4/ 17 ФЕВРАЛЯ 1905 ГОДА ВЗРЫВОМЪ БОМБЫ, БРОШЕННОЙ ТЕРРОРИСТОМЪ-ЭСЕРОМЪ, БЫЛЪ УБИТЪ ВЕЛИКІЙ КНЯЗЬ СЕРГѢЙ АЛЕКСАНДРОВИЧЪ РОМАНОВЪ, МОСКОВСКІЙ ГЕНЕРАЛЪ-ГУБЕРНАТОРЪ, ДЯДЯ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II АЛЕКСАНДРОВИЧА.

Въ началѣ русско-японской войны, когда русскія войска терпѣли обидныя пораженія, по всей Россійской Имперіи, а особенно въ обѣихъ столицахъ, активизировались радикальныя террористическія группировки. Небывалый размахъ въ странѣ пріобрѣли террористическіе акты, митинги, забастовки. Государственный и общественный порядокъ разваливался, надвигалась революція. Великій князь Сергѣй Александровичъ считалъ, что необходимо принять болѣе жесткія мѣры по отношенію къ революціонерамъ, и доложилъ объ этомъ Императору. Тѣмъ временемъ боевая организація эсеровъ уже приговорила Великаго Князя Сергѣя Александровича къ смерти. Ея агенты слѣдили за нимъ, выжидая удобнаго случая, чтобы совершить преступленіе…

Взрывъ произошелъ въ тотъ моментъ, когда Великій князь Сергѣй Александровичъ проѣзжалъ въ каретѣ изъ Никольскаго дворца на Тверскую, на Сенатской площади, въ разстояніи 65 шаговъ отъ Никольскихъ воротъ. Бомбу бросалъ террористъ Каляевъ съ разстоянія четырехъ шаговъ отъ кареты, съ разбѣга, въ упоръ.

Тѣло великаго князя оказалось обезображеннымъ, причемъ голова, шея, верхняя часть груди съ лѣвымъ плечомъ и рукой, были оторваны и совершенно разрушены, лѣвая нога переломлена, съ раздробленіемъ бедра, отъ котораго отдѣлилась нижняя его часть, голень и стопа.

Оглушеннаго взрывомъ Каляева схватили на мѣстѣ покушенія. Когда его везли черезъ Кремль, онъ кричалъ во весь голосъ революціонные лозунги «Долой проклятаго царя!», «Да здравствуетъ свобода!», «Долой проклятое правительство!», «Да здравствуетъ партія соціалъ-революціонеровъ!».

На третій день послѣ смерти мужа Великая княгиня Елизавета Ѳеодоровна (впослѣдствіи канонизирована какъ преподобномученица, убитая большевиками в 1918 году) поѣхала въ тюрьму, гдѣ содержался убійца. Она сказала, что принесла ему прощеніе отъ Сергѣя Александровича и умоляла убійцу покаяться. Въ рукахъ она держала Евангеліе и предложила почитать его, но онъ отказался. Послѣ этого Великая Княгиня просила Императора Николая II о помилованіи Каляева, но это прошеніе было отклонено.

За нѣсколько часовъ до исполненія приговора суда, Прокуроръ подалъ Каляеву для подписи прошеніе о помилованіи. Каляевъ рѣшительно отказался подписать его. Прокуроръ вышелъ, однако вскорѣ снова появился въ камерѣ и сталъ упрашивать заключеннаго подписать прошеніе. Восемь попытокъ сдѣлалъ прокуроръ и каждый разъ слышалъ отъ Каляева категоричное «Нѣтъ!»

Когда въ камеру вошелъ священникъ, Каляевъ сказалъ ему, что онъ обрядовъ не признаетъ, что онъ уже совершенно приготовилъ себя къ смерти и въ жизни со всѣмъ покончилъ.

Убійство Великаго князя Сергѣя потрясло все русское общество и, прежде всего, его консервативно-монархическіе круги. Его осудилъ даже вождь ирландскихъ террористовъ Микаэль Девильтъ, незадолго до трагедіи встрѣчавшійся съ Великимъ княземъ въ Москвѣ. Онъ заявилъ представителямъ печати, что покойный генералъ-губернаторъ былъ «гуманнымъ человѣкомъ и постоянно проявлялъ интересъ къ улучшенію жизни рабочихъ». Въ леворадикальной и еврейской средѣ, напротивъ, новость была встрѣчена съ удовлетвореніемъ, о чёмъ можетъ свидѣтельствовать циничная шутка того времени: «Наконецъ Великому князю пришлось пораскинуть мозгами!»

Въ генералъ-губернаторство Великаго Князя Сергѣя Александровича состоялось Высочайшее повелѣніе отъ 15 октября 1892 года: «евреямъ, отставнымъ нижнимъ чинамъ, служившимъ по прежнему рекрутскому набору, и членамъ ихъ семействъ, приписаннымъ къ городамъ внутреннихъ губерній, а также тѣмъ, кои по выходѣ въ отставку, не приписались ещё ни къ какому обществу» воспрещалась приписка къ податнымъ обществамъ и причисленiе къ ремесленнымъ цехамъ Москвы и Московской губернiи; вышеозначеннымъ лицамъ, а также «тѣм, которыя приписаны къ обществамъ въ чертѣ еврейской осѣдлости», воспрещалось какъ временное, такъ и постоянное жительство въ Москвѣ и Московской губернiи — въ соответствiи съ общими правилами, установленными для временнаго пребыванiя евреевъ внѣ черты еврейской осѣдлости (то есть въ соответствiи со статьёй 157-й «Устава о паспортахъ и бѣглыхъ»); повелѣнiе предписывало всѣ перечисленныя категорiи еврѣевъ, «которые окажутся на жительствѣ въ Москвѣ и Московской губернiи ко времени изданiя настоящихъ правилъ, удалить, съ членами ихъ семействъ, изъ названныхъ мѣстностей, въ сроки, определяемые въ каждомъ отдельномъ случаѣ, по взаимному соглашенiю Московскаго генералъ-губернатора и министра Внутреннихъ Дѣлъ»; указанные ограниченiя не распространялись на еврѣевъ изъ отставныхъ нижнихъ чиновъ, уже приписанныхъ къ мещанскимъ обществамъ Москвы и губернiи, а также вступившихъ въ вѣчные ремесленные цехи.