесвятого Духа отходит от церкви блудницы, уже не могущей спасать своих чад, а лишь мучить и терзать их. Печальная действительность из недалекого прошлого подтверждает это. Разве обновленчество не превратилось в церковь блудницу, в сонмище сатанинское? Перед нашими глазами декларации, программы, речи вождей Живой и Обновленческой церкви, деяния обновленческих лжесоборов, журнальные задорные статьи продажных профессоров от обновленчества, все эти жалкие лоскутья презренного рубища, коим самочинники и гнусные предатели прикрыли постыдную наготу блудницы, в надежде скрыть позор, и перед сбитыми с толку верующими нагло кричат о своем "православии", пытаясь выдать никчемное барахло за брачную ризу Невесты. Революционная мятежность обновленческого "живизма" до последнего основания извращает самую природу, самую сущность Церкви Христовой, как Царства Божия... А возникшее в декабре 1925 года самочинное Григорианское течение, вылившееся в форму ВВЦС, не превратилось ли в блудницу? Несомненно.

Правда, одеяние у сей блудницы как будто более приличное, срамота и неблагообразие завуалированы: тут сохраняется и православная номинальная формула (возношение за богослужением имени Митрополита Петра) и безбрачие епископата, – в общем вовне полное, как будто, благообразие. Но и Григорьевщина терзает Тело Христово разве только в меньшем масштабе. Но грешнее всех Сергиевская группировка.

Если обновленчество и Григорианство своим неприкрытым безобразием отвратительны даже для мало искусных в вере простецов, не говоря уже об опытных верующих, то далеко не так просто обстоит дело с Сергиевщиной. Несомненно, что Сергиевская группировка еще 16 июля 1927 года официально превратилась в блудницу, но ей постарались придать внешний приличный вид: одели ее в приличное платье скромного образца и покрова, украсили отовсюду побрякушками, красками, пудрой, подновили и подрумянили изможденное от грехов предательства лицо, душистыми ароматами Православия ослабили зловоние греха, обставили выступление ее в обществе внешним благочинием и каноническим преемством, поставили во главе группы канонического, хотя и временного Главу Русской Православной Патриаршей Церкви, чтобы удобнее было не только своим головотяпам показать, но и смышленых заграничных людей заинтересовать, написали протокол и поставили вывеску: "Русская Патриархия и Временный Патриарший Синод". Тут уже не легко даже искусному в Православии раскрыть и распознать беззаконие. Сергиевская группировка – воистину "тайна беззакония" и церковь лукавнующих.

Обратимся к тексту декларации М. Сергия и его Синода от 16/29 июля 1927 года, являющейся основоположительной программой новой церковной группировки в Православной Церкви. О ней можно сказать вместе с Псалмопевцем: "поведаша мне законопреступницы глумления, но не яко закон Твой, Господи", т. е. законопреступники, чтобы сбить меня с пути, указывали свои соображения, но это не то, что закон Твой (Пс. 118, 85).

Чтобы увлечь в свои сети побольше доверчивых простецов, М. Сергий в самом начале декларации ссылается на почившего Патриарха Тихона, заветной мыслью которого будто бы было стремление поставить Православную Церковь в правильные отношения к советскому правительству и тем дать Церкви возможность вполне законного и мирного существования.

Что же, вполне возможно, что Патриарх Тихон не чужд был столь героических, столь грандиозных и невыполнимых начинаний. Но если Патриарх Тихон думал дать Церкви Христовой на территории СССР, в эпоху диктатуры пролетариата, строящего новое социалистические безрелигиозное общество, возможность законного и мирного осуществления своих вековечных неземных задач, то это лишний раз доказывает, что человеку даже и на высших ступенях иерархической лестницы свойственно ошибаться. И Патриарх Тихон в этом случае несомненно ошибался, а за ним ошибается и Митрополит Сергий.

Благодарение Господу Богу нашему, Православной Церкви чужда мысль о непогрешимости патриархов, местоблюстителей и их заместителей. Нисколько не смущаясь, члены Синода Патриаршего с Митрополитом Сергием во главе предлагают в своей декларации всем несогласным с выдвинутой ими церковно-политической программой устраниться от дел церковных и таким образом Русскую Православную Церковь объявляют и превращают в партийную организацию.

Конечно, в таких тесных рамках, созданных М. Сергием, Вселенская Апостольская Церковь поместиться не может: туда может лишь войти малая Сергиевская ладья-душегубка.

