Магда
«Мой
дорогой сын!
Мы уже шесть
дней живем
здесь, в этом
бункере. Здесь
все мы: твой
папа, пять твоих
маленьких
сестрёнок и
братишка, и я,
– закончим свою
жизнь как
национал-социалисты,
единственно
возможным и
достойным
способом. Не
знаю, дойдёт
ли до тебя это
письмо. Может
быть, всё же
найдётся душа,
которая передаст
тебе мой последний
привет. Ты должен
знать, что я
здесь осталась
против воли
твоего папы,
и Фюрер ещё в
прошлое воскресенье
предлагал мне
помощь, чтобы
выбраться
отсюда.
Ты
меня знаешь,
ведь мы – одна
кровь! У меня
не было сомнений.
Наша идея для
меня – всё: всё
прекрасное,
доброе и благородное,
что у меня было
в жизни. Мир,
который настанет
после ухода
фюрера и
национал-социализма,
не стоит того,
чтобы в нём
жить; поэтому,
уходя из жизни,
я возьму с собой
и детей. Им будет
плохо в той
жизни, которая
настанет после
нас; поэтому
милостивый
Бог простит
меня за то, что
я сама дам им
избавление.
Ты же должен
жить, и я прошу
тебя только
об одном: никогда
не забывай, что
ты – немец; не
совершай поступков,
противных твоей
чести, и не делай
ничего такого,
что бросило
бы тень на нашу
смерть.
Дети
ведут себя
чудесно! Они
обходятся без
всякой помощи
в этих странных
обстоятельствах.
Сами укладываются
спать, сами
умываются, сами
кушают – и всё
без плача и
хныканья. Бывает,
что снаряды
рвутся прямо
над бункером,
и тогда старшие
прикрывают
младших, и их
присутствие
здесь – это
милость Божия,
хотя бы потому,
что их смех,
который иногда
звучит, ободряет
нашего фюрера.
Вчера вечером
фюрер снял свой
золотой партийный
значок и прикрепил
мне на платье;
я была счастлива
и горда. Дай
Бог, чтобы у
меня хватило
сил совершить
свой последний
и самый тяжкий
долг. У нас теперь
только одна
цель: быть верными
фюреру и умереть
вместе с ним;
ведь то, что мы
можем окончить
жизнь рядом
с ним – это милость
судьбы, которой
ни в коем случае
нельзя пренебречь!
Гаральд,
милый, я хочу
передать тебе
самое ценное
из того, чему
научила меня
жизнь: будь
верен себе,
будь верен
людям и будь
верен своей
стране – как
бы не препятствовали
тебе обстоятельства!
Заканчиваю;
этот лист дописан,
а новый начинать
тяжело; не знаю,
что ещё сказать;
хотя я хотела
бы отдать тебе
всю свою любовь
и все свои силы
и забрать у
тебя всю печаль
о нашей гибели.
Держись достойно,
постарайся
вспоминать
о нас с гордостью
и радостью.
Каждый человек
должен когда-то
умереть, и кто
знает, что лучше:
жить недолго,
но достойно
и умереть мужественно
или терпеть
долгие дни
позора и унижений!
Ну
всё, надо отдавать
письмо: его
увезет с собой
Ханна Рейч, она
отсюда улетает.
Я обнимаю тебя
– искренне, от
всего сердца,
со всей материнской
любовью! Мой
милый сын, живи
для Германии!
Твоя мама».
Магда Геббельс
Письмо своему
старшему сыну
Гаральду, за
два часа до
смерти.
Взято у
azovman75