Болезнь, смерть и погребение генерала барона П. Н. Врангеля в Брюсселе

Издание Общества Галлиполийцев в Бельгии

Издание Общества Галлиполийцев в Бельгии. 1928 г.
Иллюстрации к книге

--------------------------------------------------------------------------------

ПРИКАЗ
Верховного Главнокомандующего Великого Князя
Николая Николаевича
По обще - воинскому союзу
Шуаньи. 25 апреля 1928 г.

Сегодня волею Божьею скончался любимый и высокочтимый всеми соратниками Главнокомандующий Русской армией барон Петр Николаевич Врангель.

Глубоко скорблю со всеми о столь безвременной и тяжкой утрате. Мир его праху и вечная память.

В великую войну барон Врангель начал свое славное боевое поприще геройской атакой во главе 3-го эскадрона Конной Гвардии, взявши в конном строю действующую германскую батарею. Затем блестяще командовал кавалерийскими частями до дивизии включительно.

В гражданскую войну, командуя различными частями Добровольческой армии, он одержал ряд славных побед.

С назначением Главнокомандующим Добровольческой армией вселил в нее дух, давший ей возможность вести долгую, тяжелую борьбу с превосходными силами врагов.

После беспримерной эвакуации Крыма, генерал барон Врангель на чужбине, при самых тяжелых условиях, сохранил кадры доблестных частей Армии.

Благодарное чувство к заслугам любимого Главнокомандующего барона Врангеля будет вечно жить в сердцах его соратников и всех русских людей.

Подлинный подписали: Великий Князь Николай Николаевич

ПОЧТО-ТЕЛЕГРАММА.
Умер генерал Врангель. Еще одна невознаградимая потеря для Армии и всей Национальной России.

Пусть каждый галлиполиец сохранит в душе образ своего дорогого Главнокомандующего и завет наших Вождей.

Только действенная борьба принесет освобождение России и только смерть может освободить нас от исполнения нашего долга перед Отечеством.

Генерал Кутепов.
26 апреля 1928 г. Париж.

Ввиду того, что не только в иностранной печати, но и во многих русских зарубежных газетах появились в свое время сообщения, неправильно освещающая ход болезни Главнокомандующего и его последние дни, Союз Гaллипoлийцeв в Бельгии почел своим долгом собрать, пока еще ярки в памяти лиц, окружавших Покойного, все наиболее существенные факты и события за этот период. По тем же соображениям решено было возможно подробнее описать и похороны.

Председатель Союза полковник Левашев поручил эту работу мне.

Описание болезни Главнокомандующего до панихиды 25-го утром, составлено совместно генерал-лейтенантом Архангельским и секретарем Главнокомандующего Н. М. Котляревским.

Я приношу глубокую благодарность баронессе Ольге Михайловне Врангель, баронессе Марии Дмитриевне Врангель, генерал-лейтенанту Архангельскому и секретарю Главнокомандующего Н. М. Котляревскому, любезно предоставившим в мое распоряжение этот ценный материал.

Что касается погребения - нисколько не претендую на то, что в этой части нет случайно вкравшихся ошибок или упущений, а покорнейше прошу лиц, кои эти недостатки заметят, немедленно же поставить меня в известность.

Подполковник Худокормов.
Август 1928 г. Брюссель.

I.
С начала зимы Главнокомандующий Русской армией генерал Врангель не чувствовал себя вполне здоровым. 20 декабря 1927 года простудился довольно сильно, так что пришлось несколько дней пролежать в кровати. Еще не совсем оправившись 7 января Главнокомандующий ездил в Люксембург и посетил группу полковника Керманова, где в Вильтце чины кадра Корниловского военного училища работают на кожевенном заводе. 14 января Главнокомандующий заболел инфлюэнцей, которая имела затяжной характер, температура особенно высокой не была. Главнокомандующий стал чувствовать себя лучше, ощущал лишь слабость и продолжал кашлять. По утверждению пользовавшего врача Вейнерта кашель был от ларингита (горловой кашель), а слабость - обыкновенное явление после инфлюэнцы. Главнокомандующий выходил и вел нормальный образ жизни.

18 марта Главнокомандующий вновь простудился и 19-го слег в постель. С первого же дня температура была высокая. Пользовавший врач Вейнерт определил гриппозное кишечное заболевание. 24 марта был консилиум с доктором Док, местным специалистом по желудочным болезням. 30 марта приехал из Парижа профессор И. П. Алексинский, пробывший у больного 2 дня, и подтвердил диагноз доктора Док и Вейнерта. В состоянии здоровья улучшения не было и 11 апреля профессор Алексинский приезжал вторично. В тот же день был консилиум при участии местного доктора Говартца, непредвиденно определившего у Главнокомандующего туберкулезный процесс левого легкого в очень активной форме. Анализ мокрот показал наличие большего количества туберкулезных палочек. Было несколько консилиумов специалистов по разного рода заболеваниям во главе с доктором Дершайд, местным авторитетом по легочным болезням.

Значительное ухудшение наступило в 1-ый день Св. Пасхи, 15 апреля, когда у Главнокомандующего произошло падение температуры и сильный нервный припадок. Главнокомандующий мучительно страдал. Опасались возможности мозговых явлений. 19 апреля приезжал из Парижа в третий раз профессор Алексинский. В ночь на 21 апреля был второй нервный припадок, менее сильный, нежели первый. После первого припадка очень ослабела деятельность сердца, которое продолжало работать все слабее и слабее.

25 апреля в 9 часов утра Главнокомандующий тихо скончался.