Митрополит Сергий в своем воззвании предлагает инакомыслящим христианам оставить свои политические симпатии дома и приносить в церковь лишь веру. Предложение это, конечно, хорошее и по существу правильное, но сам то М. Сергий через опубликование в храмах своей чисто политической декларации, поступил наоборот: веру православную оставил "pro domo sua", а в церковь внес политическую программу, обратив амвон в политическую трибуну. Предъявляя эмиграции странное требование дать ему, М. Сергию, письменное обязательство в полной лояльности к советскому правительству, Митрополит Сергий тем самым, Бога не боясь и людей не стыдясь, объявляет свою, так называемую, Патриархию подотделом политического управления, а не стражем веры, Православия и благочестия.

Неужели М. Сергий забыл, что писали ему летом 1926 года украинские святители. А писали они вот что: "как религиозное учреждение, будучи свободно в своем религиозном существовании от подчинения гражданской власти, Православная Церковь не может нести ответственности за преступления своих членов против гражданской власти.

"Каждый член Православной Церкви подчиняется советской власти не потому, что он православный христианин, а потому, что он гражданин СССР. Поэтому за преступления каждого православного против законов СССР отвечает он сам, а не Православная Церковь, как религиозное учреждение. Тем более за преступления русских эмигрантов из среды духовенства отвечают только они сами, а не иной кто". Говоря в своей декларации о Поместном будущем Соборе, который, сказать кстати, ни в коем случае не может состояться при создавшейся церковно-исторической обстановке, М. Сергий ни словом не обмолвился о том, что первейшей целью Собора является избрание Патриарха Всероссийского, а отделывается лишь туманной фразой об избрании на будущем Соборе постоянного центрального церковного управления. В том пункте декларации (абз. 6), где говорится о Патриархии, становящейся только теперь на путь лояльности к Советскому правительству, и о людях иного настроения, которым придется теперь или переломить себя, или же вовсе устраниться от дел, – твердо выражена неприкрытая клевета на Православную Русскую иерархию и верующих чад Церкви. М. Серий клевещет на своих братий и отцов, в изгнании сущих, и во всеуслышание перед верующими и неверующими – громогласно возвещает, что те, коих до издания декларации он сам и верующий народ считали исповедниками Православия и поборниками Правды Христовой, теперь представляют собою обычных контр-революционеров, или, по выражению М. Сергия, "людей иного настроения". Очевидно, М. Сергий не отдает себе отчета в результатах своего доноса на Православную иерархию и духовенство. И вот, я грешный, как и многие другие, всегда были лояльны к существующей советской власти, а посему не имеем нужды только теперь становиться вместе с Сергиевской Патриархией на путь лояльности, во-вторых – не перестаем оставаться лояльными к советской власти и в том случае, когда на путях спасения пойдем своей дорогой. И что же удивительного, что мы идем своей дорогой? Ведь мы люди многогрешные и не имеем покоя ни днем ни ночью, ради грехов наших, и потому имеем великую нужду в Церкви Христовой Православной, имеющей силу спасать нас многогрешных; мы имеем великую нужду в Невесте Христовой, чтобы она уцеломудрила нас заблудных, в беззаконии зачатых (50 Пс.), – соединила нас со своим святым и непорочным духовным Телом, возглавляемым Спасителем нашим Господом Иисусом Христом.

А Церковь заблудная нам не нужна, ибо она только лукавнует и бессильна спасать наши многогрешные души. А посему мы с отвращением отворачиваемся от блудной Сергиевской Патриархии и идем своей прежней православной дорогой.

Не соответствует истине и тот пункт декларации, где говорится, что в церковных кругах будто бы господствовало убеждение о неразрывности монархии и монархического строя с Православием, что будто бы такое именно настроение церковных кругов, выражавшееся не только в словах, но и в делах, препятствовало установлению мирных отношений Церкви с советским правительством.

Все это неприкрытая неправда. Установлению мирных взаимоотношений между Церковью и советским государством препятствовали и будут всегда препятствовать обстоятельства совсем другого порядка. Ленинский марксизм и Православие, христианство и социализм, материалистическая диалектика и православно-христианская философия по своей сущности столь непримиримы и столь друг к другу враждебны, что о мирных взаимоотношениях Церкви Христовой и коммунистического государства, да еще в период диктатуры пролетариата, и говорить срамно. Вот почему до сих пор не могли установиться и никогда в будущем не установятся мирные отношения Церкви с государством диктатуры пролетариата, и сколько бы М. Сергий со своим Синодом ни старались добиться на этом пути положительных результатов, они никогда их не достигнут, а, если и добьются столь вожделенного для них тихого и безмятежного жития, то лишь ценою предательства Дома Божия и превращения своей группы в церковь-блудницу. М. Сергий в своей декларации уверяет нас, что он приступил к своей синодальной работе с благословения Божия, но едва ли это так. Если бы это было делом Божиим, по благословению, а не по допущению Божию, то его благословили бы и Митрополит Петр и Митрополит Кирилл и другие старейшие пастыри-исповедники, приняла бы вся Церковь Православная. Но в действительности мы наблюдаем совершенно иную картину. Подбор лиц в составе Патриаршего Синода и отсутствие благословения старейших показывают, что М. Сергий с весны 1927 г. действует не по благословению Божию, а по допущению Божию. Во-вторых, всякое дело узнается по его плодам и результатам. А плоды Сергиевской деятельности вот каковы: образование новой церковной группировки, новый раскол, дробление Единого Тела Христова и неизбежная при этом церковная смута. "От плодов их познаете их" (Мф. VII, 16).

