Чёрная книга
Штурм небес
Из Сборника
документальных
данных, характеризующих
борьбу советской
коммунистической
власти против
всякой религии,
против всех
исповедей и
церквей.
…В Ставропольской
губернии планомерное
гонение на
церковь началось
с приходом
власти в епархии
к большевикам
весной 1918 года.
Стремление
подорвать в
народе чувство
веры и почитания
церкви путём
самого циничного
осквернения
храмов и предметов
богослужения
сопровождалось
повсюду грабительством.
Разграблена
большая часть
церквей, монастыри,
архиерейские
дома и ризницы,
при чём расхищено
имущество
огромной ценности.
И всей это делается
не иначе, как
с кощунством
и святотатством;
царские врата
рубятся (станица
Прочноэчепская
Лабинского
о.), плащаницы
разрываются
и надеваются
как украшения
лошадей.
В
пределах небольшой
территории
ставропольской
епархии убито
52 священника,
4 дьякона, 3 псаломщика
и 1 ктитор, есть
основания
полагать, что
число погибших
больше.
Священник
Александр
Подольский
был убит за то,
что служил
молебен казакам
перед выступлением
против красноармейцев
(станица Влидивировская
куб. обл.). Но
прежде, чем его
убить, его долго
водили по станице,
глумились и
били, а потом
зарубили за
селом на свалочном
месте. Один из
прихожан, пришедший
его похоронить
был тут же убит
пьяными красноармейцами.
В
станице Вознесенской
Троицкой церкви,
священник
Алексей Павлов
60 с лишком лет,
был убит на
площади за то,
что происходил
из казаков и
когда-то служил
в гвардии.
В
одной из станиц
Кубанской
области в ночь
под Пасху был
во время богослужения
замучен священник
Пригоровский:
ему выкололи
глаза, отрезали
уши и нос и
размозжили
голову. В той
же области
священника
Лисицына убили
после трёхдневных
истязаний.
Священник
Флечинский
был изрублен
в куски. Священнику
Бойко было
каким-то образом
разорвано
горло…
Достаточно
некоторых
примеров, чтобы
изобразить
яркую картину
кощунств. Не
избегли осквернений
и разгромов
монастыри и
приходские
церкви.
При разгромлении
осенью 1918 года
церкви на хуторе
Ново-Кавказском
на Кубани
красноармейцы
взяли из алтаря
воздух, покров,
плащаницу и
другие предметы.
Частью они их
изрезали, частью
навешали на
своих лошадей,
в другую церковь
той же области
красноармейцы
въехали верхом
в шапках с папиросами
во рту и,
осквернив
престол, забрали
с собой все
наиболее ценное.
В церкви
станицы Кореновской
красноармейцы
обратили алтарь
в отхожее место,
пользуясь при
этом священными
сосудами Парчовые
ризы зачастую
переделывались
в попоны для
лошадей, и был
целый кавалерийский
отряд, сидевший
на парчовых
седлах. Кощунства
совершались
и в частных
квартирах. Так,
в станице Сергиевской
красноармейцы
отряда Сорокина,
разграбив
квартиру местного
священника,
надели епитрахиль
на шею лошади,
а крест привязали
к её хвосту, и
так водили ее
по площади.
Красноармейцы
подходили к
лошади, как бы
для исповеди
и, покрывая
себя епитрахилью,
произносили
отборные
ругательства.
В другом месте
большевики
устроили
кощунственные
похороны живого
товарища, покрытого
парчовым покровом
стреляли вверх
со словами: "мы
расстреливаем
вашего Бога"
и пр.
В
Донской области
не осталось
почти ни одного
храма, избегшего
кощунственных
действий.
Красная
apмия умышленно
расстреливала
церкви из тяжелых
орудий. По церкви
на хуторе Мещерском
было произведено
18 выстрелов,
после чего
церковь была
осквернена
и разграблена.
В
церкви станицы
Казанской
орудийными
снарядами
разрушен правый
придел, а церковь
станицы Каменской
расстреливались
во время богослужения,
при чем убито
было шесть
молящихся и
ранено 20.
После
расстрела
церкви подверглись
разгрому и
осквернению.
В
селе Полянове,
Таганрогского
округа большевики
устроили в
церкви конюшню
для лошадей,
а для себя поставили
кровати и столы.
Приглашая к
себе женщин,
они в церкви
устраивали
оргии. Громились
не только церкви,
но и народные
школы.
То
же происходило
и в Терской
области. Из
облачений
товарищи шили
себе штаны,
кисеты для
табака, сумки,
юбки для своих
любовниц, попоны
для лошадей,
причем кресты
облачений
приходились
на круп лошади.