Умирал Главнокомандующий с большим самообладанием, как истинный сын Православной Церкви. Во время болезни дважды исповедовался и причащался Св. Таин у своего духовника протоиерея Василия Виноградова 10 апреля и в Страстную субботу 14 апреля; с большим умилением Главнокомандующий исполнил этот последний христианский долг и спокойно взирал на предстоящую кончину, в сознании выполненного долга перед Родиной,

В течение всей болезни до самых последних дней Главнокомандующий все время продолжал быть в полном курсе всего того, что касалось Армии, судьбы которой его чрезвычайно волновали. 5 апреля лично дал подробные указания относительно издания информационного сообщения, выпущенного 7 апреля, по поводу переписки в газетах между генералом Деникиным и красным офицером. До Страстной субботы принимал доклады генерала Архангельского, давая детальные указания по делам Армии, и секретаря Н. М. Котляревского, которому отдавал распоряжения на случай смерти. Уже 24 марта Главнокомандующий в беседе с Н. М. Котляревским начал давать предсмертные указания и с того дня неоднократно высказывал ему, что чувствует приближение смерти. Главнокомандующий выразил волю свою быть похороненным в Белграде в русской Церкви под сенью знамен. Все помыслы Главнокомандующего до последнего часа были о близкой его сердцу Армии. Он горячо молился о ней.

25 апреля в 11 часов утра протоиереем Василием Виноградовым была отслужена первая панихида, на которой присутствовали семья и ближайшие друзья Покойного.

II.
Хотя все ухудшавшееся положение Главнокомандующего и заставляло предполагать возможность его кончины, но все же для большинства она явилась полной неожиданностью.

Естественно, что столь преждевременная смерть человека в расцвете сил, человека, имя которого так тесно связывалось, в представлении не только русских людей, но и иностранцев, с активной борьбой против поработителей России, вызвала много толков, имевших отклик и в печати. Было предположение, что Главнокомандующий отравлен; называлась даже фамилия служившего у него вестового-повара и т. д. Все эти толки, в свое время опровергнутые, не имели под собой никакого основания, ибо в дом Главнокомандующего на службу принимались только люди надежные, с хорошей рекомендацией - это во-первых, а во-вторых не было абсолютно никакого повода их в чем-либо заподозревать.

Узнав о тяжелом ударе, постигшем Армию, Начальник V-го отдела Р. О. В. С. генерал-майор Гартман сейчас же отправил телеграммы всем н-кам групп 1-го армейского корпуса в Бельгии, Люксембурге, и председателю союза русских офицеров в Льеже. В тот же день им был отдан следующий приказ:

Приказ
V-му отделу Р. О. В. С.
г. Брюссель.
25 апреля 1928 г.

Скончался наш Главнокомандующий. Богатырское здоровье, подорванное заботами и неустанной работой на пользу великому делу нашему, не выдержало напора тяжелого недуга.

Умер на своем посту. Такая же жертва борьбы с поработителями нашей Родины, как и те наши братья, что пали на полях Севера и Юга России, на Прибалтике и в Сибири. Не стало его, но заветы им преподанные, да живут в сердцах наших. Будем продолжать его дело, не забудем его слов «в единении сила».

Сейчас, более чем когда-либо, важна наша сплоченность. Сомкнем же ряды вокруг Верховного Вождя и, следуя примеру погибшего, твердо решим отдать жизни наши на служение России, на направление ее жизни по историческому руслу,

Подлинный подписал:генерал-майор Гартман.

Н-к группы I армейского корпуса и председатель Союза Галлиполийцев в Бельгии полковник Левашев, по получении известия о смерти, немедленно отправился к генералу Гартману, от которого и получил сведения о времени назначенных панихид (ежедневно две: днем в 12 1/2 ч., вечером в 7 1/2 ч.); после чего им были приняты меры к извещению о кончине Главнокомандующего чинов, проживающих в Брюсселе.

Весть о смерти с быстротой молнии разнеслась по городу и в течение 25, 26, 27 и до 11 час. утра 28-го, когда состоялся вынос тела, дом, где лежал Покойный, сделался местом паломничества не только для чинов Армии и лиц, знакомых с почившим или его семей, но и для всех русских эмигрантов, справедливо оценивших его заслуги перед Родиной.

В 4 ч. дня 25-го апреля тело Главнокомандующего было набальзамировано и, согласно высказанному им перед смертью желанию, одето в черную черкеску с черным бешметом и чувяки; из орденов были надеты: орден Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-й ст. и Св. Владимира 3-й ст. с мечами.

Покрыть Покойный Вождь был знаком главнокомандующего (Георгиевский флаг) и флагами: главнокомандующего флотом и национальным.

Вторую панихиду в 7 1/2 ч. 25-го апреля служил о. Василий Виноградов, во время которой почетными часовыми стояли генералы: Архангельский и Гартман. В этот же день вечером было решено, что погребение во временном склепе на кладбища Ixelles состоится 28-го апреля, вынос тела из дому предполагался в 10 час.

утра.

В соответствии с этим решением полковник Левашев написал отпечатанный ночью и разосланный утром 26-го следующий приказ:

П Р И К А 3
Группе 1-го армейского корпуса в Королевстве Бельгии и Великом Герцогстве Люксембургском, г. Брюссель
25 апреля 1928 г.

§ 1.
Новое, бесконечно тяжелое несчастие постигло многострадальную Русскую армию. В 9 часов утра 25-го апреля скончался от туберкулеза легких наш Главнокомандующий генерал-лейтенант барон Врангель, но да не будет места унынию и пусть не торжествуют

враги, нашим непоколебимым единением мы воздвигнем лучший памятник Почившему Вождю.

§ 2.
На долю вверенной мне группы выпала честь отдать последний долг Армии своему Главнокомандующему.

Приказываю: прибыть всем чинам Армии в субботу 28-го апреля к 9 1/2 ч. утра к квартире Главнокомандующего (17, avenue Bel-Air около Bois de la Cambre), для отдания последней почести Усопшему.

§ 3.
Всем чинам 1-го армейского корпуса спокойно ждать указаний от Верховного Главнокомандующего, ни в чем не изменяя установленного порядка.

§ 4.
В четверть и в пятницу панихиды на квартире Главнокомандующего в 12 1/2 дня и 7 1/2 ч. вечера.

Подлинный подписал:полковник Левашев.

26-го числа перед началом дневной панихиды знамя-флаг Союза Галлиполийцев в Бельгии (национальные цвета и на них в верхнем углу у древка Императорский штандарт - черный двуглавый орел на желтом фоне) было поставлено у гроба Почившего Вождя, где оно и оставалось до выноса тела 28-го. Панихиду служил о. Владимир Федоров. Почетными часовыми стояли полковники Левашев и Филипов.

