СВЯТИТЕЛЬ ТИХОНЪ (БЕЛЛАВИНЪ), ПАТРІАРХЪ МОСКОВСКІЙ († 1925): СЛОВО ВЪ ДЕНЬ ГОДОВЩИНЫ СВЯЩЕННАГО КОРОНОВАНІЯ И ПОМАЗАНІЯ НА ЦАРСТВО БЛАГОЧЕСТИВѢЙШАГО ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА, ПРОИЗНЕСЕННОЕ ВЪ НЬЮ-IОРКСКОМЪ СОБОРѢ 14 МАЯ 1905 ГОДА.

Сегодня мы, возлюбленные соотечественники, воспоминаемъ священное коронованіе государя нашего (царя Николая II — ред. «ПР»), и въ сей день почитаю умѣстнымъ побесѣдовать съ вами о самодержавной власти, коя присуща русскимъ царямъ.

Намъ, живущимъ вдали отъ родины, въ землѣ чуждей, среди людей, мало, а то и совсѣмъ незнающихъ нашей страны и ея установленій, весьма часто приходится слышать нареканіе, осужденіе и осмѣяніе родныхъ и дорогихъ намъ учрежденій. Такому нападенію особенно подвергается самодержавіе, одна изъ основъ русскаго государства. Многимъ оно здѣсь представляется какимъ-то «пугаломъ», восточнымъ деспотизмомъ, тираніею, азіатщиною, ему приписываются всѣ неудачи, недочеты и нестроенія русской земли: Россія-де всегда будетъ колоссомъ на глиняныхъ ногахъ, пока не заведетъ у себя западной конституціи, правоваго порядка, учредительнаго собранія. Съ голоса такихъ порицателей и доморощенные политики стали послѣднее время кричать въ Россіи: «Долой самодержавіе».

Мы не можемъ разубѣдить всѣхъ тѣхъ, которые желаютъ обольщаться, у которыхъ очи не видятъ и уши не слышатъ; но на насъ, живущихъ за границею и изъ этого далека любящихъ родную землю, лежитъ особый долгъ просвѣтить, ознакомить здѣшнихъ честныхъ мыслителей съ тѣмъ, что такое на самомъ дѣлѣ самодержавіе въ Россіи. Кстати, знаменитому нашему проповѣднику преосвященному Амвросію Харьковскому былъ сдѣланъ упрекъ, что мы, духовные, сегодня хвалимъ самодержавіе, а при измѣнившемся сверху режимѣ такъ же будемъ славословить и конституціоннаго государя, какъ и самодержавнаго («Вѣра и Разумъ» 1901 г., стр. 461). Неправда. Мы учимъ и будемъ учить о подчиненіи всякой власти (даже и республиканской, народной), ибо власть отъ Бога; но мы не обинуясь утверждаемъ, что самодержавіе наиболѣе отвѣчаетъ идеѣ верховной власти и строю русскаго государства, связанному съ духовными, бытовыми, племенными, географическими и другими условіями.

Власть самодержавная означаетъ то, что власть эта не зависитъ отъ другой человѣческой власти, не почерпается отъ нея, не ограничивается ею, а въ себѣ самой носитъ источникъ бытія и силы своей. Такою и должна быть царская власть. Ибо для чего существуетъ она? Евреи просили себѣ у пророка Самуила царя для того, чтобы онъ судилъ и защищалъ ихъ (1 Цар. 8, 5. 20). И псалмопѣвецъ Давидъ молился о сынѣ своемъ Соломонѣ: Боже, судъ Твой цареви даждь и правду Твою сыну цареву судити людемъ Твоимъ въ правдѣ; судитъ нищимъ людскимъ и спасетъ сыны убогихъ и смиритъ клеветника; избави нища отъ сильна и убога, ему же не бѣ помощника (Псал. 71, 1-2. 4. 12 и далѣе). Значитъ, царская власть должна стоять на стражѣ права и справедливости, защищая отъ насилія подданныхъ и особенно сирыхъ и убогихъ, у которыхъ нѣтъ другихъ помощниковъ и защиты. А для этого она и должна быть самодержавна, неограничена и независима ни отъ сильныхъ, ни отъ богатыхъ. Иначе она не могла бы выполнить своего назначенія, такъ какъ ей приходилось бы постоянно трепетать за свою участь и чтобы не быть неизвергнутою, угождать богатымъ, сильнымъ и вліятельнымъ, служить правдѣ, какъ понимаютъ ее эти послѣдніе, творить судъ человѣческій, а не Божій.

