История румынской Железной гвардии, часть I

При разговорах о «фашистской угрозе» редко всплывают образы «зеленых рубашек», Румынии или Корнелиу Кодряну. Обычно вспоминаются кадры с «черными» или «коричневыми рубашками». Не вспоминается также радикальное христианство румынских фашистов, заставляющее забыть миф «религии государства», утверждаемый итальянскими фашистами и немецкими национал-социалистами. Железная гвардия действовала во времена европейской «фашистской эры» в Румынии, в культуре, привнесшей примесь атавизма в сердце нацистских и итальянских программ. «В странах вроде Румынии ... фашистские движения имели облик, довольно отличающийся от того, с которым мы знакомы на Западе, хотя роли их совпадали. Они были свободны действовать в качестве радикальных и революционных движений, что не было возможно в чистом виде на Западе (Вебер, стр.321).» У молодой, отсталой нации были менее выражены, менее сильны интересы, необходимые для борьбы за власть, а существующие структуры были настолько явно коррумпированными, что радикальные революционеры более отвечали интересам румынского электората, состоящего из крестьян и малочисленного нового городского населения.

История движения вращается вокруг жизни и смерти его лидера, Корнелиу Кодряну, загадочного идеалиста и мечтателя, который был в значительной степени ответственным за успех и распространение движения. После его смерти движение было вовлечено в компромиссы, подобные имевшим место у индустриальных наций, компромиссы, которых бы он никогда не допустил.

Кодряну, родившийся в 1899 году, был сыном учителя старших классов из маленького городка в Молдавии. Во время Первой мировой войны, когда его отец был призван в армию «несмотря на преклонный возраст», подросток убежал из дома в часть, где служил Кодряну-старший (Барбю, стр.156). Но он был слишком молод, и ему отказали во всех частях, куда он пытался вступить. Вернувшись домой, он был записан в военное училище.

В конце Великой войны, Кодряну с группой друзей собрались вместе и дали клятву отразить коммунистическое вторжение, как угрозу первого плана для национального сознания. Как и в большинстве европейских стран, румынские улицы видели действия коммунистов, а либеральные партии открыто выражали поддержку большевистской России.

В 1919 году, во время учебы в колледже в Яссах, столице Молдавии, Кодряну встречает двух человек, которые повлияли на его выбор жизненного пути. Первым из них был профессор Александру Куза, известный в Румынии за свои антисемитские взгляды. Другим наставником «был некто Константин Паску, работник физического труда с интеллектуальными и политическими устремлениями, собравший вокруг себя маленькую группу людей, состоящую из юриста, одного студента и около тридцати профессиональных работников физического труда (Барбю, стр.158).» Группа называлась Гвардией национальной совести, исповедовала крайний национализм и участвовала в частых уличных стычках с коммунистами: «Группа Паску специализировалась в основном на штрейк-брейкерстве ...(Барбю, стр.158).» Совместное влияние этих двух человек воспитало в Кодряну интеллектуальное отрицание коммунистической доктрины, а также стремление к прямому физическому ответу на марксистскую идеологию: «Мы нарушали порядок, это правда. Однако эти нарушения были направлены на предотвращение других, намного более опасных и непоправимых нарушений, которые готовились наймитами коммунистической революции в нашей стране (Нэги-Талавера, стр. 254).»

Идеология и действия были совмещены в Национальной Христианской Лиге (LANC), открытой 4 марта 1923 года Кодряну, который назначил профессора Кузу президентом. Кодряну в гораздо большей степени настаивал на создании дисциплинированной, полувоенной организации, чем его наставник, и эта трещина впоследствии привела к глубокому разрыву между ними. «Профессор Куза не был достаточно убежден в необходимости организации и не верил в успех предполагаемого объединения (Кодряну, стр. 79).» Однако, при помощи национальной репутации Кузы и энергичности Кодряну LANC смогла собрать 120000 голосов на национальных выборах в 1926 году, что дало ей десять мест в Румынском парламенте.

