Горе
тебе, Германия.
Злодеяния
находят своё
продолжение
По
книге Иоахима
Гофмана. Сталинская
истребительная
война (1941-1945 годы).
http://hedrook.vho.org/rus/library.htm
Планирование,
осуществление,
документы.
Joachim
Hoffmann. Stalins Vernichtungskrieg 1941-1945.
F.A.
Verlagsbuchhandlung GmbH, München, 1998.
Москва,
2006.
"Необузданное,
недостойное
человека
поведение"
овладело
красноармейцами
и в мгновение
ока вызвало
распущенность
и одичание
таких масштабов,
что "в ряде
частей и соединений
оказалось
потеряно
управление
войсками".[1]
… гвардии
майор интендантской
службы Костиков
из 277-го гвардейского
стрелкового
полка 91-й гвардейской
стрелковой
дивизии (39-я
армия, 3-й Белорусский
фронт) 17 февраля
1945 г. сообщил,
что "были изданы
строгие приказы
не трогать
немецкое
гражданское
население,
ничего не грабить
и не вступать
в связь с немецкими
женщинами".[7]
Однако
это были исключения.
Поскольку,
по единодушным
показаниям
красноармейцев,
решительные
действия
следовали
лишь в редких
случаях, на
практике все
оставалось
по-старому.
"Убивайте
фашистских
извергов! Мстите
фашистам! Помните
об убитых
фашистами
женщинах и
детях и отомстите
за них!"[12]
А вот что гласил
агитационный
лозунг к 27-й
годовщине
Красной Армии
23 февраля 1945 г.:
"Отплатим
немецко-фашистским
нелюдям за
разграбление
и разрушение
наших городов
и сел, за насилие
над нашими
женами и детьми,
за убийство
и насильственную
отправку
советских
людей в немецкое
рабство! Месть
и смерть фашистским
извергам!"
Поскольку
могущественный
политаппарат
говорил совсем
иным языком,
чем командные
структуры
Красной Армии,
действовавшие
к тому же без
особого рвения,
то не удивительно,
что нарушения
международного
права в отношении
немецких
гражданских
лиц и военнопленных
нарастали в
феврале и марте
1945 г. в ужасающей
мере.
Восточная
Пруссия. Убитые
немецкие дети.
Вблизи
границы Рейха,
западнее Велюни,
советские
солдаты 1-го
Украинского
фронта облили
бензином повозки
обоза беженцев
и сожгли их
вместе с пассажирами.
На дорогах
лежали бесчисленные
тела немецких
мужчин, женщин
и детей, частично
в изувеченном
состоянии -
с перерезанным
горлом, отрезанным
языком, вспоротым
животом. Также
к западу от
Велюни 25 служащих
(фронтовых
рабочих) организации
Тодта были
расстреляны
танковыми
экипажами
3-й гвардейской
танковой
армии.[13]
Все
мужчины были
расстреляны
и в Хайнерсдорфе,
женщины изнасилованы
советскими
солдатами,
а под Кунцендорфом
25-30 мужчин из
фольксштурма
получили пули
в затылок. Таким
же образом
в Глауше под
Намслау погибли
от рук убийц,
военнослужащих
59-й армии, 18 человек,
"включая мужчин
из фольксштурма
и медсестер".
В Беатенгофе
под Олау [ныне
Олава, Польша]
после повторного
его занятия
все мужчины
были найдены
убитыми выстрелами
в затылок.[14]
Преступниками
явились военнослужащие
5-й гвардейской
армии. В Грюнберге
[ныне Зелёна-Гура,
Польша] 8 семей
были убиты
военнослужащими
9-го гвардейского
танкового
корпуса. Ареной
ужасных преступлений
стало имение
Танненфельд
под Гротткау
[ныне Гродкув,
Польша]. Там
красноармейцы
из 229-й стрелковой
дивизии изнасиловали
двух девушек,
а затем убили
их, надругавшись
над ними. Одному
мужчине выкололи
глаза, ему
отрезали язык.
То же самое
произошло с
43-летней полькой,
которую затем
замучили до
смерти.