В декларации М. Сергия встречаются такие мысли и выражения, которые вполне понятны в устах безбожника, комсомольца или коммуниста, но никак не к лицу Первоиерарху, хотя и временному, Русской Православной Церкви. Так, например, М. Сергий в своем воззвании уверяет чад Православной Церкви в том, что радости и скорби, удачи и неудачи социалистического пролетариата и Церкви Христовой совпадают. Дальше кажется идти некуда.

Из текста декларации видно, что М. Сергий и его Синод убеждены в том, что они, вступая на путь легализации Церкви, предприняли доброе дело и установили правильные отношения Церкви к советскому государству; при чем выражают надежду, что и будущий Поместный Собор, – который, кстати сказать, ни в коем случае не состоится, а если и состоится, то в виде простого подбора подходящих людей, даст окончательное одобрение установленным им правильным взаимоотношениям Церкви и государства. Авторы воззвания по данному вопросу прикрываются авторитетом почившего Патриарха Тихона. Однако это нисколько не выручает их из беды и не освобождает от ошибочности, а также и не оправдывает ложности взятого ими курса. Если Патриарх Тихон действительно так думал, как Митрополит Сергий с Синодом, то об этом можно только пожалеть. И напрасно М. Сергий ищет в возможных ошибках Патриарха Тихона каких то плюсов и оправданий для своих крайне неудачных планов. Но еще прискорбнее то обстоятельство, что М. Сергий сомнительную правильность установленных им взаимоотношений Церкви и государства диктатуры социалистического пролетариата пытается обосновать на Священном Писании и при этом легкомысленно обращается к текстам Слова Божия, которое по данному вопросу дает исчерпывающий ответ, и далеко не в пользу М. Сергия.

Это вынуждает нас здесь дать краткие замечания и анализ содержания священного текста в пределах первых семи стихов XIII главы послания Св. Ап. Павла к Римлянам. В данном деле нам придется идти почти непроторенной дорогой, так как проблема отношений Церкви и Боговраждебной государственности в эпоху апостасии при истолковании гл. XIII посл. к Римлянам не предносилась сознанию древних экзегетов или, вернее сказать, Свв. Отцам и в голову не приходило, что в недрах Церкви Христовой найдутся такие мудрецы, которые во времена апокалипсические, когда придется руководствоваться завещанием Апостола Тайнозрителя Иоанна (Апокал.), станут руководствоваться наставлениями Апостола Павла (Римл. XIII гл.), сказанными в отношении к временам нормальным. Поэтому наперед прошу, – не суди строго, если истину Православного учения по столь важному вопросу не сумею, как должно изложить.

В XIII гл. послания к Римлянам Апостол Павел говорит о необходимости не только из-за страха, но и по совести (ст. 5) повиноваться существующим властям (ст. 1, ср. 1 Птр. 2, 13) в гражданском и политическом смысле (ст. 6 – 7 о подати и должном уважении, ср. I Птр. 2, 17), как Богоучрежденному институту (ст. 2). Из какой исторической обстановки исходил св. ап. Павел и какую власть он имел в виду при написании своего послания к Римлянам? Согласно мнению древних исследователей послание к Римлянам написано в 58 году по Р. Х., в первые спокойные и благоприятные годы царствования Нерона.

Апостол Павел по наследству имел почетное звание гражданина могущественной Римской Империи (Деян. XXII. 25-29). Как ученый фарисей в прошлом (Филип. III, 5), ап. Павел был отлично знаком с иудейской эсхатологией (II Сол. 2, 3-4; ср. Дан. XI, 28-31; 36-39; VIII, 9-12) и потому, конечно, знал, что Римское царство – последнее перед пришествием Мессии (Дан. 2, 44), Которого трепетно ждали. Но, впоследствии, будучи просвещен свыше на пути в Дамаск (Деян. гл. IX), он познал истинного Мессию, Господа Иисуса Христа и, водимый Духом Святым, в совершенстве постиг тайну благочестия (I Тим. III, 16) и тайну беззакония (II Сол. 2, 7). Теперь уже Апостол всюду в своих посланиях часто говорит о дне Господнем, – т. е. втором пришествии Господа (I Сол. I, 10; IV, 16; V, 2 и в других посланиях), которому предшествует явление лжемессии человекобога (II Сол. 2, 4), в свою очередь предваряемое "апостасией", – отступлением как политическим (II Сол. 2, 3), так и религиозно-нравственным (I Тим. 4, 1-2; II Тим. 3, 1 – 5). Вот историческая обстановка и исходные пункты учения Ап. Павла о власти "придержащей". До очевидности ясно, что Ап. Павел, устанавливая отношения Церкви к государству, имел в виду, при написании своего послания к Римлянам, тогдашнюю всемирную Римскую власть и Римскую государственность, либо иную по типу ее.

