Свят. Филаретъ, митр. Московскій († 1867 г.)
Слово въ день Рождества Христова, и въ воспоминаніе освобожденія Церкви и Державы Россійскія отъ нашествія Галловъ,
говоренное 1852 г., въ каѳедральной церкви Чудова монастыря.

Се вамъ знаменіе: обрящете Младенца повита, лежаща во яслехъ (Лук. 2, 12).

О рожденіи Спасителя міра небесный Вѣстникъ радости возвѣстилъ первымъ изъ народа, избраннаго изъ народовъ, виѳлеемскимъ пастырямъ. Сказавъ имъ, что возвѣщаемое рожденіе должно принести велію радость всѣмъ людямъ, онъ препосылаетъ ихъ къ вертепу, гдѣ надлежало имъ увидѣть удостовѣрительное знаменіе радости, всеобщности ея и полноты: се вамъ знаменіе: обрящете Младенца повита, лежаща во яслехъ.

Простымъ и кроткимъ душамъ пастырей дано было примѣтить здѣсь пути премудрости, спасающей человѣчество, и прежде другихъ воспользоваться показаннымъ знаменіемъ, къ утвержденію и возвышенію радости. Зрѣлище Младенца повита, лежаща во яслехъ, представляло имъ ту глубину, до какой, по безмѣрному человѣколюбію, Господь и Спаситель снисшелъ, дабы приблизиться къ падшему человѣчеству, и не устрашить Своимъ пришествіемъ грѣшниковъ, и быть врачемъ, искореняющимъ грѣхъ — эту болѣзнь глубоко внѣдрившуюся въ человѣчество, — врачемъ благонадежнымъ для всѣхъ, и даже для тѣхъ къ безнадежности близкихъ, кои унижены грѣхомъ до крайней степени растлѣнія. Зрѣлище Младенца повита, лежаща во яслехъ, предвѣщало имъ, что Спаситель, являющійся въ такомъ видѣ самоумаленія и кротости, поведетъ людей къ лучшей жизни, какъ Пастырь добрый, со всею полнотою любви сострадательной къ страждущимъ, милосердой къ виновнымъ, взыскующей всегда и во всемъ единственно блага и спасенія погибающихъ. Такимъ образомъ, пастыри виѳлеемскіе дѣйствительно достигли того, къ чему вело ихъ знаменіе радости, какъ засвидѣтельствовалъ Евангелистъ: и возвратишася пастыріе славяще и хваляще Бога о всѣхъ, яже слышаша и видѣша (Лук. 2, 20).

Оказавшееся столь благотворнымъ для первыхъ созерцателей, знаменіе виѳлеемское доступно для всѣхъ, и всегда можетъ быть видимо каждымъ, кто съ воспоминаніемъ Рождества Христова соединяетъ созерцаніе вѣры. Души внимательныя къ тайнамъ спасенія, любящія Спасителя, какбы переносясь въ виѳлеемскую пещеру, не только обрѣтаютъ здѣсь знаменіе, возвышающее ихъ радость о Богѣ-Спасителѣ, но износятъ отсюда живое направленіе къ тому существенному свойству жизни христіанской — общественной, котораго образъ является въ духѣ самаго явленія Господа Богомладенца, — полнота, — во всѣхъ дѣлахъ Его служенія человѣчеству.

Не желая быть чуждыми сего созерцанія, и его благотворныхъ дѣйствій на жизнь нашу, позаботимся, каждый по силѣ своей и возможности, часто и пристально устремлять духовныя очи свои къ виѳлеемскому знаменію радости, всемірной и вѣчной.

Зрите Младенца повита, лежаща во яслехъ. Помыслите: Кто, и ради кого, является на земли въ такомъ видѣ? Помышленіямъ просвѣщенныхъ вѣрою христіанскою свойственно быть несравненно возвышеннѣе гаданій древнихъ: — мы исповѣдуемъ въ Немъ — младенчествующемъ Спасителѣ — истиннаго Бога, и проповѣдуемъ, что Онъ есть превѣчный единородный Сынъ Божій, равный и единосущный съ Богомъ Отцемъ, Господь славы, Создатель всѣхъ созданій всемогущій, и Царь всего міра вседержавный. Его видимъ здѣсь умалившимъ Себя до младенческой мѣры возраста человѣческаго, — Его видимъ сокрывшимъ славу Свою, въ самыхъ обстоятельствахъ рожденія, до убожества рабамъ свойственнаго, — Его видимъ уничижившимъ Себя даже до яслей — ради кого? ради насъ, отпадшихъ — своеволіемъ и гордостію — отъ жизни истинной; ради примиренія съ Богомъ содѣлавшихся чадами гнѣва по естеству; ради вѣчнаго спасенія грѣшниковъ, осужденныхъ — по правдѣ вѣчной — на муки вѣчныя.