История LANC полна эпизодов политического насилия, некоторые из которых выходят за рамки обычных уличных стычек. Группа студентов была арестована 8 октября 1923 года по обвинению в заговоре с целью убийства политиков, известных евреев и журналистов. Недоставало, однако, даты этой волны убийств. В соответствии с Наполеоновским кодексом, молодых людей нельзя было преследовать (Нэги-Талавера, стр. 263).

Слушания были прерваны еще большим насилием, когда Ион Мота, один из лидеров LANC, выстрелом убил предателя, бывшего членом организации, из револьвера, тайно принесенного в зал суда соратником. Такие действия и чувства были хорошо встречены народом; оба соответствующих судебных процесса завершились оправданием, и молодые люди из LANC были возведены в ранг национальных героев.

В тюрьме Кодряну с товарищами регулярно молились перед иконой св. Архангела Михаила. В праздник святого, Кодряну образовал внутренний кружок – «Братство Креста». В названии нашла прямое отражение румынская традиция: «... юноши, которые, в соответствии с традиционным родным обрядом, дают друг другу клятву на кресте в вечной дружбе, взаимной помощи и верности (Кодряну, стр. 248).» Членство также скреплялось более светским ритуалом клятвы на крови: «Общество было сильно ритуализировано, и часто вступающие в него должны были попробовать крови друг друга, чтобы стать «братьями на жизнь и на смерть.» Братство Креста во многом соответствовало структуре человеческих отношений, при которой воскрешались первичные узы крови (Барбю, стр. 160).» Их первое официальное собрание состоялось 6 мая 1924 года. В качестве первого официального проекта был утвержден план создания студенческого центра под Яссами, в Унгенах.

Кодряну недолго пробыл на свободе. 25 октября 1924 года он был вынужден убить префекта полиции, бывшего ответственным за преследование LANC и связанной с ней молодежи со стороны государства. Кодряну являлся адвокатом молодого человека, к которому префект Майнку применил пытку, когда полиция имела наглость схватить его в зале суда. Кодряну пришел подготовленным и начал действовать револьвером: «Первым упал Майнку. Вторым - инспектор Клос; третьим - комиссар Хусану, чья вина была намного меньше (Кодряну, стр.159).» Кодряну был оправдан за это убийство: «В 20е годы в Румынии убийство, которое осуществлялось не с целью личной выгоды, не считалось преступлением, а убийство префекта коррумпированной деспотической полиции - правой руки непопулярного правительства - было актом героизма (Наги – Талавера, стр.264).» Таким образом, отказываясь от компромиссов в неблагоприятной ситуации, Кодряну стал народным героем. В то время, как все политики вокруг него стремились извлечь выгоду из перемен, происходящих в Румынии, он жил, как олицетворение румынской традиции.

Из-за разных взглядов на курс, которым должна идти LANC, в отношениях между Кодряну и Кузой возникает напряжение, и Кодряну выходит из партии 24 июня 1927 года, протестуя против недостатка решительных действий. Для него LANC была слишком политической партией, полной внутренней борьбы и интриг, информация о которых передавалась ему во время учебы в университете Гренобля, во Франции; Кодряну же предпочитал дисциплинированную, жесткую структуру. Он также не разделял фанатичного антисемитизма Кузы.

Наибольшей поддержкой LANC пользовалась на северо-востоке страны, в районах с преимущественно городским населением, где проживало большинство иностранных евреев, не желавших ассимилироваться. Евреи составляли всего 4,2% от населения Румынии, но их доля в городском населении различных провинций была значительно больше: 23,6% в Молдавии, 27% в Бессарабии, 30,1% в Буковине (Вебер, стр. 328-31). Таким образом, для многих румын евреи казались характерным признаком растущих современных городов, что делало их (румын) в особенности восприимчивым к антисемитским воззваниям LANC. Хотя антисемитизм присутствовал в видимом Кодряну истинном румынском национальном движении, он не являлся основной его характеристикой. «Кодряну, со своей стороны, не говорил ничего (или почти ничего) в своих работах против еврейской нации и религии, как таковых. Но он считал их опасными «из-за невозможности их ассимилировать (Наги – Талавера, стр. 259).» Он был убежденным националистом, заботящимся более о благополучии растущей румынской нации и занятии ей достойного места в новой Европе. чем о расовых или религиозных распрях. В то время, как коммунисты в первую очередь были заинтересованы в урбанизации, Кодряну являлся убежденным сторонником культурных традиций Румынии:

«Кодряну был сторонником особенного исторического выживания разаши - свободных деревень, обитатели которых прослеживали свое происхождение от общего свободного благородного предка и требовали свободы решать свои дела на совете старейшин деревни, по своему обычаю... Эти общины разаш, существование которых продлилось до 1930 года, имели высоко интегрированное общество, коллективную организацию и давние традиции борьбы, вначале против притязаний помещиков, затем против лесных договоров, поглощавших общественные леса и разрушавших местные вековые традиции (Вебер, стр. 327).»

Такая любовь к традициям и уникальной культуре Румынии повлияла на упорство, с которым Кодряну впоследствии стремился проводить кампании своих партий в сельских областях, ведя их в деревни и местности, которые больше никто из кандидатов не посещал. Другие партии, как консервативные, так и либеральные, стремились подражать буржуазной Франции, которая являлась образцом для осовременивания Румынии; для ученых и политиков вошла в обычай учеба во французских университетах. Кодряну, очевидно, не составил исключения, хотя в свое пребывание во Франции он проводил больше времени с крестьянами, чем в городе.

Теперь Братство креста было его собственным, и, чтобы превратиться в политическую партию, оно образует Легион Архангела Михаила.

«Нашими сокровенными чувствами, из которых родился Легион, были следующие: нас не интересовало, предстоит нам триумф, или разгром, или смерть. Наша цель была другой: выступать в единстве. Продвижение вперед единым фронтом, опираясь на Божию помощь и справедливость румынских людей, не думая, какая судьба нас ожидает - быть побежденными или умереть, - будет благословенно и принесет свой плод для нашего народа. Профессор Николае Йорга однажды сказал: «Есть поражения и смерти, которые пробуждают нацию к жизни, также, как есть и победы, погружающие нацию в сон (Кодряну, стр.212).»

Как и в первоначальном Братстве Креста, в Легионе был крайне развит мистицизм, как религиозный, так и национальный. Четыре основных принципа отражали чувства, с которыми была сформирована группа: вера в Бога, вера в свою миссию, взаимная любовь, песня. Основной идеей, стоявшей за этой новой, элитарной организацией, было сформировать «новых людей» для руководства Румынией. Поэтому новички попадали в условия жесткой дисциплины. Каждый член следовал строгому кодексу чести, а ритуал легионера постоянно напоминал о его связи с прошлым и будущим народа и долге перед Богом. «Все их собрания начинались и заканчивались магическим ритуалом песни и часто - танцем (Барбю, стр. 161).» Невозможно читать описание мероприятий Легиона, которое не может упомнить о всех религиозных символах и священниках, которых было много среди членов организации.

Организация Легиона была изумительной, отличаясь жесткой дисциплиной и подлинной дружбой:

«Затем я предоставил каждому из них возможность собрать вокруг себя группу, в соответствии со своими возможностями, и стать ее лидером. Это было гнездо с его лидером. Не я делал человека лидером гнезда, а его собственные заслуги. Он становился лидером не потому, что я хотел бы видеть его в этой роли, но если мог собрать группу, вдохновить ее и руководить ей. Со временем - в противоположность другим партиям, где руководителей часто назначали на основе их пожертвований - у меня образовался корпус младших лидеров, которые были «рождены», а не «сделаны», лидерство которых было очевидным (Кодряну, стр. 244).»