В этот день в помощь секретарю Главнокомандующего H. M. Котляревскому было установлено от Союза Галлиполийцев постоянное дежурство, на которое были назначены подпоручик Толмачев и мл. фейерверкер из вольноопределяющихся Залесский,

Утром 26-го прибыль генерал Шатилов, принявший участие в организации похорон. Стали прибывать извещенные телеграммами и начальники групп: на дневной панихиде присутствовал полковник Римский-Корсаков, к вечерней прибыль н-к группы Корниловского военного училища полк. Керманов. Панихиду в 7 1/2 ч. служил о. Василий Виноградов, почетными часовыми стояли полк. Кондратович и подпор. Дмитриев.

В 10 ч. утра, 27-го, тело Главнокомандующего было положено в гроб.

Дневную панихиду служил о. Петр Извольский. Почетными часовыми стояли Корниловского военного училища ротм. Чепурин и капит. Чернявский, прибывшие накануне с полк. Кермановым. Оба вышеназванные офицеры имели форму и потому, по распоряжению генерала Шатилова, порядок стояния почетных часовых, установленный рантье, был отменен и, во время всех последующих служб, совершавшихся на дому, почетными часовыми были только эти офицеры, в форме Корниловского полка и с шашками Главнокомандующего. Вечернюю панихиду служил о. Василий Виноградов.

Около двенадцати часов ночи прибыл из Парижа генерал Кутепов, привезший ленту на венок от Верховного Главнокомандующего ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА Великого Князя НИКОЛАЯ НИКОЛАЕВИЧА, а также и ленты от многих частей 1-го армейского корпуса, которые вместе с деньгами для заказа венков были переданы принятым им, сейчас же по прибытш, полковнику Левашеву и бывшим в это время в Брюсселе старшим офицерам частей.

28-го с раннего утра у дома Главнокомандующего стали собираться прибывающие из разных мест Бельгии и Люксембурга чины V-го отдела Р. О. В. С., представители различных организаций и члены русской колонии. К 8 ч. утра, т. е. задолго до часа, назначенного в приказе, все чины V-го отдела, имевшие хоть малейшую возможность прибыть для отдания последнего долга Почившему Вождю, были на лицо: группа Charleroi под командой кап. Трилевского, большинство чинов Корниловского полка, группа чинов Корниловского военного училища, во главе с его н-ком полк. Кермановым, группа работающих на шахте в Perrons lez Binche под командой полк. Римского-Корсакова, группа полк. Познякова из La Louviere, члены Союза офицеров в г. Льеже во главе с Председателем Союза контр-адмиралом Викорст, члены Льежского отделения Союза Галлиполийцев и группа 1-го армейского корпуса в Льеже под общей командой подполк. Удовицкого, члены союзов: Русских офицеров участников войны и Галлиполийцев в Бельгии.

В 8 ч. полковым священником Корниловского ударного полка о. Александром Ванчаковым была отслужена панихида. Пел хор Корниловского полка и Корниловского военного училища.

К 9 ч. прибыл генерал Кутепов, сопровождаемый полковником Левашевым, и сейчас же проследовал в комнату, где лежал Усопший.

В 9 ч. о. Васил1ем Виноградовым была отслужена краткая лития и прочтена разрушительная молитва, после чего присутствовавшие в доме во время службы стали прощаться с Покойным.

В это время чины V-го отдела Р. О. В. С., согласно приказанию генерала Гартмана, отданного накануне, были выстроены перед домом. Войсковой старшина Токарев с двумя ассистентами (все трое в черкесках и при оружии) вынес знамя и стал на правом фланг, Последовала команда генерала Гартмана и стоявшие в строю были введены пошереножно в комнату Усопшего для прощания.

Слезы стояли в глазах у всех соратников Почившего, последний раз смотревших на дорогие черты Вождя. Смерть прекратила страдания, которые испытывал Покойный в течение последнего месяца, и теперь сильно похудевшее лицо его было совершенно спокойно.

Вспоминалось далекое Галлиполи, громовое ура выстроенных четыреугольником частей в белых рубахах, стройная энергичная фигура Главнокомандующего и его слова: «держитесь орлы, держитесь».

Каждому хотелось поклониться праху человека, имя которого было символом борьбы и надежды. Вслед за строем пошли прощаться и все те, кто не мог присутствовать на панихидах в доме: маленькая квартира Главнокомандующего вмещала только очень немногих. В 11 час. гроб был запаян.

Прощание задержало вынос тела, назначенный на 10 ч. утра и только в начале двенадцатого раздалась команда генерала Гартмана: «на молитву шапки долой». Соединенный хор Корниловского ударного полка, Корниловского военного училища и Кубанский запел «Коль Славен».

Гроб вынесли из дому и поставили на катафалк.

Ввиду того, что обе русские Церкви в Брюсселе очень малы и не могли бы вместить всех желающих помолиться у гроба, англиканское духовенство любезно предоставило свою Церковь. Процессия двинулась в 11 1/2 ч. утра.

Порядок был следующий: впереди депутации с венками (венки от воинских организаций генерал Гартман приказал доставить непосредственно в Церковь), русские бойскауты с национальным флагом, представители Бельгийской патриотической организации Jeunesses Nationales, затем несомые на трех подушках полк. Пуприш, полк. Пастернаковым и подполк. Пахомовым ордена.