В
Альт-Гротткау
военнослужащие
той же дивизии
убили 14 военнопленных,
отсекли им
головы, выкололи
глаза и раздавили
танками. Красноармейцы
этой же стрелковой
дивизии несли
ответственность
и за злодеяния
в Шварценгрунде
под Гротткау.
Они насиловали
женщин, включая
монастырских
сестер, застрелили
крестьянина
Калерта, вспороли
живот его жене,
отрубили ей
руки, застрелили
крестьянина
Христофа и
его сына, а также
молодую девушку.[15]
Далее
- кадры из фильма
"Гитлер-Югенд"
В имении
Айсдорф под
Мерцдорфом
советские
солдаты из
5-й гвардейской
армии выкололи
глаза пожилому
мужчине и пожилой
женщине, по-видимому
- супружеской
паре, и отрезали
им носы и пальцы.
Вблизи были
найдены зверски
убитыми 11 раненых
солдат Люфтваффе.
Точно так же
в Гютерштадте
под Глогау
[ныне Глогув,
Польша] были
обнаружены
21 немецкий
военнопленный,
убитые красноармейцами
из 4-й танковой
армии. В деревне
Хеслихт под
Штригау [ныне
Стшегом, Польша]
все женщины
были "одна
за другой
изнасилованы"
красноармейцами
из 9-го механизированного
корпуса.[16]
Мария
Хайнке нашла
своего мужа,
еще подававшего
слабые признаки
жизни, умирающим
в советском
караульном
помещении.
Медицинское
обследование
выявило, что
у него были
выколоты глаза,
отрезан язык,
несколько
раз переломана
рука и размозжена
черепная крышка.
Общее
представление
об обращении
с населением
в восточных
частях провинции
Бранденбург
дает донесение
русских агентов
Данилова и
Чиршина, засланных
103-м отделением
фронтовой
разведки с
24 февраля до
1 марта 1945 г.[17]
Согласно ему,
всех немцев
в возрасте
от 12 лет и старше
беспощадно
использовали
на строительстве
укреплений,
не использованную
часть населения
отправили
на восток, а
стариков обрекли
на голодную
смерть.
В Зорау
[ныне Жары,
Польша] Данилов
и Чиршин видели
"массу тел
женщин и мужчин...
убитых (зарезанных)
и застреленных
(выстрелы в
затылок и в
сердце), лежащих
на улицах, во
дворах и в
домах". По
сообщению
одного советского
офицера, который
сам был возмущен
масштабами
террора, "всех
женщин и девушек,
независимо
от возраста,
беспощадно
насиловали".
И в Скампе под
Цюллихау [ныне
соответственно
Скомпе и Сулехув,
Польша] советские
солдаты из
33-й армии развернули
"жуткий кровавый
террор".[18]
Почти во всех
домах лежали
"задушенные
тела женщин,
детей и стариков".
Неподалеку
за Скампе, у
дороги на Ренчен
[Бенчен, ныне
Збоншинь,
Польша], были
найдены трупы
мужчины и
женщины. У
женщины был
распорот живот,
вырван зародыш,
а отверстие
в животе заполнено
нечистотами
и соломой. Вблизи
находились
трупы трех
повешенных
мужчин из
фольксштурма.
В Кае
под Цюллихау
военнослужащие
той же армии
убили выстрелами
в затылок
раненых, а также
женщин и детей
с одного обоза.
Город Ной-Бенчен
[ныне Збоншичек,
Польша] красноармейцы
разграбили
и затем умышленно
подожгли. У
дороги Швибус
[ныне Свебодзин,
Польша] - Франкфурт
красноармейцы
из 69-й армии
перестреляли
гражданских
лиц, включая
женщин и детей,
так что трупы
лежали "друг
на друге". У
Альт-Древитца
под Каленцигом
военнослужащие
1-й гвардейской
танковой армии
расстреляли
майора медицинской
службы, майора
и солдат-санитаров
и одновременно
открыли огонь
по американским
военнопленным,
которых возращали
из базового
лагеря Альт-Древитц,
ранив 20-30 из них
и убив неизвестное
число.[19]
У дороги
перед Гросс-Блюмбергом
(на Одере) группами
по 5-10 лежали
тела около
40 немецких
солдат, убитых
выстрелами
в голову или
в затылок и
затем ограбленных.