Гнезда могли образовываться везде, включая в себя от трех до тринадцати человек, что давало каждому члену возможность почувствовать себя частью движения и облегчало планирование операций. Эти гнезда управлялись шестью строгими законами: законом дисциплины, законом работы, законом молчания, законом образования, законом взаимопомощи, законом чести (Кодряну, стр. 246). Благодаря такой жесткой структуре гнезд, все члены активно участвовали в движении, не оставаясь на уровне простой «поддержки» партии.

Призыв к постоянному действию способствовал упрочнению законов и уз дружбы между членами. Если гнезда не занимались работой над различными проектами, то в них проводились дискуссии и образовательные мероприятия. В то время, как LANC стремилась добиться успеха в парламентской деятельности и продолжала поносить евреев, движение легионеров пыталось переменить существующий порядок при помощи простых, обыденных действий. Они начали заниматься собственным бизнесом и поддерживать сельское хозяйство, в соответствии со своими кампаниями в сельской местности. Они также помогали получить образование поддерживающим их крестьянам. Однако их деятельность простиралась далее простой помощи в сборе урожая; Легион самостоятельно начал заниматься сельским хозяйством. У них был большой участок земли в Угени, на котором они строили студенческий центр, и легионеры перебрасывались с одного проекта на другой. Еще одним замечательным проектом была покупка продовольствия в Яссах и доставка его на рынки в Молдавию для того, чтобы снизить непомерные цены (других продавцов) (Кодряну, стр.254). Кроме реальных связей с землей, здесь имелся также мистический аспект. «Мы собрали небольшие горстки земли из разных мест, памятных для 2000-летней румынской истории, и хорошо их перемешали. Затем разложили землю в маленькие кожаные мешочки, крепко завязав их шнурками. Эти мешочки легионер получал, дав клятву, и носил у сердца (Кодряну, стр. 249).» В Легионе также были приняты зеленые рубашки, как символ весны, т.е. возрождения нации. В ответ на это LANC цветом для униформы выбрала синий.

Синим рубашкам было уделено мало внимания в прессе, поскольку Куза, действуя через короля Кароля, державшего над ней строгий контроль, запретил любое упоминание о движении. Железной гвардии часто приходилось нести ответственность за действия LANC... Николас Нэги-Талавера, один из немногих, расследовавших этот феномен, утверждает что «в период до 1940 года, особенно в 1935-37 годы, со стороны LANC наблюдалось намного больше жестокости и хулиганских выходок на почве антисемитизма.» Британский дипломат в Бухаресте придерживался такого же мнения (Ваттс, 159).» Принимая во внимание политический климат Румынии в то время, в подобное заявление легко поверить. Для чего Кузе было пытаться поддерживать дисциплину? Для чего ему было обуздывать хулиганов, нападавших на евреев, которых он ненавидел, и на движение легионеров - его политических врагов?

Румынская парламентская система изобиловала проявлениями коррупции. «Идеалистов и принципиальных людей среди официальных лиц наблюдалось крайне мало. Если таковые появлялись, то часто испытывали активные преследования и открытое отношение к себе, как к отверженным, когда выражали критическое отношение к происходящему, что неизбежно угрожало широко распространенным и укоренившимся властным интересам (Ваттс, стр. 121).» Коррупция не являлась ни для кого секретом, поэтому для народа были привлекательными заявления LANC, избравшей козлами отпущения евреев, как и более чистые воззвания Легиона.

Парламент сосуществовал с королем, которого румыны стремились почитать, несмотря на его испорченное, чопорное поведение. Кароль трижды пытался отказаться от короны по договору, однако всегда приносил извинения, когда заканчивались деньги. Чтобы избежать собственной запланированной свадьбы, он пошел настолько далеко, что инсценировал несчастье при катании на лошади и даже прострелил себе ногу (Ваттс, стр. 113). Почти сразу после свадьбы у него начался роман с женщиной, ставшей впоследствии проклятием всей Румынии, мадам Лупеску, еврейкой по национальности.