Помышлявшій о семъ явленіи, задолго до событія виѳлеемскаго, Пророкъ Исаія объятъ былъ восторгомъ радости, и, въ духѣ прозрѣнія, о будущемъ, какбы уже о совершившемся, восклицалъ: Отроча родися намъ, и Сынъ дадеся намъ! И нарицается имя Его… чуденъ,.. Богъ крѣпкій,.. Князь мира... и веліе начальство Его, и мира Его нѣсть предѣла (Ис. 9, 6-7). Нынѣ ли, когда чудо человѣколюбія Божія являетея уже какъ совершившееся въ Виѳлеемѣ, озарено полнымъ свѣтомъ евангельскихъ событій, и притомъ все, до чего первымъ созерцателямъ виѳлеемскимъ надлежало восходить путемъ гаданій, разъяснено для насъ ученіемъ Апостольскимъ, — нынѣ ли въ душахъ, устремляющихъ взоры свои къ видѣнію Богомладенца, не проторгнутся потоки радости, разливающіе свѣтъ и жизнь во всемъ существѣ нашемъ?

Аще мы умолчимъ, каменіе возопіетъ (Лук. 19, 40)! Не омрачимъ себя невнимательностію къ знаменію радости , и не лишимся плодовъ отъ созерцаемаго таинства. Возвышенное чувство удивленія предъ всеблагою премудростію, столь сродное созерцателямъ виѳлеемскаго чуда человѣколюбія Божія, и благоговѣйный трепетъ самосознательныхъ душъ, предъ лицемъ Богомладенца повита, лежаща во яслехъ, да освящаютъ радость нашу, предваряя и сопровождая тѣ славословія, которыми Церковь столь часто и заботливо старается сближать насъ съ ликомъ небесныхъ созерцателей виѳлеемскаго таинства: слава въ вышнихъ Богу, и на земли миръ, въ человѣцѣхъ благоволеніе! Пламенное чувство любви и благодарности къ Спасителю нашему Богу да будетъ въ насъ огнемъ ревности, стремящейся къ дѣламъ богоугожденія, огнемъ, попаляющимъ въ душахъ нашихъ страсти богопротивныя. Глубокое чувство умиленія, среди ліющихся на насъ свѣтлыхъ потоковъ благодати, да будетъ благовоннымъ ѳиміамомъ молитвъ нашихъ, отъ души возносимыхъ, и со дерзновеніемъ учащаемыхъ предъ престоломъ благодати.

Примѣчайте въ самомъ явленіи Господа Спасителя ту, въ особенности для насъ примѣчательную, черту, которую надлежитъ намъ усвоять и отображать въ жизни своей, какъ необходимое украшеніе общественной христіанской жизни. Она сіяетъ, какъ свѣтъ утренней зари въ лицѣ Младенца повита, лежаща во яслехъ, а въ полномъ свѣтѣ своемъ является въ дѣлахъ служенія сего Агнца Божія искупленію человѣчества. Она предуказана Пророкомъ: Исаія, созерцавшій духомъ кротость Грядущаго въ міръ, свидѣтельствовалъ, что самосущая любовь Отца небеснаго, съ Божественнымъ восхищеніемъ взирая на Его безпредѣльную кротость, и въ самомъ явленіи міру — въ видѣ младенца повита, лежаща во яслехъ, и въ послѣдующихъ дѣлахъ Его спасительнаго служенія міру, изрекла о Немъ: се Отрокъ Мой, Егоже изволихъ. Возлюбленный Мой, на-Нь же благоволи душа Моя. Не преречетъ, ни возопіетъ, ниже услышитъ кто на распутіяхъ гласа Его. Трости сокрушенны не преломитъ и лена внемшася не угаситъ (Матѳ. 12, 18-20; Ис. 42, 1). Такою кротостію возлюбленный Отрокъ Божій, одержавъ рѣшительную побѣду надъ міромъ строптивымъ, и тѣхъ, кои подобны были волкамъ, содѣлавъ подобными агнцамъ, основалъ на земли, на мѣстѣ царства непріязни и свирѣпыхъ страстей человѣческихъ, царство мира и любви.

Принадлежа къ сему царству Христову, оставимъ ли мы безъ вниманія царскій образъ кротости возлюбленнаго Отрока Божія — Царя нашего? Приближьтесь къ Нему размышленіемъ, и увидите, въ какой мѣрѣ нужно каждому изъ насъ усвоять себѣ царскій образъ Его — воспитывать въ себѣ духъ кротости.

