Митр. Макарій Булгаковъ († 1882 г.)

Слово въ недѣлю православія [1].

Аще кто вамъ благовѣститъ, паче еже пріясте, анаѳема да будетъ (Гал. 1, 9).

Не разъ въ домашнихъ бесѣдахъ намъ предлагали вопросъ: «отъ чего же, когда все въ человѣчествѣ измѣняется, развивается, усовершается, одно Христіанство остается неизмѣннымъ, безъ всякаго развитія и усовершенствованія, одна Церковь православная считаетъ даже своимъ отличительнымъ свойствомъ то, что она неизмѣнно сохраняетъ принятое ею вначалѣ отъ Господа?.. Но можетъ ли, не должна ли эта неподвижность, при всеобщемъ прогрессѣ, служить укоромъ Христіанству и православной Церкви?» Вопросъ, какъ сами видите, братіе, такой важности, что заслуживаетъ и не домашней бесѣды. И нынѣ особенно, когда святая мать наша торжествуетъ свое православіе и поражаетъ анаѳемою дерзающихъ измѣнить или отвергать святую вѣру Христову, нынѣ весьма прилично намъ побесѣдовать объ этомъ вопросѣ и съ церковной каѳедры.

Справедливо ли, что все въ человѣчествѣ измѣняется, — не измѣняется одно Христіанство? Напротивъ, все, чтó только есть въ человѣчествѣ человѣческаго, чтó относится къ его сущности, все это остается неизмѣннымъ, всегда однимъ и тѣмъ же. Измѣнились ли въ людяхъ ихъ природа, ихъ силы и прирожденные имъ законы? Ни мало. И мы имѣемъ туже самую двойственную природу, вещественную и духовную, какую имѣли наши прародители, хотя, увы, — зараженную грѣхомъ; и мы обладаемъ тѣми же самыми силами и способностями, тѣлесными и душевными, умственными и нравственными, которыя даны были Богомъ еще при твореніи Адаму и Евѣ; и мы мыслимъ и желаемъ, живемъ и дѣйствуемъ по тѣмъ же самымъ законамъ, по какимъ жили и дѣйствовали они. Прошли вѣка и тысящелѣтія, а человѣчество не измѣнилось ни въ своей природѣ, ни въ силахъ, ни въ законахъ. Отъ чего? Отъ того, что такъ оно создано, такъ угодно его Творцу, иначе — отъ того, что въ основаніи человѣчества положена воля Божія, высочайшая и неизмѣнная. Послѣ этого можете судить, разумно ли желать или требовать измѣняемости отъ Христіанства. Что такое Христіанство? Это сверхъестественная помощь Божія падшему человѣку. Яснѣе — это совокупность сверхъестественныхъ средствъ, данныхъ намъ Богомъ для нашего очищенія отъ грѣховъ, освященія и облаженствованія. Кто жъ изъ людей въ правѣ сказать, что то или другое изъ богодарованныхъ средствъ не нужно, и, слѣдовательно, можетъ быть отвергнуто, то или другое изъ нихъ не хорошо, и потому можетъ быть измѣняемо? Еще яснѣе: Господь Богъ благоволилъ даровать намъ свое откровеніе или ученіе, и въ немъ истины вѣры, законы нравственности и св. обѣтованія, которыми мы должны водиться на пути къ горнему отечеству. И мы ли осмѣлимся измѣнить или отвергнуть какую либо изъ всѣхъ этихъ истинъ? Развѣ истина можетъ быть болѣе или менѣе истиною? Измѣнить или отвергнуть послѣ того, какъ изрекъ ее самъ Богъ? Господь Богъ даровалъ намъ главнѣйшія священнодѣйствія, — седмь спасительныхъ таинствъ: таинство крещенія, чтобы мы, рожденные во грѣхахъ, возрождались въ немъ для жизни благочестивой и содѣлывались чадами Божіими; таитство мѵропомазанія, чтобы мы получали чрезъ него божественныя силы, яже къ животу и благочестію (2 Петр. 1, 3); таинство покаянія, чтобы мы вновь очищались въ немъ отъ грѣховъ, совершенныхъ послѣ крещенія; таинство причащенія, чтобы мы, пріискреннѣ соединялись съ своимъ Главою и Спасителемъ; другія таинства — для другихъ высокихъ, извѣстныхъ вамъ, цѣлей. Сколько жъ нужно своеволія и дерзости со стороны человѣка, чтобы отвергнуть или исказить какое либо изъ этихъ священнодѣйствій, установленныхъ самимъ Богомъ? Господь Богъ даровалъ намъ церковное управленіе: основавъ на землѣ свою св. Церковь, Онъ учредилъ въ ней священноначаліе, — чинъ пастырей и учителей, которыхъ и облекъ своею божественною властію блюсти и преподавать людямъ откровенное ученіе, совершать для нихъ священнодѣйствія и руководить вѣрующихъ въ царство небесное. Какъ же позволитъ себѣ кто либо изъ насъ измѣнить это церковное устройство и управленіе, отвергнуть или низвратить богоучрежденную іерархію, перемѣшать взаимныя права и обязанности пастырей и пасомыхъ? Если неизмѣняемо человѣчество въ своей природѣ, силахъ и законахъ, то точно такъ же должно оставаться неизмѣняемымъ и Христіанство въ своемъ существѣ — въ своемъ ученіи, священнодѣйствіяхъ и управленіи: потому что въ основаніи человѣчества и Христіанства равно лежитъ воля Божія, высочайшая и неизмѣнная.