Покойный Главнокомандующий имел следующие ордена и медали: Св. Анны 4-й ст. с надписью «За храбрость», Св. Станислава 3-й ст. с мечами и бантом, Св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом, Св. Станислава 2-й ст., Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-й ст., Георгиевское оружие, Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом, Св. Владимира 3-й ст. с мечами, Георгиевский крест 4-й ст., Крест Спасения Кубани 1-й ст., Св. Николая Чудотворца 2-й ст., английский орден Михаила и Георгия, светло-бронзовую медаль в память 100-летия Отечественной войны, светло-бронзовую медаль в память 300-летия Царствования Дома Романовых, светло-бронзовую медаль в память Японской войны. Кроме того были у Главнокомандующего Честной Крест Св. Гроба Господня и знак в память пребывания Русской Армии на чужбине с надписью «Галлиполи»,

За несшими ордена следовал соединенный хор под управлением И. И. Бурлакова и далее, предшествуемый о. Владимиром Федоровым с причтом, катафалк, по бокам которого шли ротмистр Чепурин и капитан Чернявский. Непосредственно за катафалком- семья покойного: мать, супруга и четверо детей, два сына Петр и Алексей и две дочери Елена и Наталия. Затем его ближайшие помощники, друзья и представители общественных организаций; генералы: Кутепов, Миллер, Шатилов, Архангельский, Хольмсен, Родзянко, князь Долгоруков, Сахаров, секретарь Главнокомандующего Н. М. Котляревский, проф. И. П. Алексинский, Н. Н. Чебышев, Н. Н. Львов, Е. М. Балабанов, адмирал Дюмениль с супругой, Э. Н. Фречеро, Ш. Г. Фричеро, майор Деровер, Н. X. Денисов, А. С. Хрипунов, С. Н. Третьяков, Ю. Ф. Семенов А. И. Филиппов и др.; под командой генерала Гартмана галлиполийцы вздвоенными рядами со знаменем и чины прочих воинских организаций.

По avenue Bel-Air, chaussee de Waterloo, chaussee de Charleroi, place Stephanie, rue Stassart траурная процессия вышла на rue Crespel.

Снятый с катафалка гроб был внесен в Церковь. Началось возложение венков.

Первый от имени Верховного Вождя Е. И. В. Великого Князя НИКОЛАЯ НИКОЛАЕВИЧА был возложен генералом Кутеповым. Всех венков было так много, что пришлось часть складывать в отдельном помещении, смежном с алтарем.

Обширная англиканская Церковь полна. В первых рядах: посланник Королевства С. X. С. г. Вучкович со всем составом посольства, посланники Болгарии и Венгрии, румынский поверенный в делах, польский консул Вакслер, бельгийский генерал Де-Вит, состоявший одно время при Ставке Верховного Главнокомандующего, во время великой войны, и представитель Брюссельской комендатуры. Много бельгийцев, знакомых Покойного.

Заупокойную литургию и затем панихиду служил о. Петр Извольский. Пело два хора: участвовавший в процессии и хор Брюссельской Церкви Св. Николая Чудотворца.

В продолжение всей службы у гроба стояли одновременно 3 пары почетных часовых. В головах первыми - помощники Главнокомандующего: генерал от инфантерии Кутепов и генерал от кавалерии Шатилов. Затем бывший начальник штаба генерал-лейтенант Миллер и исполнявший в последнее время должность начальника штаба генерал-лейтенант Архангельский; начальники отделов Р. О. В. С. 1-го генерал-лейтенант Хольмсен и V-го генерал-майор Гартман; старшие генералы, находящееся в Брюсселе: генерал от инфантерии Сахаров и генерал-лейтенант кн. Долгоруков (председатель Союза русских военных инвалидов в Бельгии); представители флота: вице-адмирал Покровский и контр-адмирал Викорст; генерал-майоры: Герандли (член правления союза офицеров участников войны) и Рафалович (атаман казачьей станицы в Брюсселе). Те же генералы стояли и второй раз, но вместо контр-адмирала Викорста, стоял генерал-лейтенант Родзянко (командовавший Северо-Западной армией). В последней смене снова стояли генерал от инфантерии Кутепов и генерал от кавалерии Шатилов.

У средины гроба от лейб-гвардии Конного полка, в котором начал службу Главнокомандующий и в рядах которого получил орден Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-й ст. - посменно стояли следующие офицеры: полк. Фон-Валь, полк. Спечинский, полк, барон Унгерн-Штернберг, ротмистр Бенкендорф, ротмистр Дубенский и корнет Голенищев-Кутузов-Толстой.

В ногах посменно: от 1-го армейского корпуса подполк. Удовицкий и от кавалерийской дивизии подполк. Худокормов, затем от Корниловского полка кап. Трилевский и пор. Лихота и от гвардейской артиллерии шт. кап. Шевченко и пор. Колоколов, ротмистр Чепурин и кап. Чернявский, смененные подполк. Удовицким и подполк. Худокормовым, вновь стали перед концом богослужения. Среди панихиды о. Петр Извольский, обращаясь к молящимся, сказал: «Глубоким земным поклоном кланяюсь праху твоему отшедший дорогой брат наш. Вечная память имени твоему, доблестный воин, верный сын Христовой Церкви и Родины. Плачьте, не удерживайте слез ваших, вы, потерявшие мужа, сына, отца, любимого начальника и вождя. Плачьте, потому что безмерно тяжела разлука. Плачьте, но помните, что разлука эта временная и недолгая, что любовь сильнее смерти, что для нас христиан смерти нет. «Смерть, где твое жало, ад, где твоя победа» восклицает апостол и Церковь торжественно поет «от земли к небеси Христос нас возведе». Там впереди расцвет жизни, расцвет и нашей земной любви, которая там разгорится ярче и горячее. Но и здесь, пока мы на этой земле, ничто не разлучит нас. Он ушел от нас, но он живет с нами в том деле, которому он отдал свою душу и

которое завещал нам. Мы так близко стояли к работе почившего, так пригляделись к ней, что, может быть, не всегда умели достойно ценить ее. Но здесь перед этим гробом во всем величии встает значение его дела, последний завет Главнокомандующего Русской армией. Я помню в Константинополе, отъезжая в Крым на предстоящий ему тяжелый скорбный путь, - Покойный ясно видел и знал, что его ожидает. Он говорил: «Одно я знаю, что воинская части, тех людей, которых судьба мне вручила, я не оставлю и сохраню». И все мы видели и знаем, как свято он это исполнили, сколько тысяч жизней он спас и сохранил, и как до последнего часа жизни своей все о том же болел душой - о людях своих - о своей Армии. Но он сделал и другое: он сохранил преемство Русской Армии, ее традиции, ее дух. И чудесным образом этот дух жил и живет и среди скал Лемноса и в Галлиполи, и в Болгарии, и в Сербии, и среди тяжелых трудов на заводах и шахтах Франции и Бельгии. Он хранил этот дух, этот священный огонь веры в Русскую армию, веры в Россию. Этого огня не могли угасить ни злоба врагов, ни равнодушие усталых, ни неверие малодушных. Он завещал его нам - и мы донесем этот огонь до того конца, который он провидел духовным взором. В этом наша неразрывная связь с Почившим и ничто не в силах разлучить нас. Помоги нам, дорогой брать наш, до конца исполнить твой завет».