В Реппене все
мужчины с
проходящего
обоза беженцев
были расстреляны
советскими
солдатами
из 19-й армии, а
женщины изнасилованы.
В Гассене под
Зоммерфельдом
[ныне соответственно
Ясень и Любско,
Польша] танки
6-го гвардейского
механизированного
корпуса открыли
беспорядочный
огонь по гражданским
лицам. В Массине
под Ландсбергом
[ныне Гожув-Велькопольски,
Польша] военнослужащие
5-й ударной армии
расстреляли
неизвестное
число жителей,
насиловали
женщин и малолетних
и вывозили
награбленное
имущество.
В неизвестном
населенном
пункте под
Ландсбергом
военнослужащие
331-й стрелковой
дивизии расстреляли
8 гражданских
лиц мужского
пола, предварительно
ограбив их.
Из
Померании
за февраль
1945 г. поступило
лишь относительно
немного сообщений,
так как бои
на прорыв здесь
по-настоящему
начались только
в конце месяца.
Но донесение
грузинского
лейтенанта
Беракашвили,
который, будучи
командирован
грузинским
штабом связи
в юнкерскую
школу в Позене
[ныне Познань,
Польша], там
вместе с другими
офицерами
добровольческих
частей участвовал
в обороне
крепости и
пробился в
направлении
Штеттина [ныне
Щецин, Польша],
все же передает
некоторые
впечатления
о территории
к юго-востоку
от Штеттина.[20]
Так,
всюду были
расстреляны
не только члены
НСДАП и Гитлерюгенда,
но и вообще
гражданские
носители униформы
- железнодорожники
и т. д. Дороги
часто окаймляли
убитые выстрелом
в затылок солдаты
и гражданские
лица, "всегда
полураздетые
и, во всяком
случае, без
сапог". Лейтенант
Беракашвили
стал свидетелем
жестокого
изнасилования
жены крестьянина
в присутствии
кричащих детей
под Шварценбергом
и всюду находил
следы грабежей
и разрушений.
"Жутко разрушен"
был город Бан
[ныне Бане,
Польша], на его
улицах лежало
"много трупов
гражданских
лиц", которые,
как пояснили
красноармейцы,
были убиты
ими "в виде
возмездия".
И в
Восточной
Пруссии, за
которую велись
тяжелые бои,
в феврале 1945 г.
зверства
продолжались
с неослабевающей
силой, невзирая,
скажем, на
приказы
противоположного
характера.
Так, у дороги
под Ландсбергом
военнослужащие
1-й гвардейской
танковой армии
убивали немецких
солдат и гражданских
лиц ударами
штыков, прикладов
и выстрелами
в упор и частично
вырезбли. В
Ландсберге
советские
солдаты из
331-й стрелковой
дивизии согнали
ошеломленное
население,
включая женщин
и детей, в подвалы,
подожгли дома
и стали стрелять
по бегущим
в панике людям.[22]
Многие
сгорели заживо.
В деревне у
дороги Ландсберг
- Гейльсберг
военнослужащие
той же стрелковой
дивизии 6 дней
и ночей держали
взаперти в
подвале 37 женщин
и девушек, там
частично
приковали
их цепями и
при участии
офицеров
каждодневно
насиловали
много раз. Из-за
отчаянных
криков двое
из этих советских
офицеров на
глазах у всех
вырезали двум
женщинам языки
"полукруглым
ножом". У двух
других женщин
прибили штыком
к полу сложенные
друг на друга
руки. Немецким
солдатам-танкистам
в конечном
счете удалось
освободить
лишь немногих
из несчастных,
20 женщин умерли
от надругательств.
В Хансхагене
под Прейсиш-Эйлау
[ныне Багратионовск,
Россия] красноармейцы
из 331-й стрелковой
дивизии расстреляли
двух матерей,
воспротивившихся
изнасилованию
своих дочерей,
и отца, дочь
которого в
это же время
была вытащена
из кухни и
изнасилована
советским
офицером. Далее,
были убиты:
супружеская
чета учителей
с 3 детьми, неизвестная
девушка-беженка,
трактирщик
и фермер, 21-летнюю
дочь которого
изнасиловали.