Для нас важно, что Апостол Павел не просто завещает повиноваться власти, но дает существенную характеристику той власти, какую он имел в виду. Апостол говорит: "властем придержащим повинуйтеся"... – exousiais hyperehousais hypotassestai. В русском переводe "придержащим – "hyperehousais" неудачно переведено "высшим", как будто Апостол разумел только верховную власть.

Ведь верховная власть осуществляет права и закон через низшие органы власти, и кто не повинуется низшим органам власти, тот тем самым презирает косвенно и верховную власть. Поэтому гораздо лучше держаться греческого и славянского чтения, вполне соответствующего и мыслям Св. Ап. Петра, повелевающего в первом послании своем повиноваться "царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посланным" (2,13-14).

Выражение Апостола "придержащим" – "hyperehousais" (Р. XIII,I), соответствует "to katehon" и "o katehon" – удерживающее, держай (II Сол. 2, 6-7), ибо все эти слова происходят от одного и того же греческого глагола "eho" – имею, держу – и выражают одну и ту же мысль.

Если мы сосредоточим свое внимание на слове "придержащим" в поисках дальнейшего определения и выяснения объекта удержания и поставим дополнительные вопросы "кого и что" к слову "придержащим", то тут же в 3 и 4 стихах XIII гл. к Римлянам найдем и ответ.

По мысли Апостола Павла власть "придержащая" путем закона и при содействии меча отмщает и наказывает делающего злое, страхом закона и наказания устрашает злых людей и таким образом удерживает развитие и умножение зла в человеческом обществе (Рим. XIII, 4).

В конечном же результате власть придержащая удерживает или задерживает явление "человека греха" (II Сол. 2, 3). Для добрых же людей и дел власть "придержащая" не страшна, потому что придержащая власть содействует раскрыто добра, покровительствует добру и хвалит его (ст. 3).

Поэтому Апостол Павел говорит о власти "придержащей", что она "Божий слуга есть, тебе во благое: аще ли злое твориши, бойся, не бо без ума меч носит, божий бо слуга есть, отмститель в гневе злое творящему" (ст. 4). Тождественную мысль проводит в своем послании и Св. Апостол Петр, говоря, что власть существует "для наказания преступников и для поощрения делающих добро" (I. 2, 13-14).

Апостол Петр в учении о повиновении властям делает существенное дополнение и говорит: "повинитеся всякому человечу созданию Господа ради" (1, 2, 13), а так как последней целью повиновения земной власти является Богоугождение (Господа ради), то, очевидно, и требования властей и их законов не должны противоречить христианской вере и нравственности. Отсюда, следовательно, и повиноваться власти должно в том, что, по мысли Св. Иоанна Златоуста, ни мало не вредит благочестию – не есть уже дань Кесарю, но и дань и оброк дьяволу.

Чтый да разумеет. Тут ключ к уразумению важных вопросов современной жизни. "Имеяй уши слышати да слышит".

Теперь исследуем, относится ли это завещание Апостола к существующей на пространстве одной шестой вселенной диктатуре пролетариата и можно ли, как делает это М. Сергий со своим Синодом, на основании XIII гл. послания к Римлянам установить правильное взаимоотношение Церкви и Боговраждебного, беззаконного государства, строящего социалистическое общество при содействии диктатуры класса.

Государство диктатуры пролетариата с христианской точки зрения чистейшая апостасия во всех областях материальной и духовной жизни. Безбожие при апостасии является основным принципом и всякую религию, – не исключая христианской, считает вредным дурманом, подлежащим безоговорочному истреблению и выкорчевыванию с таким расчетом, чтобы уничтожить в психике человеческой даже самый инстинкт религиозности, если сверх чаяния он там окажется. На историческую сцену выступила религия человекобожия, развитие которой неизбежно приведет по мысли Ап. Павла к ужасающим перспективам международной жизни (I Тим. 4, 1-2; II Тим. 3, 1-5) и появлению лжемессии, человекобога-зверя (II Сол. 2, 4; Апок. XIII гл.). До очевидности ясно, что сказать о Советской власти что она "Божий слуга (diakonos) есть, тебе во благое" ни в коем случае нельзя, так как христианство и ленинский марксизм не сходятся в определении "добра" и "зла".