Такая самодержавная-царская власть и есть въ нашемъ отечествѣ, которое пришло къ ней путемъ долгихъ мученій отъ внутреннихъ междуусобицъ князей и отъ тяжкаго рабства подъ гнетомъ иновѣрныхъ враговъ. Царь въ Россіи владѣетъ силой и свободой дѣйствій въ такой мѣрѣ, какая только возможна для человѣка. Ничто и никто не стѣсняетъ его: ни притязанія партій, ни выгоды одного какого-нибудь сословія въ ущербъ другимъ. Онъ стоитъ неизмѣримо выше всѣхъ партій, всѣхъ званій и состояній. Онъ безпристрастенъ, нелицепріятенъ, чуждъ искательства, угодничества и корыстныхъ побужденій, ни въ чемъ этомъ онъ не нуждается, ибо стоитъ на высотѣ недосягаемой и въ величіи его никто ничего не можетъ ни прибавить, ни убавить. «Не отъ рукъ подданныхъ своихъ угожденія пріемлетъ, и напротивъ самъ даетъ имъ дары»; не о своихъ интересахъ заботится, а о благѣ народа, о томъ чтобы «вся устроити къ пользѣ врученныхъ ему людей и къ славѣ Божіей». Ему одинаково дороги права и интересы всѣхъ подданныхъ, и каждый изъ нихъ имѣетъ въ немъ защитника и покровителя. Царь есть «батюшка» для народа, какъ трогательно называетъ его самъ народъ. Самодержавіе и основано на чувствѣ отеческой любви къ народу, и любовь эта устраняетъ всякую тѣнь деспотизма, порабощенія, своекорыстнаго обладанія, что теперь иные стараются набросить на русское самодержавіе. Да и какъ не стыдно говорить о деспотизмѣ царской власти, когда носители ея — возьмемъ ближайшихъ къ намъ государей — великаго царя освободителя Александра II, мудраго и праведнаго Александра III, и кроткаго и добраго Николая II, — составляютъ предметъ удивленія и восхищенія благомыслящихъ людей даже и внѣ Россіи! Не странно ли говорить о тиранніи царской власти, когда «съ молокомъ матери» всасываетъ русскій человѣкъ любовь къ царю своему, когда потомъ любовь эту онъ воспитываетъ въ себѣ до восторженнаго благоговѣнія, когда къ царю своему онъ проявляетъ полное повиновеніе и преданность, когда разные смутьяны даже обманываютъ его и подбиваютъ на бунты именемъ царя, когда за царя онъ всегда готовъ и умереть? Нѣтъ, деспотовъ и тирановъ боятся и трепещутъ, но не любятъ.

Но говорятъ, и въ послѣднее время особенно часто, что царская власть въ Россіи только по идеѣ самодержавна, а на дѣлѣ самодержавными являются органы ея — чиновники бюрократы, которые всемъ правятъ — и правятъ плохо, которые создаютъ средостѣніе между царемъ и народомъ, — голосъ и нужды народа не доходятъ до царя («До Бога высоко и до царя далеко»). Народъ больше знаетъ свои нужды, чѣмъ чиновники и царь, лучше понимаетъ свое благо и пользу и посему самому народу и надлежитъ вѣдать все это и управлять, какъ и дѣлается это въ другихъ государствахъ.