В Петерсхагене
под Прейсиш-Эйлау
военнослужащие
этой дивизии
убили двух
мужчин и юношу
16 лет по имени
Рихард фон
Гофман, подвергнув
жестокому
насилию женщин
и девушек.
Советская
91-я гвардейская
стрелковая
дивизия, прорвавшаяся
через Тиренберг
в район Краттлау
- Гермау, 7 февраля
1945 г. была окружена
и частично
разбита в тяжелых
боях. В захваченных
ею населенных
пунктах были
установлены
грубые нарушения
международного
права.[23]
В Тиренберге
был убит 21 немецкий
солдат, согнанные
туда из приюта
для военных
инвалидов
под Зоргенау.
Элизабет Хомфельд
была изнасилована
и вместе со
своим зятем
убита выстрелами
в голову - так
же, как Минна
Коттке, пытавшаяся
воспротивиться
изнасилованию,
и сын арендатора
имения священника
Эрнст Трунц.
Брошенной
в сарай гранатой
были убиты
трое запертых
там женщин
и мужчина, а
несколько
человек тяжело
ранены. В то
же время советские
офицеры и солдаты
позднее признали
в плену, что
беспрерывно
и "зверски"
насиловали
женщин и даже
малолетних
девочек. В
Краттлау
военнослужащие
275-го гвардейского
стрелкового
полка 91-й гвардейской
стрелковой
дивизии убили
6 мужчин и двух
немецких солдат
ударами штыка
или выстрелами
в голову. Всех
женщин и девушек,
включая 13-летних,
беспрерывно
насиловали,
некоторых
женщин "подвергали
половому насилию
по 6-8 солдат 5-8
раз в день".
3-4 самые молодые
женщины были
оставлены
офицерам, которые
после завершения
преступного
насилия передали
их своим подчиненным.
В Аннентале
немецкие
освободители
нашли трупы
двух женщин,
которых осквернили
(одну - на навозной
куче) и затем
задушили.
События
в расположенном
западнее
Кёнигсберга
курортном
пригороде
Метгетен, который
в ночь с 30 на 31
января 1945 г. был
захвачен частями
советской
39-й армии (192-й,
292-й, 338-й стрелковые
полки), а 19 февраля
после кровопролитных
боев вновь
освобожден
частями немецкой
1-й пехотной
дивизии, 561-й
дивизии народных
гренадеров
и 5-й танковой
дивизии, уже
не раз описывались
в литературе,
недавно - и в
публикации
русского журнала
"Новое время"
под заголовком
"Преступления
красноармейцев".[24]
В этой
связи следует
упомянуть и
американского
специалиста
по международному
праву Альфреда
М. де Заяса,
который в своих
исследованиях
уделяет событиям
в Метгетене
особое внимание.[25]
Немецкие солдаты
совершили в
Метгетене и
ближней окрестности
ужасающие
открытия.
Выжившие
(например, бывший
3-й штабной
офицер [1с - офицер
разведки и
контрразведки]
в штабе коменданта
крепости
Кёнигсберг,
майор запаса
профессор
д-р Г. Ипсен)
находились
"в состоянии,
граничившим
с безумием".
Уже
на подходах
были найдены
трупы нескольких
сот немецких
солдат, отчасти
изувеченных
до неузнаваемости,
почти во всех
домах и садах
лежали убитые
мужчины, женщины
и дети, у женщин
наблюдались
явные следы
изнасилования,
зачастую были
отрезаны груди.
В одном месте,
как сообщил
бывший офицер
для поручений
при штабе 561-й
дивизии народных
гренадеров
К.А. Кнорр, две
примерно
20-летние девушки
были разорваны
автомашинами.
На вокзале
стоял, по меньшей
мере, один поезд
с беженцами
из Кёнигсберга.
В каждом
вагоне лежали
тела "зверски
убитых беженцев
любого возраста
и пола". Теннисную
площадку в
Метгетене
битком набили
немецкими
военнопленными
и гражданскими
лицами, а затем
был приведен
в действие
разрывной
заряд. Части
человеческих
тел находили
уже в 200 м от
гигантской
взрывной воронки.