Справедливо ли, что все въ человѣчествѣ развивается, — не развивается одно Христіанство? Тамъ, гдѣ есть жизнь, силы, дѣятельность, тамъ естественно развитіе. И человѣчество дѣйствительно развивается. Мы по опыту знаемъ, какъ со времени появленія на свѣтъ всѣ мы росли, развивались и укрѣплялись своимъ тѣломъ, какъ пробуждалась наша душа, пробуждались и раскрывались ея способности и силы; знаемъ, какъ поколѣнія, слѣдуя за поколѣніями и получая одни отъ другихъ разныя изобрѣтенія и учрежденія, продолжаютъ идти по начатому пути и простираются далѣе и далѣе. Но, замѣтьте, что хотя человѣчество, и въ отдѣльныхъ лицахъ и вообще, развивается, однакожъ при этомъ ни сколько не измѣняются въ немъ ни природа, ни силы, ни законы. А въ такомъ смыслѣ развивается и Христіанство. Во всей цѣлости и неизмѣнности соблюдаетъ православная Церковь божественное ученіе; но она всегда, по власти ей данной отъ Бога и предохраняемая отъ заблужденій Духомъ Святымъ, постоянно въ ней обитающимъ, раскрывала и изъясняла это ученіе для своихъ чадъ и не престаетъ раскрывать его болѣе и болѣе соотвѣтственно ихъ потребностямъ. Когда возникали искаженія въ вѣрѣ и ереси, пастыри Церкви сходились на соборы, и на основаніи слова Божія, наставляемые тѣмъ же Духомь истины, опредѣляли и излагали спорные догматы съ бóльшею точностію и раздѣльностію, нежели какъ они были предлагаемы до того времени. Чтобы не только утверждать вѣрующихъ въ православіи, но и предохранять отъ всякаго совращенія, святая Церковь давала и даетъ имъ по временамъ, кромѣ постоянныхъ краткихъ образцовъ Вѣры, составленныхъ соборами, и обстоятельнѣйшія изложенія Вѣры, направляя эти послѣднія противъ господствующихъ ересей и расколовъ и потому раскрывая нѣкоторыя истины съ новыхъ сторонъ, съ какихъ онѣ не были раскрываемы прежде. Равнымъ образомъ во всей цѣлости и неизмѣнности сохраняетъ православная Церковь и богоучрежденныя священнодѣйствія, — седмь святыхъ таинствъ, составляющія какъ бы основаніе и средоточіе ея общественнаго богослуженія. Но, по власти, отъ Бога данной, она никогда не сомнѣвалась болѣе и болѣе раскрывать и устроять это богослуженіе: составляла или принимала новыя молитвы и пѣснопѣнія, цѣлыя послѣдованія и службы, учреждала праздники, посты, крестные ходы и другіе священные обряды; не усомнится, конечно, и впредь открывать празднества и составлять службы въ честь новыхъ угодниковъ и въ память новыхъ благодѣяній Божіихъ. Наконецъ неизмѣнно сохраняетъ православная Церковь и данное ей отъ Бога устройство и управленіе, строго держась тѣхъ основныхъ правилъ, какія пріяла она въ словѣ Божіемъ, писанномъ и устномъ. Но кому неизвѣстно, что съ самаго начала Христіанства предстоятели Церкви постоянно собирались на соборы и, смотря по обстоятельствамъ мѣста и времени, составляли, на основаніи этихъ коренныхъ правилъ, новые каноны для руководства вѣрующимъ? Кто не знаетъ, что и доселѣ правительственная власть въ православной Церкви продолжаетъ давать новыя постановленія, примѣняя древніе церковные законы къ новымъ потребностямъ? Словомъ: не человѣчество только живетъ и развивается; живетъ и Церковь Христова, а потому развивается, не измѣняя однакожъ самаго существа Христіанства.