Конечно, у царской власти есть свои органы, и органы эти какъ человѣческіе, не чужды недостатковъ, несовершенствъ и возбуждаютъ противъ себя подчасъ и справедливыя нареканія. Но спросимъ, гдѣ же этого не бываетъ? Пусть намъ укажутъ такую блаженную страну! Мы, вотъ, живемъ въ государствѣ, гдѣ народъ самъ управляетъ и самъ выбираетъ своихъ чиновниковъ. А всегда они на высотѣ? И развѣ здѣсь не бываетъ крупныхъ злоупотребленій? Говорятъ, что при царской власти такихъ злоупотребленій больше, потому что при ней остается широкое поле для бюрократіи, которая захватила теперь въ свои руки всѣ бразды правленія. На бюрократію теперь особенно нападаютъ, хотя горькій историческій опытъ показываетъ, что порицатели бюрократіи, какъ скоро получаютъ власть въ свои руки, превращаются въ тѣхъ же бюрократовъ, иногда даже и горшихъ. Но вѣдь бюрократія къ существу самодержавной власти не относится, и царь помимо ея входитъ «въ непосредственное» соприкосновеніе съ народомъ, выслушиваетъ голосъ народный «по вопросамъ государственнаго благоустройства», принимаетъ депутаціи даже отъ бастующихъ (что не всегда бываетъ и въ республикахъ), и въ неустанномъ попеченіи о благѣ и улучшеніи государства «привлекаетъ достойнѣйшихъ, довѣріемъ народа облеченныхъ, избранныхъ отъ населеній людей къ участію въ предварительной разработкѣ и обсужденіи законодательныхъ предположеній».

А что касается любезнаго для иныхъ народоправительства, то это одно заблужденіе, будто самъ народъ правитъ государствомъ. Предполагается, что весь народъ въ народныхъ собраніяхъ вырабатываетъ законы и избираетъ должностныхъ лицъ, но это только такъ по теоріи, и возможно было бы въ самомъ маленькомъ государствѣ, состоящемъ изъ одного небольшого города. А на дѣлѣ не такъ. Народныя массы, угнетаемыя заботами о средствахъ къ жизни и незнакомыя съ высшими цѣлями государственными, не пользуются своимъ «самодержавіемъ», а права свои передаютъ нѣсколькимъ излюбленнымъ людямъ, выборнымъ. Какъ производятся выборы, какія средства практикуются, чтобы попасть въ число избранныхъ, нѣтъ нужды говорить вамъ, сами видали здѣсь. Итакъ народъ не правитъ, а правятъ выбранные, и такъ какъ избраны они не всемъ народомъ, а частью его (большинствомъ?), партіею, то и управляя они выражаютъ не волю всего народа, а лишь своей партіи (а иногда даже чисто свою волю, т. к. забываютъ даже и объ обѣщаніяхъ, которыя они расточали передъ своими выборами) и заботятся о благѣ и интересахъ своей партіи, а къ противной относятся деспотически, всячески ее утѣсняя и оттирая отъ власти.

И вотъ такой несовершенный строй нѣкоторые и желаютъ ввести и въ нашемъ государствѣ часто потому только, что онъ есть у другихъ народовъ болѣе насъ образованныхъ. Забываютъ однако, что каждый народъ имѣетъ свои особенности и свою исторію, и что можетъ быть хорошо для одного, для другого оказывается непригоднымъ. Прочны и дѣйственны только тѣ учрежденія, корни которыхъ глубоко утвердились въ прошедшемъ извѣстнаго народа и возникли изъ свойства его духа. Правовой порядокъ (конституція, парламентаризмъ) имѣетъ такіе корни у нѣкоторыхъ западныхъ народовъ, а у насъ въ Россіи изъ нѣдръ народнаго духа возникло самодержавіе, и оно наиболѣе сродно ему. Съ этимъ необходимо считаться всякому, и производить опыты по перемѣнѣ государственнаго строя дѣло далеко не шуточное: оно можетъ поколебать самыя основы государства вмѣсто того, чтобы помочь дѣлу и исправить нѣкоторые недочеты. Имѣяй уши слышати, да слышитъ!

Мы же, братья, будемъ молить Господа, дабы Онъ и на далѣе сохранилъ для Россіи царя самодержавнаго и даровалъ ему разумъ и силу судить людей въ правдѣ и державу Россійскую въ тишинѣ и безъ печали сохранити.

(«Американскій православный вѣстникъ», № 10, 1905 г.) 

Источникъ: Слово въ день годовщины священнаго коронованія 14 мая 1905 года, произнесенное св. патріархомъ Тихономъ, въ бытность его архіепископомъ Алеутскимъ и Сѣверо-Американскимъ въ Нью-Іоркскомъ соборѣ. // «Православная жизнь». Ежемѣсячное приложеніе къ журналу «Православная Русь». — Jordanville, 2001. — №7 (618). — С. 8-12.