Самъ Господь и Царь нашъ всѣмъ желающимъ вступить въ Его царство, и найдти въ немъ духовное отишіе отъ обуреванія страстей, заповѣдуетъ, какъ одно изъ первыхъ условій, сердечное усвоеніе кротости. Научитеся отъ Мене, яко кротокъ есмь и смиренъ сердцемъ, и обрящете покой душамъ ващимъ (Матѳ. 11, 29). Самъ же Онъ и помогаетъ нашему размышленію, приближать къ себѣ образъ Его безпредѣльной кротости, представляя, въ образецъ намъ, кротость дѣтей. Аминь глаголю вамъ, иже аще не пріиметъ царствія Божія, яко отроча, не имать внити въ не (Лук. 18, 17); аминь глаголю вамъ, аще не обратитеся, и будете яко дѣти, не внидете въ царство небесное (Матѳ. 18, 3).

Къ кому неблизки дѣти, вопросите родителей и воспитателей. Вамъ укажутъ на два, въ особенности, прекрасныя свойства дѣтскаго возраста: на кроткую чистосердечную довѣрчивость дѣтей къ своимъ родителямъ, или заступающимъ для нихъ мѣсто родителей, и на кроткое искреннее незлобіе, по которому сіи юные члены семейственныхъ обществъ всегда склонны къ дружеству и миру со всѣми, не любятъ помнить оскорбленій, и не мыслятъ о мщеніи. Какъ же, въ самомъ дѣлѣ, необходимо то и другое свойство дѣтской кротости, чтобы не оставаться намъ чуждыми гражданства Христова еще здѣсь, и чтобъ перейдти отсюда въ небесное царство?

Если обратить хотя нѣсколько вниманія на тѣ основоположенія, на которыхъ, утверждается духовное царство Христово: то необходимость кроткой чистосердечной довѣрчивости для каждаго будетъ понятна и несомнѣнна. Евангельское ученіе, преисполненное истинъ духовныхъ, и притомъ, большею частію, превышающихъ мѣру человѣческаго разумѣнія, совокупность глубочайшихъ таинъ спасенія, единственно вѣрою пріемлемыхъ, — вотъ тѣ основанія спасительнаго на земли царства Божія, для принятія коихъ и усвоенія требуется всегда и отъ всѣхъ самое кроткое, безпрекословное вниманіе и сыновняя довѣрчивость къ Отцу свѣтовъ и Господу разумовъ. И не иначе, какъ только при раскрытіи и усиленіи сихъ свойствъ, въ душѣ можетъ быть и предрасположеніе къ вѣрѣ сердечной, глубокой и неколеблемой, и расширеніе пріемлемости къ тихимъ вѣщаніямъ Духа Божія, и тотъ внутренній благодатный миръ, который удерживаетъ всѣ силы ея въ согласномъ настроеніи духовномъ. Кто изъ насъ не слышитъ, что люди надменные земною мудростію и раздражительные, упорные въ своихъ сужденіяхъ и завистливые, оказались неспособными принять ученіе о тайнахъ царствія Божія, даже изъ устъ Божественнаго Спасителя, тогда-какъ сіи тайны открыты младенцамъ — по простотѣ, довѣрчивости, кротости (Лук. 10, 21). Сего ради, увѣщаваетъ всѣхъ Апостолъ, отложше всяку скверну и избытокъ злобы, въ кротости пріимите всажденное слово, могущее спасти души ваша (Іак. 1, 21).

Необходимость другаго свойства дѣтской кротости, какъ искренняго незлобія очевидна по самой заповѣди о любви, составляющей духъ и силу жизни гражданъ царства Христова, и долженствующей вести ихъ къ высшему совершенству общественно христіанской жизни — къ единодушію (Іоан. 17, 11; Ефес. 4, 1-3).

Заповѣдано намъ, простирать любовь свою и на ненавидящихъ и злословящихъ насъ, на оклеветающихъ и обидящихъ насъ, и на творящихъ намъ разнаго рода напасти. И о нихъ заповѣдано молиться; и имъ, сколько можемъ, должны благотворить, отъ чистаго сердца. Какъ же исполнимъ сію заповѣдь любви, во всей широтѣ ея, если нѣтъ въ душѣ духа кротости, если и не стараемся напечатлѣвать въ сердцахъ своихъ незлобія дѣтскаго?