Еще 27 февраля
1945 г. капитан
из штаба коменданта
крепости Зоммер
случайно
обнаружил
за одним домом
в гравийном
карьере у
уличного и
дорожного
перекрестка
перед Метгетеном
трупы 12 совершенно
раздетых женщин
и детей, лежавших
вместе "беспорядочной
кучей"; они
были растерзаны
ударами штыков
и ножей.
Помимо
отдельных
трупов, рассеянных
по всему курортному
поселку, которых
насчитывались
сотни, было
обнаружено
несколько
больших земляных
холмов, под
которыми, как
оказалось,
были погребены
сотни (согласно
капитану Зоммеру
и профессору
д-ру Ипсену
- 3000) убитых.[26]
Дознание
следственной
комиссии,
назначенной
комендантом
крепости,
генералом
пехоты Лашем,
складывалось
сложно, поскольку
Советы облили
кучи трупов
бензином и
попытались
их сжечь.
Тем
не менее, удалось
установить,
что большинство
жертв было
не расстреляно,
а зачастую
жестоко убито
рубящим и колющим
оружием. К тому
же значительная
часть этих
убитых являлась
не немцами,
а украинскими
беженцами,
которых насчитывалось
под Метгетеном
порядка 25000, а
также членами
так называемой
украинской
"трудовой
службы", которые
были мобилизованы
принудительно
(и с которыми
немцы плохо
обращались)
и теперь, как
многие из их
соплеменников
в других местах,
пали жертвами
советских
актов возмездия.
Западнее
Метгетена,
как сообщил
капитан Зоммер,
у дороги вплоть
до Повайена
всюду лежали
трупы гражданских
лиц, либо убитых
выстрелами
в затылок, либо
"совершенно
раздетых,
изнасилованных
и затем зверски
убитых ударами
штыков или
прикладов".
У дорожного
перекрестка
перед Повайеном
четыре раздетые
женщины были
насмерть
раздавлены
советским
танком. Капитаном
Зоммером, а
также майором
профессором
д-ром Ипсеном
засвидетельствована
прямо-таки
символичная
гнусность
советских
солдат в церкви
Гросс-Хейдекруга.
Там
была распята
молодая девушка,
а справа и слева
от нее повешено
по немецкому
солдату. Все
это происходило
у ворот провинциального
центра Кёнигсберга.
Невыразимые
зверства и
преступления,
совершенные
подстрекаемыми[27]
советскими
солдатами
позднее, после
захвата города
7-9 апреля 1945 г., не
поддаются
никакому описанию
и могли найти
лишь схематичное
отражение
также в дневниках
врачей Дейхельмана
и графа фон
Лендорфа.[28]
Так
была ли Красная
Армия в целом
причастна к
нарушениям
международного
права? Длительная
пропаганда
ненависти
со стороны
Главного
политуправления
и подчиненных
ему политорганов,
а также то
обстоятельство,
что внезапные
контрприказы
командования
полностью
противоречили
первоначальным
призывам, что
они к тому же
были лишены
энергии и
решительно
исполнялись
лишь в исключительных
случаях, оставляли
в реальности
мало места
для гуманных
устремлений.
Правда,
немалое число
советских
офицеров и
солдат было
недовольно
чудовищными
преступлениями
и бесчинствами
своих собственных
товарищей,
и действовавшие
на немецкой
стороне русские
агенты Данилов
и Чиршин сообщили
по своей инициативе,
в частности,
о неизвестном
офицере, который
проявил свое
возмущение
масштабами
террора.[41]
Однако,
ввиду царившей
в Красной Армии
атмосферы
подстрекательства
и ненависти,
выражать критику
по поводу
варварского,
"противоречившего
всякой человеческой
культуре
обращения"
с населением
и военнопленными
было непросто
и связано с
явным риском,
поскольку
угрожало
немедленное
вмешательство
органов политического
контроля.
Советские
военнопленные
"единогласно"
подтверждали,
что было "настрого
запрещено
выражать свое
нравственное
возмущение
командованию,
поскольку
тем самым ты
подвергаешься
угрозе, что
тебя охарактеризуют
как сторонника
Гитлера и будут
обращаться
с тобой как
с таковым".[42]
http://s-mahat.ru/cgi-bin/index.cgi?cont=145