Газовые душегубки придумали в СССР

Интересный момент обратил на себя внимание в воспоминаниях генерала Петра Григоренко. Свидетельство об удушении в начале 1930-х гг. осужденных крестьян-"кулаков" выхлопными газами в Омске.

Противоречия можно найти в марксизме-ленинизме буквально на каждом шагу. Можно прочитать такое, что будет характеризовать марксизм-ленинизм как самое демократическое, самое человечное движение, но в том же марксизме-ленинизме до предела развиты тоталитарные, диктаторские, античеловеческие, черносотенные теории и утверждения. Человек как-то так устроен, что читая, замечает лишь то, что импонирует ему. Человек добрый, с демократическим настроем находит все это и в ленинизме. Но Сталин, утверждающий, что он один правильно понимает и толкует Ленина, не лжет. Он находит в ленинизме подтверждение всем своим мыслям, оправдание всем своим действиям. Людям с коммунистическими убеждениями, чтобы выйти из идеологических цепей, надо прежде всего увидеть эти противоречия. Задуматься нам ними. Потом взглянуть без шор на жизнь. И тогда они поймут, что противоречий нет. Есть стройное учение крайней диктатуры, крайнего тоталитаризма, в котором демократические и гуманистические отступления служат лишь маскировкой демагогии, истинной сути, применяются для обмана масс.

Меня на этот путь освобождения от пут коммунистической идеологии поставил Василь Иванович Тесля. Каждый его рассказ о том или ином жизненном случае оставил след не только в моей памяти, но и в душе. В это время Тесля был директором совхоза и, естественно, больше всего рассказывал он о том, что происходит в сельском хозяйстве, однако затрагивались и другие темы, среди них и тюремно-лагерные воспоминания. И вот однажды, когда мы как-то коснулись вопроса фашистских зверств:

- Какими же зверями, нет не зверями... растленными типами надо быть, чтобы додуматься до душегубок. В ответ Василь Иванович, поколебавшись, произнес:
- А вы знаете, Петр Григорьевич... душегубки изобрели у нас... для так называемых кулаков... для крестьян. И он рассказал мне такую историю.
Однажды в Омской тюрьме его подозвал к окну, выходящему во двор тюрьмы сосед по камере. На окне был "намордник". Но в этом наморднике была щель, через которую видна была дверь в другое тюремное здание.
- Понаблюдай со мною, - сказал сокамерник.
Через некоторое время подошел "черный ворон". Дверь в здании открылась, и охрана погнала людей бегом в открытые двери автомашины. Я насчитал 27 человек - потом забыл считать, хотел понять что за люди и зачем их набивают в "воронок", стоя, вплотную друг к другу. Наконец закрыли двери, прижимая их плечами, и машина отъехала. Я хотел отойти, но позвавший меня зэк сказал:
"Подожди. Они скоро вернутся". И действительно вернулись они очень быстро. Когда двери открыли, оттуда повалил черный дым и посыпались трупы людей. Тех, что не вывалились, охрана повытаскивала крючьями... Затем все трупы спустили в подвальный люк, который я до того не заметил. Почти в течение недели наблюдали мы такую картину. Корпус тот назывался "кулацким". Да и по одежде видно было, что это крестьяне.
Слушал я этот рассказ с ужасом и омерзением. И все время видел среди тех крестьянских лиц лицо дяди Александра. Ведь он же по сообщению, котороея получил, "умер" в Омской тюрьме. Вполне возможно, что умер именно в душегубке.
http://lib.ru/POLITOLOG/GRIGORENKO/podpol.txt

Квоты на расстрел

Использование удушающих газов большевиками для уничтожения активных, потенциальных и мнимых врагов имело место и в более поздний период. В кровавые годы «ежовщины» советская карательная машина возобновила свою работу едва ли не в том же объеме, что и во времена «красного террора».
31 июля 1937 г. политбюро утвердило оперативный приказ наркома внутренних дел Николая Ежова №00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Фактически речь в нем шла обо всех, кто так или иначе боролся с советской властью или был репрессирован в предшествующие годы. Это — кулаки, отбывшие срок ссылки или бежавшие из нее; священники; сектанты; бывшие члены «антисоветских» партий, бывшие белогвардейцы и уцелевшие царские чиновники; политические заключенные и т.д. Все репрессируемые, согласно приказу, разбивались на две категории: первая — подлежащие немедленному аресту и расстрелу, вторая — подлежащие заключению в лагерь или тюрьму на срок от 8 до 10 лет. Для каждой области, края и республики были определены «лимиты» по обеим категориям репрессируемых. Всего предписывалось арестовать 259450 человек, из которых 72950 расстрелять, а 194800 — отправить в лагеря. Однако эти цифры были заведомо неполными, так как в перечне отсутствовал ряд регионов страны. В этой связи приказ давал местным руководителям право запрашивать у Москвы дополнительные «лимиты». Кроме того, заключению в лагеря или высылке могли подвергаться семьи репрессируемых.
Внезапные аресты, ликвидацию и высылку сотен тысяч людей было намечено начать 5 августа 1937 г. и завершить в начале декабря того же года.
Реализация этой зловещей программы была возложена на так называемые тройки — внесудебные органы, в состав которых входили нарком или начальник местного управления НКВД, секретарь соответствующей партийной организации и прокурор республики, области или края. «Тройки» получали чрезвычайные права — они могли самостоятельно выносить приговоры и отдавать приказы о приведении их в исполнение, включая расстрел.