Съ другой стороны, любовь повелѣваетъ намъ ревновать о созиданіи, или огражденіи блага другихъ, и о содѣйствіи благосостоянію общественному. Но и самую ревность любви, столь необходимую получившимъ жребій служенія начальственнаго или руководственнаго для многихъ, что умѣритъ и предохранитъ отъ порывовъ нетерпѣливости, отъ которыхъ иногда можетъ происходить разрушеніе, вмѣсто созиданія, — если не будутъ утверждены наши сердца въ духѣ кротости? Припомнимъ Евангельское сказаніе, которому надлежало бы написаннымъ быть на скрижаляхъ сердца. «Іисусъ Христосъ, вознамѣрившись идти во Іерусалимъ, послалъ вѣстниковъ въ одно, лежавшее на пути, селеніе самарянское, чтобы приготовили, гдѣ остановиться Ему. Но тамъ не приняли Его; ибо видѣли, что Онъ шелъ во Іерусалимъ. Видя то ученики Его, Іаковъ и Іоаннъ, сказали: Господи! Хочешь ли, мы скажемъ, чтобы огнь сошелъ съ небеси, и истребилъ ихъ, какъ и Илія поступилъ?» (Лук. 9, 51-54). Такъ говорила ревность любви, ревность о славѣ Господа, ревность сильная чудодѣйственнымъ словомъ, ревность справедливая, находящая себѣ подкрѣпленіе въ опытахъ святой ревности величайшаго изъ Пророковъ — Иліи. Но не такъ судитъ Любовь Кроткая, самую, строгую ревность смягчающая самою нѣжною снисходительностію. «Обратясь ко Іакову и Іоанну, Іисусъ Христосъ воспретилъ имъ, и сказалъ: не вѣсте, коего духа есте вы. Ибо Сынъ человѣческій пришелъ не погублять души человѣческія, но спасать» (ст. 55-56). Смягченная духомъ Христовымъ ревность Апостола Павла начертала для насъ такое увѣщаніе: братія, аще и впадетъ человѣкъ въ нѣкое прегрѣшеніе, исправляйте таковаго духомъ кротости (Гал. 6, 1). Онъ же заповѣдуетъ, и противящихся вразумлять съ кротостію: еда како дастъ имъ Богъ покаяніе въ разумъ истины (2 Тим. 2, 24-26).

Должно сказать, что и необходимое для истиннаго блага нашего единодушіе въ обществахъ христіанскихъ достигается не иначе какъ подъ вліяніемъ кротости. Ею только проникнутая любовь можетъ полагать прочныя основанія мира, поддерживать и охранять взаимное согласіе членовъ общества, между коими всегда найдутся менѣе совершенные, менѣе миролюбивые, иногда и склонные къ тому, чтобы нарушать права другихъ. Дѣйствіемъ кротости предотвращаются самые поводы ко враждѣ: она пресѣкаетъ возникающіе раздоры, погашаетъ воспламененіе злобы, и не даетъ разгараться ея разрушительнымъ дѣйствіямъ. Бывали примѣры, что и одно слово кротости, одинъ взоръ благодушной покорности, останавливали порывъ гнѣва, смягчали жестокосердіе. Въ Исавѣ гнѣвъ, готовый вспыхнуть, погашенъ кроткимъ словомъ и безоружною покорностію Іакова. Ярость изступленнаго Саула укрощалась великодушіемъ и незлобіемъ к р о т к а г о Д а в и д а. И столь блистательное умиротвореніе народовъ, слѣдовавшее вскорѣ послѣ той милости Божіей къ сему Первопрестольному Граду и всему Отечеству нашему, за которую торжественно благодаримъ нынѣ Бога, — о чемъ проповѣдуетъ? О томъ, что всѣмъ бурямъ и превращеніямъ въ царствахъ Европы благословенный конецъ положенъ великодушіемъ и незлобіемъ к р о т к а г о А л е к с а н д р а. Миръ спасительный для милліоновъ, успокоительный для народовъ, миръ прочный, донынѣ по своимъ послѣдствіямъ благотворный для удержанія въ мирѣ народовъ, устроенъ Богомъ мира чрезъ одного, плѣнявшаго всѣхъ кротостію, АЛЕКСАНДРА БЛАГОСЛОВЕННАГО. Аминь.

Источникъ:

Филарета, митр. Московскаго, Слово въ день Рождества Христова, и въ воспоминаніе освобожденія Церкви и Державы Россійскія отъ нашествія Галловъ, говоренное 1852 г., въ каѳедральной церкви Чудова монастыря. // Журналъ «Прибавленiя къ изданію твореній Святыхъ Отцевъ, въ русскомъ переводѣ» за 1853 годъ. — М.: Въ Типографiи В. Готье, 1853. — Часть XII. — С. 119-128.