По окончании службы гроб был вынесен на руках генералами Кутеповым, Шатиловым, Миллером, Архангельским, Хольмсеном, кн. Долгоруковым, полковником Левашевым и секретарем Главнокомандующего Н. М. Котляревским.

В 2 1/2 ч. процессия в прежнем порядке двинулась на кладбище. Количество несомых впереди венков еще более увеличилась, так как теперь несли венки и от воинских организаций. Свернув с улицы Crespel на avenue Toison d\'Or, потом по chaussee d\'Ixelles, rue de Vergnies и через площадь S-te Croix по chaussee de Boendael похоронная процессля около 3 1/2 ч. вошла в ограду кладбища Ixelles. Гроб снятый с катафалка теми же лицами, которые выносили его из церкви, поставлен перед склепом. Панихиду служат о. Владимир Федоров и о. Александр Ванчаков. Пропета вечная память. Гроб ставят во временный склеп. Мраморная доска от Союза Галлиполийцев в Бельгии и металлические венки положены на гроб.

Четыре часа дня. Последний раз склоняется национальное знамя перед останками Вождя, который, несмотря на небывалые в мировой военной истории условия жизни Армии, потерявшей Родину, сумел сохранить в сердцах его воинов все свое прежнее обаяние.

III.
В виду истечения трехмесячного срока, на каковой был предоставлен временный склеп, в воскресенье 22-го июля прах Главнокомандующего был перевезен в бетонный постоянный склеп на кладбище Saint-Gilles в Uccle-Calevoet.

В 10 ч. утра на кладбищ Ixelles у временного Склепа в присутствии семьи и лиц близко стоявших к Покойному была отслужена протоиереем Извольским панихида. После чего автомобиль-катафалк, на который был поставлен гроб, покрытый значком Главнокомандующего и национальным флагом, направился на кладбище Saint-Gilles, куда и прибыль в 10 1/2 ч. утра.

У ворот кладбища гроб был встречен духовником Главнокомандующего протоиереем Василием Виноградовым, представителями галлиполийцев и прочих воинских организаций Брюсселя и провинции, бойскаутами и членами Брюссельской колонии.

При звуках «Коль Славен», исполняемого казачьим хором, гроб был снят с катафалка. До самой могилы, расположенной (у противоположной стены ограды), на самой высокой части кладбища, друзья и близкие помощники Усопшего генералы Шатилов, Архангельский, Гартман и секретарь Главнокомандующего Н. М. Котляревский, попеременно с представителями воинских организаций несли гроб на руках.

Отпеванье и предание земле было совершенно о. Василием Виноградовым.

Во время службы у гроба стояли почетными часовыми (сначала 2, затем 3 пары) следующее генералы и г.г. штаб и обер-офицеры: генерал от инфантерии Сахаров, генерал от кавалерии Шатилов, генерал-лейтенант Архангельский, генерал-майор Гартман, генерал-майор Герандли, генерал-майор Геринг, полковники Плотников, Резвой, Римский-Корсаков, Пурпиш, Филипов, Кутепов, капитаны Трилевский, Леонтьев, Самойлов, поручики Каневский, Сердюков, Мельников и подпоручик Свежевский.

С большим чувством протоиерей Виноградов сказал слово:

«Приидите последнее целование дадим братие умершему», зовет нас Святая Церковь. Дадим это целование не только, как знак нашей любви и преданности дорогому Покойнику, но и как свидетельство нашей готовности остаться верными тому делу, на которое он неустанно нас звал и словом и жизнию. А чему он служил, какому Богу молился, это всем нам, более или менее близко его знавшим, хорошо известно. Я бесконечно рад и благодарен моему Главнокомандующему, что он выразил свою предсмертную волю, чтобы я его похоронил и тем самым дал мне возможность нарисовать в своем надгробном слове его духовный облик, каким он был в действительности, ибо, как бывший в течение всей его изгнаннической

жизни до последних ее моментов его духовником знаю его душу в глубочайших ее тайниках.

Если говорить о главной силе, двигавшей его на подвиг, руководившей им во всей его деятельности то это была беззаветная любовь к Родине и ее Святыням, к той Святой Руси, над уничтожением которой вот уже 10 лет трудятся красные насильники и которая всем нам так близка и дорога. Все свои таланты, все свои дарования, которыми Господь его так обильно наградил, о которых так много писалось и говорилось, - все их он принес на алтарь Родины и сам себя на нем сжигал и потому так рано сгорел. Не было той жертвы, того лишения, на которое бы он не решился, если это нужно для блага Родины. Личное благополучие, привязанности самые близкие, самые тесные узы дружбы, - ничто для него в таких случаях не существовало. Только этим священным горением любви объясняется все то важное, высокое и благородное, что он совершил на своем жизненном пути и что так привлекало к нему сердца людей.

Во имя чего он решился после Новороссийской катастрофы взять в свои руки почти безнадежное дело, рискуя своим прошлым, своей уже общепризнанной воинской славой? Только потому, что надо спасти честь России, сделать последнюю попытку освободить Родину от красного ига. А когда совершив почти невозможное, вышел с честью из невероятно тяжелого положения, спас 150.000 людей жизнь, почему он не успокаивается? Ведь так было естественно отойти в сторону и почить на лаврах? Но надо спасать армию для Родины, для будущей России и он добровольно обрекает себя на узничество на «Лукулле», терпит обиды, клеветы, оскорбления от своих и чужих, живет месяцами оторванный от семьи в Югославии, все по той же беззаветной любви к Родине. Пришло время, он нашел, что для блага Армии и общерусского дела надо отдать

свое детище, - им сохраненную и выпестованную русскую армию - в другие, более высокие руки, и он это делает совершенно добровольно, с величайшим благородством и покорностью. Он не знал границы и предела, где бы он остановился в своем самоотверженном служении горячо любимой им России: «Я готов служить в освобожденной России хотя бы простым солдатом», так сказал он мне, на смертном одре, после, исповеди и Причастия Св. Таин, когда люди не становятся в позу, никого не обманывают.

