НОВОСТИ     СТАТЬИ     ДОКУМЕНТЫ     ПРОПОВЕДИ     ПРЕСТОЛ     СВЯЗЬ     ГОСТИ     ЖУРНАЛ  


Христианское учение о Царской власти

и об обязанностях верноподданных

Мысли, извлеченные из проповедей свт. Филарета Московского*

«Христианское учение о Царской власти и об обязанностях верноподданных. Мысли, вкратце извлеченные из проповедей Филарета, митрополита Московского» (Сост. Порфирий Кременецкий. М.: издание Афонского Русского Пантелеймонова монастыря, 1906),

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ:

О ПРОИСХОЖДЕНИИ ВЛАСТИ

ПАРАГРАФ ПЕРВЫЙ:

БОЖЕСТВЕННОЕ УСТАНОВЛЕНИЕ ЦАРСКОЙ ВЛАСТИ

Слово Божие возвещает христианам, а в лице их и всем народам, всему человечеству: несть власть, аще не от Бога; сущия же власти от Бога учинены суть (Рим. 13, 1).

Благоговейному и безпристрастному изыскателю нетрудно дознать и уразуметь, каким образом власть, по учению слова Божия, происходит от Бога.

Откуда это множество людей, соединенных религиею, законом, языком, обычаями, которое называют народом? Очевидно, что множество это народилось от некоего меньшего племени, а племя произошло от семейства. Итак, в семействе, собственно так называемом, лежат семена всего, что потом раскрылось и возросло в великом семействе, которое называют государством. Следственно, в семействе должно искать начатков и первого образца власти, и подчинения, раскрывшихся потом в большом семействе – государстве. Именно: отец, который по естественному дару Божию имеет власть дать жизнь сыну и образовать его способности, есть первый властитель; сын, который ни способностей своих образовать, ни самой жизни своей сохранить не может без повиновения родителям и воспитателям, есть природно подвластный. Но как власть отца не сотворена самим отцом и не дарована ему сыном, а произошла вместе с человеком от Того, Кто сотворил человека, то и открывается, что глубочайший источник и высочайшее начало первой власти, а следственно, и всякой последующей между человеками власти, есть в Боге – Творце человека. Из Него, во-первых, по слову Божию, всяко отечество на небесех и на земли именуется (Еф. 3, 15); потом, когда сыны сынов разродились в народ и в народы и из семейства возросло государство, необъятное для естественной власти отца, – Бог дал этой власти новый, искусственный образ и новое имя в лице царя, и таким образом – царие царствуют (Притч. 8, 15); и далее, сколько бы ни продолжались и размножались народы, как бы ни изменялись государства, всегда, посредством вседействующего Промысла, владеет Вышний царством человеческим (Дан. 4, 22).

Во времена неведения, когда люди забыли Творца своего и общества человеческие не познавали своего Владыки, Бог – вместе с другими тайнами Своими – и тайну происхождения предержащей власти даже чувственным образом представил пред очи мира в избранном для сего народе еврейском, именно: в патриархе Аврааме чудесно вновь сотворил Он качество отца и постепенно произвел от него племя, народ и царство; Сам воздвигал судей и вождей сему народу; Сам царствовал над сим царством (1 Цар. 8, 7); наконец Сам воцарил над ним царей, продолжая и над царями чудесные знамения Своей верховной власти.

Посему Бог и называется Царь царствующих и Господь господствующих, Имже царие царствуют. Вышний владеет царством человеческим и емуже восхощет даст е. Господне есть царствие и Той обладает языки (Пс. 21, 29). В руце Господни власть земли, и потребнаго воздвигнет во время на ней (Сир. 10, 4).

Может быть, скажут, что все это было во время теократии, то есть богоуправления, а что теперь иные времена. – Никто, конечно, не станет спорить, что времена переменяются и что нынешний год уже иной, а не тот, который прошел. Но разве какие-нибудь иные времена имеют иного Бога? Разве Бог когда-нибудь отрекся от Своего богоправления над миром и человеческим родом, и преимущественно над теми царствами и народами, в которых преимущественно заключено и распространено или которым особенно соприкосновенно Его духовное царство, то есть истинная вера и святая Церковь? Если думают, что богоправление ограничено было только временами Ветхого Завета и кончилось с началом времен христианских, как будто христианский мир уже не нуждается в управлении Божием, то, напротив, должно сказать, что с Ветхим Заветом окончился только прежний, более частный и чувственно-образный вид богоправления и в то же время начался новый, более общий и духовно-образный. В ветхозаветном откровении Бог Отец рек воплощаемому Сыну Своему: проси от Мене, и дам Ти языки достояние Твое, и одержание Твое концы земли (Пс. 2, 8). И по новозаветному откровению Иисус Христос есть Князь царей земных (Откр. 1, 5). Князь царей, конечно, не по тщеславному и бездейственному имени, но по действительной власти и по действию сей власти.