Новое необычайное и беспримерное в истории человечества государство диктатуры пролетариата создало во всех областях государственной, экономической и социальной жизни также и беспримерное право.

Пролетарское государство в конец разрушило вековечные устои и нормы человеческого общежития и объявило всему миру, что оно хочет пересоздать человечество и создать какого то нового, социалистического человека. Но особенного внимания заслуживает то обстоятельство, что новое государство создало и новую классовую мораль, провозгласило новую марксистскую совесть и необычайное – на основах ленинского марксизма – учение о нравственности, не укладывающееся не только в рамки христианской нравственности, но и в рамки общечеловеческой морали. То, что с христианской точки зрения или общечеловеческой считается добром, с точки зрения классовой морали ленинизма квалифицируется как уголовно-наказуемое деяние.

Примеры тому на каждом шагу жизни. Разве можно о современной советской власти сказать так, как говорит Апостол Павел о властях современных ему: "хочешь ли не бояться власти, делай добро и будешь иметь похвалу от нее"? Или разве можно применить к пролетарской диктатуре слова Апостола Петра: "Ибо такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей" (I Петр., 2, 15). Конечно, теперь это неприменимо. Наоборот, теперь можешь сделать добро с христианской точки зрения, и попасть в тюрьму либо еще дальше, так как с точки зрения классовой морали твое добро квалифицируется как уголовное преступление.

Попробуй-ка, например, проповедовать в пролетарской республике о классовом мире, и сразу угодишь в подвал; а христианская вера обещает таким проповедникам блаженство Богосыновства (Мф. V, 9).

Отсюда ясно, что 1-й, 3-й и 4-й стихи XIII гл. послания к Римлянам, а через то и все завещание Ап. Павла о власти "придержащей", а также и учение Ап. Петра о повиновении властям (I, II, 2, 13-17) никак не могу быть отнесены к государству диктатуры пролетариата, потому что оно по существу – апостасия, и к нему обычные понят и нормы добра и зла совершенно не применимы. А посему и власть пролетариата, оставившего обычные нормы всемирного права, не может быть названа "придержащей" в отношении к беззаконию. Наоборот, с точки зрения христианского упования, она представляет собою в нравственном отношении начало "развязывающее", ускоряющее появление человекобога, сына погибели (I Сол. 2, 4), а в отношении христианской нравственности и благочестия начало "удерживающее".

Теперь ясно, что М. Сергий со своим Синодом делает грубую ошибку и обнаруживает непонимание духа и силы Слова Божия, когда при установлении неправильных отношений Церкви Христовой и боговраждебной государственности прибегает к помощи священного текста (XIII гл. послания к Римлянам) и неправильным истолкованием его соблазняет "малых сих", мало понимающих, но верующим сердцем чувствующих что-то неладное в Доме Божием. То, что в Слове Божием относится к Римскому государству и ко всякому однотипному с ним, М. Сергий с Синодом отнесли от чрезмерного человекоугодничества к боговраждебному государству в эпоху апостасии, и потому оказались слепыми, не право правящими Слово Истины. Да истребит Дух Святый срамную Сергиевскую экзегетику.

Епископское служение в Церкви Христовой после прекращения необычайных харизматических служений апостольского века (I Кор. XII, 28) совмещает в себе все служения и в том числе пророческое.

Епископ, подобно харизматику-пророку, должен правити Слово Истины, должен при благодатном содействии свыше пристально, сквозь обступившую Церковь Божию мглу, молитвенно всматриваться в историческую обстановку, чтобы подобно стражу (Аввак. 2, 1) предупреждать Дом Божий об опасностях, постоянно ему угрожающих, и в знамениях времени слышать новые зовы небесные. Между тем М. Сергий спокойно обвиняет других в непонимании знамений времени, а сам собирается преспокойно "тихо и безмятежно" жить по своему благочестию, повинуясь законной власти в то время, как приговором истории, по допущению Божию, Церковь Христова с презрением выброшена пролетарским государством из недр человеческого общества и теперь volens – nolens оказалась в пустынной обстановке жизни.