Справедливо ли, что все въ человѣчествѣ усовершается, — не усовершается только Христіанство? Человѣчество дѣйствительно предназначено къ усовершенствованію, и если бы человѣкъ не палъ еще вначалѣ, онъ постоянно усовершался бы и во всѣхъ отношеніяхъ. Но послѣ того, какъ грѣхъ заразилъ своимъ ядомъ и низвратилъ природу человѣка, онъ хотя подвигается впередъ на пути къ совершенству, но отнюдь не постоянно и не во всѣхъ отношеніяхъ. Всего замѣтнѣе усовершенствованіе людей умственное: бываютъ періоды, когда у одного или у нѣсколькихъ народовъ быстро распространяется и возвышается просвѣщеніе, процвѣтаютъ науки, искусства, художества; но за тѣмъ просвѣщеніе постепенно ослабѣваетъ, а иногда слѣдуютъ даже времена мрака и невѣжества. Нельзя также отрицать, что многіе народы усовершались и усовершаются въ отношеніи гражданскомъ, домашнемъ, торговомъ и вообще во всемъ томъ, что относится къ вещественному быту человѣка и удобствамъ его временной жизни, хотя, какъ всякому извѣстно, и этого рода усовершенствованія совершаются не непрерывно, а часто смѣняются неудачами или совершенно прекращаются. Но можно ли сказать, что человѣчество усовершается въ нравственномъ отношеніи? Увы, совсѣмъ напротивъ. Древній міръ, за исключеніемъ нѣкоторыхъ частныхъ лицъ въ іудейскомъ народѣ, постепенно низпадалъ въ этомъ отношеніи, такъ что предъ рождествомъ Спасителя нечестіе рода человѣческаго достигло самой послѣдней своей степени. Въ новой исторіи человѣчества, хотя первыя времена Христіанства представили многіе и высокіе образцы нравственнаго совершенства, но въ послѣдующіе вѣка благочестіе начало болѣе и болѣе ослабѣвать между самыми христіанами. И въ наши дни, столько славящіеся, и справедливо, успѣхами и изобрѣтеніями разума и чудными примѣненіями этихъ изобрѣтеній къ житейскому быту, можемъ ли мы похвалиться такъ же успѣхами нравственности? Или скорѣе должны сознаться съ прискорбіемъ, что въ самыхъ средоточіяхъ современнаго образованія нечестіе видимо растетъ и изъ нихъ распространяется повсюду? А между тѣмъ нравственное усовершенствованіе и есть самое важное изъ всѣхъ видовъ усовершенствованія человѣческаго: оно только одно собственно возвышаетъ и облагороживаетъ самую нашу духовную природу и уподобляетъ насъ Богу; оно одно можетъ пріобрѣсть намъ вѣчную жизнь и блаженство, — тогда какъ прочіе виды нашего усовершенствованія, въ умственномъ ли то отношеніи или матеріальномъ, безъ соединенія съ нравственнымъ, могутъ служить намъ только въ настоящей жизни. Что-жъ надобно, чтобы человѣчество могло усовершаться и въ нравственномъ отношеніи, т. е., истинно усовершаться? Вотъ для этого-то и дано намъ отъ Бога Христіанство. Оно есть совокупность сверхъестественныхъ средствъ, предназначенныхъ для уврачеванія нашихъ нравственныхъ язвъ и прочихъ, привнесенныхъ въ насъ грѣхомъ, для дѣйствительнаго очищенія, обновленія и усовершенствованія всего нашего существа, — средствъ единственныхъ, безъ которыхъ ни отдѣльныя лица, ни все человѣчество, ничѣмъ и никогда не въ состояніи изцѣлиться отъ своей грѣховной заразы, чтобы потомъ постепенно возвышаться до богоуподобленія. Христіанство неизмѣняемо само въ себѣ и неусовершимо, хотя и развивается св. Церковію, когда она прилагаетъ эти божественныя врачевства къ уврачеванію своихъ духовныхъ чадъ, — неусовершимо: потому что врачевства эти даны самимъ Врачемъ небеснымъ и суть самыя лучшія на всѣ времена. Но Христіанство, если позволимъ себѣ такъ выразиться, можетъ усовершаться въ насъ, какъ и развивается и раскрывается оно Церковію только для насъ. За тѣмъ и дано оно намъ, чтобы мы усвояли его себѣ, пользовались имъ. А по мѣрѣ того, какъ мы будемъ переводить въ себя Христіанство, насаждать и возращать его въ себѣ, оно, какъ уже наше, будетъ постепенно усовершаться въ насъ. Святая Церковь Христова преподаетъ намъ божественное ученіе, совершаетъ для насъ спасительныя таинства, подчиняетъ насъ своему духовному управленію, чтобы всѣхъ привести къ вѣчной жизни. И чѣмъ болѣе мы будемъ принимать это ученіе и утверждаться въ Вѣрѣ, чѣмъ усерднѣе будемъ пользоваться этими таинствами и благодатными силами, чрезъ нихъ намъ сообщаемыми, чѣмъ послушнѣе будемъ предаваться церковному водительству и подвигаться по пути благочестія: тѣмъ болѣе и болѣе мы будемъ усовершаться въ Христіанствѣ, а Христіанство, нами усвоенное, будетъ усовершаться въ насъ.