Ч. II, 135; Ч. III, 236.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ:

ПОВИНОВЕНИЕ ИЛИ ПОСЛУШАНИЕ ЦАРЮ И ПОСТАВЛЕННЫМ ОТ НЕГО ВЛАСТЯМ ИЛИ НАЧАЛЬСТВАМ

Что повиноваться власти должно – надобно ли это доказывать? Где есть общество человеческое, там необходимо есть власть, соединяющая людей в состав общества; ибо без власти можно вообразить только неустроенное множество людей, а не общество. Но власть действует в обществе и сохраняет его посредством повиновения. Значит, повиновение необходимо соединено с самим существованием общества. Кто стал бы колебать или ослаблять повиновение, тот колебал бы или ослаблял самое основание общества.

Повиновению власти поучимся из слова Божия. Апостол Петр внушает христианам: повинитеся всякому человечу созданию (то есть всякому от Бога устроенному над человеками начальству) Господа ради, аще Царю, яко преобладающу, аще ли князем, яко от него посланным, в отмщение убо злодеем, в похвалу же благотворцем (1 Петр. 2, 13–14).

Какое удовлетворительное учение! Повинуясь Царю и поставленному от него начальству, вы несомненно угождаете Царю; и в то же время, повинуясь им Господа ради, вы чрез то благоугождаете Самому Господу.

Заметим, что апостол не довольствуется тем, чтоб учить повиноваться как-нибудь; но учит повиноваться с определенным побуждением, именно – Господа ради. Здесь является предположение, что апостол имел в виду и другие роды повиновения, то есть по иным побуждениям, как-то: повиновение из личных интересов, повиновение ради общества, ради начальства... Но апостол своим ученикам заповедует и внушает именно повиновение Господа ради.

Размыслим об этом. Кто повинуется из страха наказания за неповиновение, тот повинуется ради себя, то есть чтоб охранить себя от неприятности наказания. Есть люди, для которых надобно и сие побуждение к повиновению; но кто захочет похвалиться, что он для себя избрал именно этот род повиновения?

Кто повинуется для достижения выгоды, награды, почести, тот также ради себя повинуется. Власть поступает прозорливо и благодетельно, когда употребляет поощрения к повиновению; но поощрения, по существу своему, могут иметь место лишь в некоторых случаях, а не могут основать и обезпечить повиновения всеобщего: дела повиновения наиболее общие и притом необходимые для общества, как, например, вношение податей, наименее способны к тому, чтоб соединить с ними какое-либо воздаяние или почесть.

Ум любомудрствующий похвалит так называемое повиновение ради общества и вместе – ради себя по следующим соображениям. Благосостояние и довольство человека не может быть устроено и сохранено иначе, как посредством общества, именно: общество доставляет человеку безопасность личную, образование способностей, случаи к употреблению их, способы к разным приобретениям и стяжаниям и опять – безопасность приобретенного. А как для сохранения общества необходимо повиновение, то каждый член общества и должен повиноваться, как ради общества – из благодарности к нему за получаемые от него каждым блага, так опять и ради себя же, чтоб, сохраняя повиновением общество, сохранять для себя то, чем он от общества пользуется. Умозрение сие справедливо. Но много ли в обществе людей, способных учреждать свое повиновение по идеям и умозрениям? Когда смотрим на опыты, как в наше время на подобных умозрениях хотят основать повиновение некоторые народы и государства и как там ничто не стоит твердо — зыблются и престолы и алтари, становятся, по выражению пророка, людие аки жрец и раб аки господин (Ис. 24, 2), бразды правления рвутся, мятежи роятся, пороки безстыдствуют, преступления ругаются над законом; нет ни единодушия, ни взаимной доверенности, ни безопасности, каждый наступающий день угрожает; то, при виде всего этого, невольно побуждаемся заключить: видно, не на человеческих умозрениях основывать должно государственное благоустройство.

Есть еще повиновение ради общества и ради начальства – не столько по умозрению, сколько по чувству сердца, то есть по любви к Государю и Отечеству. Счастлив народ, одушевляемый такою любовию. Это жизненная теплота в организме государства, самодвижное направление к общественному единству, крылатая колесница власти, свободная покорность, покорная свобода. Нам, россиянам, от матернего млека напоенным любовию к Государю и Отечеству, известно по давним и недавним опытам, сколь крепительна была эта пища для подвигов труднейших, во времена труднейшие. Но чтоб естественная любовь к Государю и Отечеству была неизменна, чиста, спасительна, для этого нужно, чтоб она утверждалась на незыблемом основании, а такое основание может быть только в Боге.

Вот почему апостол, минуя прочие побуждения к повиновению, утверждает повиновение на единой мысли о Боге: повинитеся, – говорит, – Господа ради! То есть повинуйтесь по вере в Бога и из страха Божия; или повинуйтесь по вере в слово Божие и веление Божие и из страха оказаться ослушниками воли Его.