Пока М. Сергий разрешал сложную проблему благоденственного и мирного жития для некоторых представителей Церкви в советском государстве, он совершенно упустил из виду, что Церковь Православная уже десять лет тому назад ушла или, вернее, изгнана из общества. Она перестала существовать как публично-правовой институт. Иерархия церковная лишена всяких гражданских и человеческих прав, ибо рассматривается как паразитическое сословие в государстве, эксплуатирующее темноту народную, поддерживающее эксплуататорские классы, одурманивающее народное сознание и препятствующее строительству социализма. Активные и сознательные члены христианских общин из верующих мирян через экономическое и всякое другое воздействие поставлены в тяжелую необходимость оставлять Церковь, осужденную на пустынное существование. Дети русского православного духовенства лишены возможности наравне с другими гражданами получать высшее образование, и в этом отношении они оказались даже в худшем положении, чем иудейская молодежь в старой Царской России.

Для членов коммунистической партии и ответственных совработников считается предосудительным не только родство с лицами из православной иерархии, но даже знакомство и всякое общение с ними.

И многое другое можно было бы добавить сюда, но и сего довольно. Разве это не жизнь в пустыне? Разве мы не можем вместе с Апостолом Павлом сказать: "нам последним посланникам Бог судил быть как бы приговоренным к смерти" (I Кор. 4, 9).

Но М. Сергий не желает согласиться с определением Божиим и историческим и пытается устроить для себя и единомысленных с ним в пролетарском государстве "тихое и безмятежное житие".

Ну мечтайте и устраивайте свое "благоденствие", а нам с вами не по пути. Мы знаем, что нам осталось – Божия пустыня, и что ссылка М. Сергия на I послание к Тимофею, вторую главу и второй стих, к временам апостасии не относится.

Из декларации видно, что М. Сергий уже достаточно убедился и других убеждает в том, что Советская власть – явление прочное, устойчивое, и потому теперь не должно быть препятствий, как в первые годы революции, к установлению нормальных взаимоотношений Церкви и Советского государства со стороны недостаточно сознавших всю серьезность совершившегося в России в октябре 1917 года социального переворота. Если М. Сергий хорошо это сознал, то тем грешнее его планы пожить тихо и безмятежно – и вот почему. Может случиться, что 5/6 вселенной, на территории которых действуют "удерживающие" (II Сол. 2, 6), уничтожать царство апостасии, существующее на одной шестой вселенной, и тогда Церковь, благословившая апостасию, справедливо может быть названа блудницей. Но если Божиим допущением, в виду исполнения времен и приближения жатвы, начавшаяся на одной шестой апостасия, постепенно углубляясь и расширяясь, получит всемирное значение и утвердится на водах многих (Апок. XVII, 1, 15), то тем ужаснее тогда Сергиевские замыслы. Ведь тогда блудница, прочно усевшись на звере, станет упиваться кровью святых (Апок. XVII, 6), а М. Сергий вместо того, чтобы идти с Синодом и всей Церковью в открывшуюся уже Промыслом Божиим пустыню и молитвенно взывать: "Суди, Господи, и побори борющия ны; да приидет Царствие Твое в силе: Господи, прииди к нам, ей, гряди, Господи Иисусе" – подобно лжепророку возвещает во время пагубы мир и безопасность, стремится к блуднице, чтобы упиться вином ее блудодеяния и тихо безмятежно пожить.

Но задача моя не была бы закончена, если бы я в заключение настоящего письма не дал ответ на естественно возникающий вопрос: "Какой же внешний modus vivendi должна избрать для осуществления своих задач Православная Церковь, поставленная в путях Промысла Божия в исключительные условия жизни в социалистическом государстве?" Ответ на этот вопрос уже дан отчасти выше.

Так как переживаемая нами эпоха есть несомненно эпоха апостасии, то само собою ясно, что для Церкви Христовой наступил период жизни в пустыне. Во избежание ложного толкования наших слов, считаем необходимым сделать оговорку.

Некоторые могут неосновательно думать, что жизнь Церкви в пустыне, о чем говорится в XII главе Апокалипсиса, есть исключительное явление последнего периода человеческой истории. Но, как свидетельствует история, Церковь Православная неоднократно пребывала в пустыне, а потом, по воле Божией, опять вступала на историческую сцену и действовала в более благоприятных условиях. В конце истории Церковь Божия уйдет в пустыню в последний раз, чтобы встретить Грядущего судить живых и мертвых. Отсюда понятно, что XII глава Откровения имеет не только эсхатологический смысл, но и историко-эпизодический характер в смысл указания общих типовых форм церковной жизни. В эпоху теперешней, современной нам, частичной (на одной шестой вселенной) апостасии Церковь Христова обязательно должна уйти в пустыню.

А о дальнейших судьбах Божиих воздержимся говорить до того времени, пока само время покажет, куда и как развивается или ослабляется апостасия.

"От смоковницы возьмите подобие" (Мф. XXIV, 32).