Этот священный огонь любви и преданности Святой Руси горел в нем ярким пламенем, светился в его очах, сквозил в каждом его слове и поступке и вызывал соответствующее чувство во всех русских людях, соприкасавшихся с ним и питал веру в него, в чистоту его побуждений. Что, как не вера в своего Главкома спаяла между собой внутренней дисциплиной до того времени дезорганизованных бойцов и дала им силу проявить чудеса храбрости и героизма на полях Таврии? Что, как не вера в чистоту и благородство освещала и облегчала им крестный путь в изгнании, осмысливала их непривычный и часто непосильный труд в шахтах, рудниках и на заводах? Он жив, он думает за нас и когда нужно будет позовет нас на чистое и правое дело. Да не только здесь, но и там за рубежом знали его и верили в его чистоту, честность и благородство побуждений и оттуда часто простирали к нему руки с мольбой о спасении.

Той же любовью к Родине и ее Святыням объясняется его бескомпромиссная непримиримость к ее палачам и насильникам. Он органически не мог даже думать о каких бы то ни было переговорах и соглашении с ними, ибо не мог без боли в сердце видеть того надругательства, которое они творили над нею. Он не мог слушать равнодушно ни о каких попытках к соглашательству. На всякого, кто только проявлял поползновение в этом направлении, он обрушивался со всей силой пламенного слова, как набатный колокол бил тревогу, будил совесть и звал всех объединиться на одном лозунге «непримиримая борьба с поработителями Родины».

Останемся же и мы верными его зову. Лобызая его священные для нас останки, дадим на них обещание возгревать в себе никогда неугасающую любовь к обездоленной Родине и священный огонь непримиримости к сатанинской, богоборческой власти, не идя ни на какие компромиссы и соглашения от кого бы они не исходили. В мире надо жить, говорит преподобный Феодосий с врагами своими, но не с Божиими.

К сожалению, мы не можем воздать праху дорогого Покойника тех почестей, какие ему приличествуют. Будем надеяться, что отчасти это исполнит братская страна, куда его рано или поздно перевезут. А главное верим, что настанет радостный для всех нас день освобождения Родины, которого так сильно желал, для которого жил Покойный, и тогда Церковь и Родина встретят с подобающей честью своего верного сына. А пока принесем ему в дар то, что в нашей власти и что единственно для него сейчас ценно: воздохнем из глубины души: Господи упокой душу усопшего раба твоего Петра. За его подвиг, страдания, за крестный путь, который он делил с дорогой ему армией, вчини его душу в вечных своих селениях «отнюдуже отбеже болезнь, печаль и воздыхание». Аминь.»

При пении хора был последний обряд целования, после чего, вдова Главнокомандующего баронесса Ольга Михайловна посыпала гроб родной русской землей.

Около 12-ти час. гроб был опущен в склеп.

Могила Главнокомандующего - на горе, откуда открывается очень красивый вид на часть Брюсселя, поля и леса - окрестности города. Поставлен большой дубовый крест с надписью: «Главнокомандующий Русской армией генерал барон Петр Николаевич Врангель».

Спи же здесь с миром Незабвенный Вождь до того часа, когда повезут тебя в братскую Cepбию и будешь ты погребен под сенью знамен Русской Армии, за честь которых ты так доблестно бился.

Приложение
Список венков, возложенных на гроб Главнокомандующего Русской армией генерала барона П. Н. Врангеля в Брюсселе, с указанием надписей на лентах
1. „От Верховного Главнокомандующего" - национальная лента и на ней Императорские штандарты (двуглавый орел на желтом фоне).

2. „Русская армия своему любимому Вождю" - национальная лента с георгиевской розеткой.

3. „Флот - Главнокомандующему генералу Врангелю" - георгиевская лента.

4. „Любимому Главнокомандующему генералу Врангелю от II-го отдела Р. О. В. С." - национальная лента.

5. „Главнокомандующему Русской армией V-ый отдел" - национальная и георгиевская ленты.

6. „Авиация Русской армии своему Главнокомандующему" - национальная лента.

7. „Почетному председателю общества галлиполийцев от главного правления" - национальная лента.

8. „Главнокомандующему Русской армии генералу Врангелю русские летчики" - национальная лента.

9. „Марковская пехота Вождю" - черная лента.

10. „Артиллеристы - Марковцы своему Главнокомандующему" - черная лента с красной узкой каймой.

11. „Общевоинский союз во Франции - доблестному Главнокомандующему" - национальная лента с георгиевской розеткой.

12. „Главнокомандующему Русской армией генералу барону Петру Николаевичу Врангелю от лейб-Егерей" - белая лента.

13. „Родному Главнокомандующему л.-гв. Донская Его Величества батарея" - лента черного бархата с зеленой узкой каймой.

14. „Les cuirassiers de la Garde de S. M. L\'Imperatrice Marie au general baron Wrangel" - бело-синяя лента.

15. „Дроздовцы-артиллеристы любимому Вождю" - лента черного бархата с красной узкой каймой.

16. „Однополчанину - Конная Гвардия" - бело-сине-желтая лента.

17. „Своему Главнокомандующему Корниловцы-артиллеристы" - красно-черная лента и нарукавный Корниловский знак.

18. „Любимому Вождю от кубанцев" - национальная лента.

19. „Корниловцы Главнокомандующему" - красно-черная лента.

20. „Союз Морских офицеров в Бельгии" - андреевская лента.

21. „Железнодорожный батальон" - сине-красная лента.

22. „Объед. б. кадет Рус. кад. корпуса своему Вождю" - малиновая лента, малиновый погон и национальная лента.

23. „Галлиполийцы своему Главнокомандующему генералу П. Н. Врангелю" - национальная лента и на ней Императорские штандарты.