Но ни в одном из 64 административно-территориальных образований СССР «тройки» не уложились ни в установленные сроки, ни в первоначально согласованные с политбюро цифры. Количество врагов стремительно множилось, планы по их выявлению и уничтожению выполнялись и тут же начинали перевыполняться. Начальники НКВД и партийные секретари на местах направляли в Москву обращения, в которых просили увеличить отведенные им расстрельные «квоты». Как правило, Сталин удовлетворял эти ходатайства, причем в ряде случаев давал согласие письменно.

До декабря 1937 г. политбюро увеличило «лимиты» для первой категории на 22500, а для второй — на 16800 человек. В конце января 1938 г. Сталин издал распоряжение, в соответствии с которым до середины марта следовало арестовать не менее 57200 «врагов народа», из них 48000 подлежали расстрелу.
Приведением в исполнение смертных приговоров занимались особые оперативные группы во главе с чекистами-начальниками. Во всех регионах страны устраивались специальные полигоны для массового уничтожения «врагов народа» и их последующего захоронения. В настоящее время известны несколько таких мест: Левашовская пустошь под Санкт-Петер
бургом, Быковня под Киевом, Куропаты под Минском, Бутово и Коммунарка в окрестностях Москвы…

Именно там, в Подмосковье, с целью достижения большей «производительности» при казнях чекистами был успешно опробован и задействован метод убийства людей посредством удушения отравляющим газом.

Изобретение чекиста Берга

Автором данной идеи стал начальник административно-хозяйственного отдела (АХО) УНКВД по Московской области Исай Давидович Берг. Лейтенант госбезопасности, член ВКП (б) с 1930 года, он исполнял решения «тройки» УНКВД по Московской области: возил на расстрелы. Однако когда в Московской области стали заседать одновременно три «тройки» и общее число осужденных на расстрел в Москве стало переваливать за 300 человек в день, справиться с таким обилием смертников палачам стало уже невозможно.
Берг предложил собственный способ решения этой проблемы. С его участием были созданы автомашины, так называемые душегубки. Они маскировались под хлебные фургоны. В среднем в них вмещались 20 — 30, а иногда и 50 человек. Сконструированы они были таким образом: внутрь фургона поворачивалась выхлопная труба, и по пути следования к месту исполнения приговора люди отравлялись газом. Прежде чем бросить в машину, приговоренных к расстрелу арестованных раздевали догола, связывали, затыкали рот. Таким образом, по прибытии на место казни расстрельной команде оставалось только выгрузить трупы для погребения в заранее приготовленных рвах.
Не все обреченные умирали от удушения угарным газом в пути; некоторые (очевидно, самые крепкие) при такой системе оказывались в полубессознательном состоянии. Но воля этих людей была подавлена, и они принимали смерть как избавление от мучений.
Массовые казни на Бутовском полигоне продолжались с августа 1937 г. по 19 октября 1938 г. За это время здесь были расстреляны 20765 человек. Сколько из них погибло в душегубках по пути к спецобъекту, едва ли когда-нибудь станет известно.
Однако и Бергу, подобно некоторым другим чекистам-«ежовцам», не было суждено дожить до преклонных лет.

4 августа 1938 г. он был арестован. Причем, как свидетельствует главный редактор книги памяти «Бутовский полигон» художник Лидия Головкова, сначала Берг «был арестован за аморалку, за совершенно безобразную выходку по отношению к своему сослуживцу. А дальше дело пошло раскручиваться-накручиваться, и, конечно, его обвинили как врага народа, антисоветчика, пробравшегося в чекистские ряды вредителя».

Следствие в отношении Берга длилось несколько месяцев. 7 марта 1939 г. Военная коллегия Верховного суда СССР, сочтя обвиняемого И.Д. Берга полностью изобличенным материалами следствия активным участником контрреволюционной троцкистской группы, существовавшей в управлении НКВД по Московской области, приговорила изобретателя душегубок к расстрелу.
Спустя десятилетия история расстрелянного сталинского чекиста получила продолжение. После смерти Сталина, в 1953 г., семья Исая Давидовича подала прошение о реабилитации. Дело пересматривалось, и поначалу в реабилитации было отказано. Через несколько лет жена и близкие Берга вновь попытались «восстановить справедливость», и эта попытка увенчалась успехом. 6 июня 1962 г. Военная коллегия Верховного суда СССР пересмотрела дело И.Д. Берга. Приговор от 7 марта 1939 г. был отменен, дело за отсутствием состава преступления прекращено.
Так послушный исполнитель сталинских директив, подобно многим другим коммунистам, расстрелянным в 1930-е гг., стал «жертвой незаконных репрессий».
Формально все правильно: ведь осудили Берга не за действительно совершенные преступления, а по надуманному предлогу. Доказательств инкриминируемой Бергу «контрреволюционной деятельности» в ходе пересмотра дела судом обнаружено не было, следовательно, он невиновен. Будь изобретатель душегубок осужден и расстрелян именно за массовые убийства — его реабилитация вряд ли стала бы возможной.