И нетрудно понять и уразуметь, каким образом вера в Бога и страх Божий составляют важнейшее побуждение к повиновению.

Вера освящает власти земные, показывая их небесное происхождение, возвещая нам от лица Божия, что Вышний владеет царством человеческим и ему же восхощет даст е (Дан. 4, 29), что Им Царие царствуют и вельможи величаются (Притч. 8, 15–16), что несть власть, аще не от Бога (Рим. 13, 1), что каждый начальник есть слуга Божий, поставленный над нами для нашего же блага (Там же, 4). Вера утверждает нас в той мысли, что издаваемые правительством законы начертываются под влиянием Промысла Божия. Вера повелевает нам повиноваться властям (Там же, 1) не только благим и кротким, но и строптивым (1 Петр. 2, 18), угрожая гневом небесным (см.: Еф. 5, 6) не покоряющемуся властям как преступнику, который Божию повелению противляется (Рим. 13, 2). Вера предписывает нам служить властям с уважением и в простоте сердца, как Самому Господу, а не человекам (Еф. 6, 5–7), и не из страха только или каких-нибудь корыстных видов, но по совести (Рим. 13, 5), по убеждению, что, исполняя их веления от души, мы творим волю Божию (Еф. 6, 6), а не человеческую. И вот именно там, где разум и воля человеческие покорны вере Евангельской – подданные чтут и гражданские законы как святыню, благоговеют пред властию как пред божественным учреждением; а где оскудевает это небесное чувство, где умы, к несчастию общества, заражаются неверием – там не уважаются и общественные учреждения, там покорность властям кажется тяжким игом, там не может быть общественного благоденствия.

Итак, повинитеся всякому начальству человечу, всякой законной и, разумеется, преимущественно верховной власти – Господа ради! То есть: повинуйтесь полным безпрекословным повиновением, ради Господа всемогущего и правосудного, Который не может оставить не наказанным противления Своему установлению; повинуйтесь искренно, ради Господа Сердцеведца, Который не только всякое дело неповиновения, но и всякий жестоковыйный или ропщущий помысл видит и осуждает; повинуйтесь с надеждою, ради Господа – премудрого и всеблагого Промыслителя, Который непрестанно бдит над приведением Своего устроения к спасительным для нас целям и Который особенно сердце Царево имеет в руце Своей (Притч. 21, 1); повинуйтесь с любовию ради Господа, Которого и славное Царство на небесах, и благодатное Царство в душах человеческих есть Царство любви и Который заповедал нам всею силою души стремиться к тому, да будет воля Его, яко на небеси, и на земли, следственно, и в земном Царстве.

Вот повиновение, всегда удовлетворительное для власти и всегда блаженное для повинующихся! Поставьте такое повиновение в самое сильное испытание – пусть, например, надобно будет даже собою пожертвовать повиновению, то есть пострадать или умереть за Государя и Отечество; пусть воздвигнет против сего естественную борьбу естественная любовь к собственной жизни, к благам жизни, ко всему любезному в жизни, – вся брань помыслов, без сомнения, будет низложена, как скоро придет сильное благодатию слово: Господа ради! Пожертвуй всем повиновению Господа ради! Если сладостно жертвовать для Царя и Отечества, то не гораздо ли блаженнее жертвовать для Господа? И в сем случае не горько уже оставить и земную жизнь, вместо которой приемлющий сию жертву Господь обещает несравненно блаженнейшую жизнь небесную; не горько оставить и все любезное на земле, потому что оно будет оставлено на руках любви Отца Небесного.

Благочестивые россияне! Изъясняя вам христианское учение о повиновении, думаю, что этим самым я изъяснил и ваши собственные чувствования. Кроткий дух Господа Иисуса, послушливого даже до смерти (Флп. 2, 8), да не престанет благодатно одушевлять сердца и жизнь нашу чувством кроткого, совершенного христианского повиновения, и да будет оно нашим непрерывным благодарением благочестивейшему Государю нашему, непрестанно для блага нашего подвизающемуся, а вместе да будет благодарственною и благоговейною жертвою нашею Богу Спасителю и Всепромыслителю.

Ч. II. С. 183; Ч. III. С. 255–256

* «Слова и речи Филарета, митрополита Московского» (часть II изд. 1848 г. и часть III изд. 1861 г.), из которых заимствовано предлагаемое учение, цитируются следующим образом: Ч. II; Ч. III и затем обозначается страница книги.







РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ ЗАГРАНИЦЕЙ
КЁНИГСБЕРГСКIЙ ПРИХОДЪ СВ. ЦАРЯ-МУЧЕНИКА НИКОЛАЯ II
e-mail: info@virtus-et-gloria.com