Кароль постоянно вовлекался в разного рода переделки, чтобы завоевать славу у своих людей. Он жестоко обижался на каждого политика, становившегося известным, пытаясь беспрекословно подчинить их своей воле. В большинстве случаев это не составляло проблемы из-за широко распространенной коррупции, однако схемы Кароля не привлекали Кодряну, к которому он испытывал сильную ревность вследствие истинной популярности Легиона в народе.

Несмотря на (а может быть - в результате) характер румынских политиков, Легион начал попытки по формированию новых людей, которые. в свою очередь, построили бы новое государство. Январь 1929 года ознаменовался первым собранием лидеров гнезд, на котором присутствовали от сорока до пятидесяти человек. Встреча была важной по двум причинам: во-первых, на ней начал работу сенат легионеров, а, во-вторых, она свидетельствовала о рождении серьезной политической организации на парламентском уровне. Сенат включал в себя людей старше пятидесяти лет, являясь как бы «советом старейшин», которые руководили молодыми легионерами, как в моральном, так и в политическом аспектах.

Кампания началась годом позже, с маршами верхом и пешими во все уголки страны. Всадники украшали шапки индюшачьими перьями на манер гайдуков, легендарных разбойников, обитавших в сельских местностях Румынии. «Гайдук, любимый Робин Гуд наших легенд и нашей истории, никогда не был враждебен к боярам, а только к киокой, выскочкам (пришельцам), обычно иностранного происхождения (Стурдза, стр. 10).» «Первые поездки были настолько успешными, что решено было посетить также «еврейско-коммунистическую» Бессарабию (Нэги-Талавера, стр. 281).» По окончании этой поездки, сопряженной с насилием, Кодряну счел необходимым образовать внутри Легиона более военизированную организацию. Под защитой этой структуры, названной им Железной гвардией, проходила дальнейшая кампания.

После неумелой попытки беспокойного будущего члена Железной гвардии убить министра Ангелеску, Кодряну вновь был арестован. Он был освобожден опять, проведя за решеткой полтора месяца (Кодряну, стр. 287). В начале 1931 года новый министр внутренних дел Михалаше запретил Легиону участвовать в выборах. Записи были схвачены, представительства - закрыты. Кодряну и много других снова были посажены в тюрьму по фальшивому обвинению в заговоре с целью свержения правительства, и снова все были оправданы. «Только на третий день (после оправдания) мы узнали, что обвинитель подал апелляцию, и нам следовало оставаться в тюрьме, пока ее не рассмотрят (Кодряну, стр. 283).» Последующее расследование вновь окончательно подтвердило их невиновность, хотя они находились в тюрьме с 11 января по 27 марта.

Несмотря на грязную кампанию и запрещение, Легион участвовал в выборах под названием «группа Корнелиу Зеля Кодряну», получив 30783 голоса (Нэги-Талавера, стр. 283). С изумительным юмором символом партии была избрана железная решетка – символ тюрьмы. Таким образом, несмотря на сильное противодействие, в августе 1931 года Кодряну попал в парламент Румынии, в дальнейшем используя свое положение для безжалостной атаки коррумпированных институтов изнутри.

«Тогда я прочитал по листу, который показал во избежание возможности опровержения, как со времени войны румынское государство лишилось около 50 биллионов лей за время демократии, наиболее почитаемой и самой лучшей формы управления народа «народом»! Правление «демократии» имело под собой основную идею постоянного «контроля» народа, приведшую к тому, что у народа, великого контролера, украли за 15 лет управления сказочную сумму в 50 биллионов лей.» Кодряну продолжает со следующими требованиями:

«1. Мы требуем введения смертной казни для мошенников - манипуляторов общественными средствами… 2. Мы требуем расследования и конфискации всего имущества тех, кто обескровливал нашу бедную страну. 3. Мы требуем, чтобы все политики, виновные в работе против интересов нашей страны путем поддержки теневых частных спекуляций или другим образом, предстали перед судом. 4. Мы требуем, чтобы в будущем политики были исключены из директоратов различных банков и финансовых предприятий. 5. Мы требуем изгнания орд безжалостных эксплуататоров, прибывших сюда, чтобы опустошить богатства нашей души и использовать работу наших рук. 6. Мы требуем, чтобы территория Румынии была объявлена неотчуждаемой и неотъемлемой собственностью румынского народа. 7. Мы требуем работы всех участников кампании и создания единой команды, которая вдохнет в румынский народ одно сердце и один дух (Кодряну, стр. 303-4).»