24. „От командира и чинов I армейского корпуса незабвенному Главнокомандующему" - георгиевская лента.

25. „Les officiers et soldats du regiment du general Drosdowsky en France а leur general Wrangel Commandant l\'Armee Russe" - национальная лента, белая и малиновая лента и бронзовая ветвь.

26. Белая мраморная доска с пальмовой веткой и значком Галлиполи с надписью „Союз Галлиполийцев в Бельгии любимому Вождю" - георгиевская и национальные ленты.

27. „Горячо любимому Главнокомандующему от 6-го отдельного бронепоездн. арт. дивизиона" - лента черного бархата с красной каймой и национальная лента.

28. „От Николаевско-Алексеевского училища" - сине-красная лента.

29. „A leur general en chef les cuirassiers de sa Majeste l\'Empereur" - бело-сине-желтая лента.

30. „Лейб-казаки" - красная лента.

31. „Главнокомандующему от отсутствующих семиреков" - малиновая лента.

32. „Офицерский союз г. Льежа незабвенному Вождю" - национальная лента.

33. „Александровцы" - белая лента. „Сергеевцы" - сине-красная лента.

34. „Офицерская артиллерШская школа" - сине-красная лента.

35. „Главнокомандующему Русской армии генералу Врангелю от Галлиполийцев г. Льежа" - белая лента.

36. „Киевляне-Константиновцы" - синяя лента.

37. „Дорогому Вождю К. В. У. и чины армии „Вильтц" - красно-черная лента,

38. „От Русской группы „Peronnes-lez-Binchеs" Главнокомандующему Русской армией" - национальная лента.

39. „Главнокомандующему - Атаманцы" - синяя лента.

40. „5-ый артил. дивизион Вождю" - сине-красная лента.

41. „Le corps des cadets de Crimee а son Commandant en Chef general Wrangel" - белая лента.

42. „Алексеевцы незабвенному Главнокомандующему" - бело-голубая и национальная ленты.

43. „Генералу Врангелю от Галлиполийского землячества в Чехо-словакии" - черная лента с белой каймой.

44. „Дорогому Вождю Бриенские галлиполийцы" - национальная лента.

45. „Главнокомандующему ген. Врангелю Объединенная казачья станица в Бельгии" - национальная лента.

46. „Генералу П. Врангелю Союз георгиевских кав. в Бельгии" - национальная лента.

47. „Au Generalissime baron Wrangel ses loyaux guerriers de Charleroi" - национальная лента.

48. „Les invalides de guerre russes en Belgique а notre premier et innoubliable president general Wrangel" - национальная лента.

49. „От Кубанского хора регента Игнатьева генералу Врангелю" - национальная лента.

50. „L\'Union des officiers russes du Nord de la France а leur Commandant en Chef" - фиолетовая лента.

51. „Главнокомандующему Русской армией - русские воины и инвалиды в Великобритании" - бело-желто-черная лента.

52. „Генералу П. Врангелю от Ливенцев в Бельгии" - национальная лента.

53. „Вечный покой дорогому незабвенному Вождю генералу Врангелю скорбящий Донской казачий хор Сергея Жарова" - национальная лента.

54. „L\'Union des malades de guerre russe а l\'Etranger" - национальная лента.

55. „A Son Excellence le general baron Wrangel le Comite de l\'oeuvre Pro-Russia de Belgique" - черно-желто-красная лента (Бельгийские национальные цвета).

56. „Croix Rouge Ancienne Organisation au general baron Wrangel" - национальная лента.

57. „Главнокомандующему Русской армией генералу Врангелю от Россииского Центрального объединения" - национальная лента.

58. „Доблестному рыцарю России генералу Врангелю Русское Патрютическое обединение" - национальная лента.

59. „Братство русской молодежи - генералу Врангелю" - национальная лента,

60. „Главнокомандующему Русской армией генералу барону Петру Николаевичу Врангелю Русское Монархическое объединение в Брюсселе" - национальная лента.

61. „От верховного круга Братства Русской Правды. Свято продолжим твое дело" - национальная лента.

62. „La Colonie russe de Prague au general Wrangel" - национальная лента.

63. „Генералу Врангелю от русской колонии в Финляндии" - белая лента.

64. „De l\'Union nationale russe а Liege" - национальная лента.

65. „Незабвенному генералу Врангелю сотрудники по гражданскому управлению" - синяя и национальная ленты.

66. „Незабвенному Вождю генералу Врангелю русская колония г. г. Лиля, Рубэ, Туркуана" - белая и национальные ленты,

67. „Le Comite de l\'aide belge aux russes а Son Excellance le general Wrangel" - национальная лента.

68. „Незабвенному Вождю русские г. Антверпена" - национальная и георгиевская ленты.

69. „Дорогому генералу Врангелю русские студенты Лувена" - белая лента.

70. „Union nationale des etudiants russes а Bruxelles" - национальная лента.

71. „Незабвенному Вождю русские студенты г. Льежа"- национальная лента.

72. „Генералу Врангелю союз русских студентов в Ренте" - национальная лента.

73. „Au Chef d\'Armee le general Wrangel de l\'Union des russes diplomees des hautes ecoles en Belgique" - национальная лента.

74. „Union nationale des etudiants russes а Gembloux" - белая лента.

75. „Au Commandant des Armees russes - l\'Union des ingenieurs russes en Belgique" -- национальная лента.

76. „Горному инженеру генералу барону П. Н. Врангелю - федерация союзов русских инженеров заграницей" - национальная лента.

77. „A l\'innoubliable general baron P. Wrangel la paroisse orthodoxe russe а Charleroi" -национальная лента.

78. „Au general baron Wrangel de la part de Skoropadsky ancien chef de la Garde а Cheval"-сине-желтая лента.

79. „La Section de l\'Union des ancien pages en Belgique au general baron Wrangel" - красная лента.

80. „L\'Union Famille Wrangel au baron Pierre Wrangel" - черная лента.

,81. „Вождю и другу П. H. Врангелю И. Алексинский"- национальная лента.

82. Белому Вождю патриоту от А. О. Гукасова" - национальная лента.