Если Церковь Божия Промыслом Вседателя, через приговор истории и законодательство пролетарского государства, определена на жизнь в пустыне, то до очевидности ясно, что она должна отказаться от всяких попыток легализоваться сверху до низу, ибо всякая такая попытка в эпоху апостасии неизбежно превращает Церковь в блудницу и жалкую прислужницу Вавилонского Богоотступления. Ближайшее время подтвердит наше убеждение и покажет, что даже теперь уже наступает время, когда для блага Церкви придется отказаться от легализации даже общинных церковных организаций и обратиться к до-никейским образцам церковной жизни, когда христианские общины организовывались и объединялись не административными учреждениями тогдашнего государства, а Духом Святым.

Я указываю здесь общие положения, а практика и жизнь, Богу содействующу, найдут соответствующие формы. Обратимся к поучительным примерам церковной истории и остановим свое внимание на эпохе иконоборческих смут. Православная Церковь в это время находилась в пустынях, пещерах, гробах (св. Мефодий), в темницах, в ссылках и тяжких работах, а иные, оставаясь и в человеческом обществе, жили как в пустыне, среди диких зверей. И такие бедствия для православных продолжались не десять лет, как сейчас, а сто двадцать лет с небольшими перерывами, благоприятными для Православия. А рядом с Церковью Православною, бедствующею, наслаждалась легальным положением и благоденствием церковь блудница, которая через незаконное повиновение законной власти стяжала себе тихое и безмятежное житие.

Живя в людской пустыне, Невеста Христова Православная Церковь неизбежно сталкивалась с блудницей – и сколько страданий приняла она за исповедание веры правой. Вспомним имена великих исповедников и страдальцев: св. Мефодия, впоследствии Константинопольского Патриарха. Никифора Исповедника, Стефана Нового, Феофилакта еп. Никомидийского, преп. Феофилакта Сегрианского, Феодора Студита, Иоанна Дамаскина, Иосифа Песнописца, Феодора и Иоанна начертанных, Григория Декаполита и тысячи других исповедников в эту эпоху.

Разве это не пир веры? Разве это не торжество православия? Разве это не победа истины церковной? – Это победа Церкви Христовой, это красота Церкви... Церковь торжествующе поет: "иже во всем мире мученик Твоих, яко багряницею и виссом кровьми Церковь Твоя украсившися, теми вопиет Ти, Христе Боже: людем Твоим щедроты Твоя ниспосли, мир жительству Твоему даруй и душам нашим велию милость" (Троп. всех святых).

Вот по каким путям и образцам живет Церковь Христова в эпоху апостасии. Иконоборческая заблудная церковь пошла на службу царства мира сего, чтобы спасти свое существование и безмятежное житие. Пользуясь легальным положением в государстве, она и соборы устраивала и выносила на них свои догматические определения; она, вероятно, также имела привилегии и всякого рода побрякушки. Однако истина православия восторжествовала и показала нам урок, каких путей должно избегать. В оправдание заблудной иконоборческой церкви можно сказать хоть то, что она имела обеспеченное государственной властью тихое и безмятежное по внешности житие и привилегированное положение в Византийском государстве.

А вот какие перспективы открываются для заблудно-червлено-Сергиевской церкви в пределах СССР? – Разве советская власть после Сергиевской декларации каким-либо государственным актом отказалась от поставленной себе задачи истребить и выкорчевать всякую религию? – Нет, – очевидно, М. Сергий наставляет жить по принципу: "хоть денек, да мой". Православная Церковь такими соображениями руководствоваться не может.

М. Сергий конечно думает, что он "спасает Русскую Церковь" и что он делает все это для блага Церкви Но Церковь Христова спасается не человеческими усилиями, а помощью свыше и спасает нас грешных, во-вторых же, попытки М. Сергия легализовать Церковь Православную ни к каким благим результатам не приведут. Если внимательно вникнуть в Сергиевскую работу и окружающую нас печальную церковно-историческую обстановку, то нельзя не убедиться, что М. Сергий спасает не Церковь Божию, а тело блудницы и барахло ее, давно Судом Божиим и приговором истории обреченное на гибель.

В управлении и руководстве Домом Божиим необходимо больше веры в Бога и больше надежды на руководящий жизнью Церкви Промысл Божий. Поменьше суемудрия, своеволия и своеличных усилий в руководстве церковным кораблем. Побольше внимания к урокам Слова Божия и церковной истории, а наипаче необходима горячая молитва к Совершителю Царства Божия, Господу Иисусу Христу о еже ниспослати разум и силу добро управити Церковь Православную. И Господь несомненно наставит и укрепит вождей стада Божия, потому что обещал с любящими Его пребывать до скончания века.

Теперь необходима особенная верность принципам соборности.