Да не обольщаютъ же васъ, братіе мои, пышные возгласы гордыхъ мнимо-образованныхь людей нашего времени, которые постоянно твердятъ о прогрессѣ человѣчества и о неподвижности, отсталости Христіанства. Помните твердо, что если, по волѣ Божіей, неизмѣняемо Христіанство въ своей сущности, то такъ же неизмѣняемо и человѣчество; если развивается человѣчество, при своей неизмѣнности, то развивается и Христіанство, но только не частными лицами, а св. Церковію, руководимою Духомъ Святымъ; что если усовершается человѣчество, то только въ умственномъ отношеніи и матеріальномъ, а въ нравственномъ отношеніи можетъ усовершаться единственно при пособіи Христіанства, которое и само, будучи неусовершимо въ существѣ, можетъ усовершаться въ насъ. Не о томъ мы должны помышлять и заботиться, чтобы измѣнять, развивать и усовершать нашу святую вѣру, а о томъ, какъ бы намъ самимъ, при помощи ея, измѣниться къ лучшему, развиваться и усовершаться, какъ бы намъ изъ худыхъ и порочныхъ содѣлаться добрыми и благочестивыми, отвыкнуть отъ нашей гордости, сребролюбія, честолюбія и другихъ страстей и украситься христіанскимъ самоотверженіемъ и христіанскою любовію къ Богу и ближнимъ, какъ бы намъ восходить по духовной лѣствицѣ все выше и выше, отъ совершенства къ свершенству, пока, наконецъ, не взойдемъ на самое небо и не повергнемся предъ престоломъ Всесовершеннѣйшаго. Аминь.