Импульс был дан, и следующие выборы в июле 1932 года принесли 70674 голосов партии легионеров. С ростом движения пришло желание действий более реальных, чем парламентские победы. Был начат новый проект, частично с подачи Вайды, экс-министра внутренних дел и лидера парламента в тот момент. Решено было, что Легион построит дамбу для деревни Визани, каждый год подвергавшейся опасности наводнения (Нэги-Талавера, стр. 285). Хотя оказалось, что Вайда был искренним в своих попытках направить кипучий национализм движения на что-либо полезное для всех, дамба так и не была завершена из-за серьезного, жестокого полицейского преследования.

С ростом популярности росли и угрозы движению со всех сторон: от соперничающих партий, полиции и со стороны короля. Приказом очередного министра внутренних дел Дуки Легион вновь был запрещен. Однако, этим маневром дух движения сломить не удалось, и оно снова одержало победы на региональных и общих выборах. В парламенте Легион получил 5 мест; одно из них досталось Стелеску, которому тогда было 25 лет.

«Но Дука недолго праздновал победу. Через 9 дней после выборов, 29 декабря, трое легионеров застрелили его на платформе железнодорожной станции в Синае. Затем, будучи в состоянии транса, они сдались, чтобы искупить свою вину. Они стали первой легендой Легиона, под именем Никадори - слово, составленное из их инициалов (Наги – Талавера, стр. 285).»

Кодряну скрывался в дни после убийства, пока волны общественной ярости прокатывались по стране. Его судили за участие в заговоре с целью убийства, но снова оправдали. Повышенное давление на Легион, а также пожизненное заключение Никадори заставили Кодряну попробовать иной образ деятельности. Во-первых, была образована Команда смерти для ответа на кампании террора, проводимые против движения. Во-вторых, была основана новая партия, под названием «Все за Родину» (Totul Pentru Tara, или Т.Р.Т.), чтобы представлять идеи Легиона. Уважаемый генерал Кантакузино был назначен руководить этой новой попыткой обхода правительственного запрета на деятельность движения.

«Наилучшей пропагандой для Кодряну в те годы была пропаганда работой, действием и примером. Сотни трудовых добровольческих лагерей Легиона, затем названного партией Т.Р.Т., занимавшихся ремонтом деревенских мостов, дорог и церквей, строительством дамб, рытьем колодцев усеяли страну, работая для «коллективной и национальной солидарности». В этих лагерях боярский сын трудился плечом к плечу с сыновьями рабочего и крестьянина, что способствовало выработке могучего чувства национального единства и обновления. Если новые интеллектуалы (успешно или не очень закончившие какой- либо из растущего числа университетов) имели сильную антисемитскую направленность из-за конкуренции с еврейским средним классом, то представители низших слоев приходили в Легион, надеясь найти осуществление своего желания социальной справедливости на более национальной платформе, чем у большевиков (Наги – Талавера, стр. 287-8).»

Несмотря на преследования, а может благодаря им, в начале 1930х популярность Легиона стремительно выросла. Программа Легиона была поддержана и узаконена успехом фашистских движений в Европе. В ответ на распространение фашистских идей многие оппозиционные партии изменили свои программы, чтобы конкурировать с Легионом. Вайда-Воевод в 1934 году образовал Румынский фронт, LANC приобрела более авторитарную внешность, объединившись с Национальной аграрной партией поэта Октавиана Гоги (и Гога и Куза впоследствии близко общались с Гитлером), а король Кароль и его премьер-министр также делали реверансы в сторону фашистов, несмотря на то, что их попытка прибрать Легион к рукам была отвергнута Кодряну.