Яркий пример извращения принципа соборности и господства бюрократизма, это – так называемая Сергиевская Патриархия и сомнительного достоинства Синод ее. Синод сей получил свое начало при крайне загадочных обстоятельствах. Он воистину в тайне беззакония зачат и во грехах предательства родился.

Строить церковную жизнь в данное время на началах старого Синодального (в царское время) бюрократизма крайне опасно и преступно. Если бы М. Сергий вместо того, чтобы управлять сверху, обратился к соборному церковному разуму, он избежал бы трагедии, которой теперь ему не миновать. Необходимо вовлечь в область церковной жизни многомиллионные массы верующих, а это возможно только через отказ иерархии духовенства от бюрократических привычек управлять Домом Божиим сверху, минуя соборный уклад – существенный признак Церкви.

Вследствие извращения принципа соборности, народ теперь почти безучастно смотрит на борьбу современных церковных группировок, многие из верующих стараются уклониться от церковных дел и прений и обычно говорят: "это дело поповское, попы ссорятся, а наше дело сторона". Нужно показать верующему народу и научить его, что дело церковное, борьба группировок церковных, хотя и обнаруживается в борьбе клерикальных группировок, но этот спор и затрагиваемые в споре вопросы есть дело общецерковное и общенародное (церковный народ), и касается оно не только духовенства, но и всего верующего народа, всей Церкви "яже есть Тело Его" (Ефес. 1, 23). Бояться вынести на улицу церковную сумятицу не следует. Базарные торговцы на площади Константинополя воевали друг с другом в эпоху жарких армянских споров о "единосущии" или "подобосущии"; дело доходило до рукопашных схваток и настоящих сражений, однако это в конечном результате послужило к пользе Православия.

А Апостол Павел говорит: "надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные" (Кор. 11, 19).

Возможно, что вышеизложенное уже потеряло свое значение и предложенный мною рецепт уже устарел, т. к. начинающаяся с 1928 года ударная работа "Пролетарского Государства" на "культурно-просветительном фронте" может в ближайшее время поставить Православную Церковь в до-Никейские условия жизни. Тогда соборность Церкви получит свое оправдание. Архипастыри Церкви Русской, не прельщайтесь обманчивой идеей легализации Церкви в Боговраждебном государстве...

... Да будет декларацией нашей перед внешними (Кор. 5, 13) Х глава Евангелия от Матфея. Вспомним, отцы и братья, слова Пастыреначальника Господа Иисуса Христа: "се Аз посылаю вас яко овцы посреде волков: будите убо мудри яко змии, и цели яко голубие" (Мф. 10, 16). Наше положение по свидетельству Самого Господа весьма трудное и опасное и напоминает положение овец, подстерегаемых волками. Нам нужна особая бдительность и мудрость змеиная, но это дар не многих избранников. Нам нужна кротость голубиная, но грехами своими мы погубили ее. Но у всех нас без исключения есть великая надежда – Господь наш Пастыреначальник – Иисус Христос. Ему и предадим души наши.

В заключение весьма полезно и назидательно вспомнить слова преп. отца Федора Студита, сказанные им однажды Патриарху Константинопольскому Никифору Исповеднику, поборнику Православия, в момент острой борьбы Церкви с иконоборцем Львом Армянином. "Отче не скорби", – говорил ему он, – "верую, что Господь не оставит нас. Он не попустит испытания выше нашей силы и не даст злу возобладать нами. Если враг и воздвигнет гонения на Церковь, то в непродолжительном времени скорбь обратится на его же голову. Ты знаешь слово Господне, нужда бо есть прийти соблазном: обаче горе человеку тому имже соблазн приходит (Мф. 18, 7). Сколько ересей со времен Св. Апостолов и до настоящих дней воздвигали развращенные умом люди на Церковь, сколько страданий потерпели от них бы бывшие раньше нас Св. Отцы. Но Церковь осталась непреоборимою; пострадавшие светло прославлены и увенчаны, а еретики и насильники восприняли по делам своим" (Жит. Святых, Моск. Синод. изд. 3-я кн. месяц Ноябрь, 11 число).

Мы вместе с Церковью Православной, непобедимой и непреоборимой до скончания века, возглавляемой Спасителем нашим Господом Иисусом Христом и ныне водимой Всесвятым Духом, исповедуем, что Бог и Отец щедрот и всякие милости силою Всесвятого Духа благодати испепелит и уничтожить Сергиевское и всякое иное обновленческое злочастие и срамное их богословие, ибо "в дому Давидовом страшная совершаются: огнь бо тамо паля всяк ум срамный" (Воскр. антиф. 5 гл.).

Богу нашему слава.

Аминь.

31 декабря 1927 г.