Иконы
расстреливались
не только в
церквах, но и
в частных квартирах,
особенно доставалось
образу Святого
Николая Чудотворца,
которого называли
"буржуем".
13-го февраля
1918 года в 12 часов
дня в покои
архиепископа
Митрофана
ворвались
четверо грязных,
со зверскими
лицами матросов,
в шапках, с
папиросами
в зубах, и вооруженных
винтовками,
шашками, с
револьверами
в руках. Заявив
apxиепископу,
что они явились
искать оружие,
они принялись
за обыск. Но
оружия они,
конечно, не
нашли и удалились.
За это время
у apxиерейскогo
дома собралась
толпа в несколько
сот человек.
За время обыска
со двора были
похищены архиерейские
лошади. Через
три часа в покои
архиепископа
ворвалась толпа
других матросов.
Их было человек
пятнадцать.
Они принялись
за обыск, перевернули
всю обстановку,
рвали бумаги
и грабили все
ценное: серебро,
белье, сапоги
и пр. Награбив,
что могли, они
стали совещаться
между собой,
арестовывать
ли архиепископа
или нет. Они
уже хотели
оставить его
на свободе,
когда один из
них, — мальчишка
лет 17, — сказал:
"я без него не
пойду. Я его
арестовываю».
Тогда с ним
согласились
и другие, и
apxиепископa повезли
на извозчике
на вокзал, в
штаб. Там матросы
объяснили, что
арестовали
Владыку за то,
что он проклинал
большевиков.
Было приказано
отвезти арестованного
в Атаманский
дворец для
разбора дела.
Пешком повели
иepapxa через весь
город. Шёл он
в сопровождении
тех же матросов
и многотысячной
толпы народа.
Часть этой
толпы, состоящая
из сектантов,
хлыстов и из
распропагандированных
уже большевиками
элементов,
глумилась над
стариком, ругая
его обманщиком,
смутьяном и
потрясая кулаками;
некоторые
издали плевали
в арxиепископa.
Но другая часть
была настроена
иначе, некоторые
даже плакали,
но не могли
ничем помочь.
Дорога была
тяжелая, грязная
и шла в гору.
Несчастный
еле передвигал
ноги. Наконец,
его довели до
дворца, где
отдан был приказ
вести его в
тюрьму. Снова,
не дав передохнуть,
повели его по
городу и привели
на местную
гауптвахту,
где он был заключен
в тесную грязную
камеру. Вместе
с ним был помещен
арестованный
войсковой
атаман генерал
Назаров, впоследствии
казненный и
еще один прапорщик.
Спали вдвоем
на голой досчатой
лавке. Сидя в
камере, пришлось
испытывать
всякие унижения
со стороны
красноармейцев,
которые плевали
в дверь и угрожали
смертью. Но с
другой стороны
население,
разные учреждения
и приход настойчиво
ходатайствовали
об освобождении
архиепископа
из-под ареста.
Наконец, через
десять дней
его повели в
здание судебных
установлений
и здесь ему
объявили
постановление
военно-революционного
суда о признании
его ни в чем
невиновным.
При этом председатель
военно-революционного
суда объявил,
между прочим,
Митрофану, что
революционная
власть убедилась,
что народ его
любит.
Но не всегда
этот страх
останавливал
преступную
руку кровожадных
палачей.
Убить
"попа" да еще
посмеяться
над ним, по-видимому,
входит в правила
поведения
верного большевика.
Один красноармеец
(в письме к родным)
описывал кровавые
подвиги красноармейцев
в Донской Области
и, между прочим,
с восторгом
сообщал, что,
когда красные
вошли в Персиановку,
то не щадили
никого, били
всех: "Мне тоже,
пишет он, пришлось
застрелить
попа одного.
А теперь мы еще
ловим этих
чертей и бьем,
как собак".
***
В 2004 году вышла
книга "Красный
террор в годы
Гражданской
войны", по материалам
Особой следственной
комиссии по
расследованию
злодеяний
большевиков.
В этой же публикации
представлены
документы,
составленные
русским духовенством
и документы,
составленные
чинами иностранных
миссий. Книга
была составлена
А. А. Валентиновым
и издана в 1924 году
на английском
и на немецком
языках.
Мы
сделали выписки,
касающиеся
казачьих территорий
юга России.
Пусть читатель
нас не осудит,
за малоприведённые
сведения, но
это не беллетристика
и не бульварный
романчик - читать
даже это, очень
тяжело и больно…
Публикация:
Александр
Азаренков
(Москва)
Валентин
Хлистунов
(Сидней, Австралия)