83. „Au general baron Wrangel - Defenseur de la Russиe- le Club russe de Bruxelles" - национальная лента.

84. „Главнокомандующему Русской армии генералу Врангелю газета „Возрождение" - национальная лента.

85. „От Русских детей, Брюссель, 15/28 апреля 1928 года" - национальная лента.

86. „L\'amiral et madame Dumesnil au general Wrangel" - французская национальная лента.

87. „Larmes Paleologue" - белая лента.

88. „Главнокомандующему дорогому П. Н. Врангелю" - синяя лента.

89. „От друзей - читателей и редакции „Русского Времени" - национальная лента.

90. „Au venere baron Wrangel - Eugene et Lydie Balabanoff" - малиновая лента.

91. „Генералу Врангелю Льежский приход" - национальная лента.

92. „Безсмертному рыцарю Главнокомандующему Русской армией генералу Врангелю - Salus Patriae Suprema Lex" - национальный флаг.

93. „Doulouresement emu E. Sabline",

94. „От генерала С. H. Потоцкого".

95. „Русские рабочие большого Рено - своему обожаемому Вождю" - национальная лента.

96. „Незабвенному Вождю - рядовые русские офицеры Кубанского казачьего войска из Карпатской Руси" - национальная лента.

97. „Незабвенному Вождю - русские войны. Франция. Аннеси, 25 апреля 1928 г." - национальная лента.

98. „Генералу барону Петру Николаевичу Врангелю - Русские сестры милосердия в Бельгии" - бронзовый медальон.

99. „Генералу Врангелю - Особый комитет по делам русских в Финляндии" - национальная лента.

100. „Главнокомандующему генералу Врангелю" - от союза русских офицеров в Дании.

Как умер генерал П. Н. Врангель
В № 20 „Иллюстрированной России" напечатана беседа с проф. И. П. Алексинским.

- „Я не лечил генерала, - сказал нам профессор Алексинский, - а посетил его во время болезни три раза. Генерала лечил русский врач Вейнерт, и к нему приглашались авторитетные Бельгийские специалисты.

- Первый раз я был вызван к генералу Врангелю на 11 день его болезни. Я констатировал у него высокую температуру с ознобами и потами и сильную слабость, с полным отсутствием аппетита. Жаловался генерал Врангель на сильное нервное возбуждение, которое его страшно мучило с начала его болезни.

- „Меня мучает мой мозг", - говорил генерал, - „я не могу отдохнуть от навязчивых ярких мыслей, передо мной непрерывно развертываются картины Крыма, боев, эвакуации... Мозг против моего желания лихорадочно работает, голова все время занята расчетами, вычислениями, составлением диспозиций... Меня страшно утомляет эта работа мозга... Я не могу с этим бороться... Картины войны все время передо мной и я пишу все время приказы... приказы, приказы…".

- Были ли в это время у генерала Врангеля какие-нибудь признаки туберкулеза?

- Я подробно исследовал генерала и после первого же осмотра констатировал, что легкие не затронуты и дыхание совсем свободно.

- Когда я посетил его через десять дней, во второй раз, было констатировано, что верхушка левого легкого затронута. У генерала были приступы кашля с выделением слизистой мокроты. Анализ ее обнаружил в ней туберкулезные палочки. Деятельность сердца была в это время вполне удовлетворительна, и генерал был все время в полном сознании. Температура оставалась высокой.

- Когда же произошло ухудшение его состояния?

- Это случилось совершенно неожиданно на первый день Пасхи, за десять дней до его кончины. В день Светлого Воскресения Петр Николаевич проснулся утром с нормальной температурой и почувствовал себя совершенно здоровым. Вся семья собралась у его постели и генерал заявил, что он совершенно здоров и собирается вставать. Так продолжалось до 12 час. дня, когда вдруг с генералом Врангелем произошел сильнейший нервный припадок. От какого то страшного внутреннего возбуждения он минуть 40 кричал не своим голосом. Никакие усилия окружающих не могли его успокоить. Одновременно было судорожное сокращение мышц тела.

Во время этого припадка наступило такое резкое ослабление деятельности сердца, что боялись немедленного рокового исхода болезни.

- Неужели, профессор, ничего нельзя было сделать, чтобы спасти жизнь генералу Врангелю? В чем собственно заключалась болезнь его?

- Я повторяю, я не лечил генерала Врангеля, но несомненно, сделано было все возможное. Мое мнение, что у него была какая-то тяжелая общая инфекция (грипп?), пробудившая скрытый туберкулез в верхушке левого легкого. Таково же заключение лечившего его врача и известного Бельгийского профессора.

- В печати несколько раз приводились, но не всегда в одинаковых версиях последние слова Покойного. Не говорил ли и вам, профессор, он что-нибудь о тех вопросах, которые его всегда волновали о России, об Армии?

- Да, во второй раз, когда я его видел, Покойный очень много и горячо говорил о России. С большими) волнением и верой говорил он о ближайшем будущем нашей Родины, о том, что спасение ее близко.

- Сознавал ли Покойный, чувствовал ли он близость смерти?

- Когда я был у него последний раз за 6 дней до его кончины, он конечно, еще не знал, что дни его сочтены. Он только говорил, что если он умрет, то в этом было бы ужасно только то, что он не доживет до столь близких дней спасения России и не увидит своей освобожденной Родины... И можно было видеть, как эта мысль его волновала...

- В каком положении его семья? Остались ли после генерала Врангеля какие-нибудь средства?

- Никаких средств после него не осталось. Вместе с ним жили, кроме жены и четверых детей, мать и теща. Жили они очень скромно.

Генерал Врангель жил бедным рыцарем, - бедным рыцарем он и умер...

--------------------------------------------------------------------------------

Обложка издания

--------------------------------------------------------------------------------

Главнокомандующий Русской армией генерал барон Петр Николаевич Врангель.
Снято в 1924 году

--------------------------------------------------------------------------------

Могила Главнокомандующего Русской армией генерала барона Петра Николаевича Врангеля на кладбище Uccle-Calevoet в Брюсселе.

http://www.white-guard.ru/go.php?n=53&id=233