ПОСЛЕДНИЙ ХОЗЯИН ВОСТОЧНОЙ ПРУССИИ

Именно хозяин Восточной Пруссии, потому что он рачительно относился к вверенной ему земле и прилагал максимум усилий для её процветания. Хотя родился он в Рейнской области. Он – это гауляйтер и оберпрезидент Восточной Пруссии, обергруппенфюрер СА Эрих Кох.

Этот человек, несомненно, обладал выдающимися организаторскими способностями. Когда в октябре 1928 г. Э. Кох прибыл в Восточную Пруссию, в главном городе земли – Кёнигсберге насчитывалось всего около 80 членов Национал-социалистической немецкой рабочей партии. Однако с прибытием Коха политическая ситуация начала меняться. В 1930 г. на выборах в Рейхстаг в Восточной Пруссии национал-социалисты получили 41,7% голосов, а в июле 1932 г. – уже 68%. Более того, в том же Кёнигсберге произошёл резкий сдвиг политических симпатий вправо. Выборы в Кёнигсбергское депутатское собрание 5 марта 1933 г. дали абсолютный перевес национал-социалистам – 54% голосов. Но в полной мере таланты Эриха Коха раскрылись, когда он стал оберпрезидентом Восточной Пруссии.

К моменту прихода к власти национал-социалистов экономика Восточной Пруссии находилась в состоянии кризиса. Сельское хозяйство пребывало в запустении, большинство промышленных предприятий простаивало. Общее число безработных в провинции к концу февраля 1933 г. составило 131 тыс. человек, увеличившись за четыре предыдущих года почти на четверть. Кёнигсберг к началу 1933 г. стоял на грани банкротства.

Новая администрация активно взялась за составление программы развития восточно-прусского хозяйства. В июле 1933 г. четырёхлетний план возрождения Восточной Пруссии был разработан и представлен на утверждение германскому правительству. Основные идеи одобренной Гитлером программы были таковы:

1. широкая индустриализация провинции с упором на предприятия текстильной и металлургической отраслей;

2. развитие транзитной торговли между СССР и странами Европы через кёнигсбергский порт;

3. парцелляция части крупных помещичьих угодий для наделения землёй местного и пришлого крестьянства;

4. переселение в Восточную Пруссию из других областей Германии полутора миллиона немцев для расширения ёмкости внутреннего рынка и увеличения потребления сельскохозяйственной продукции;

5. развитие туризма

Кроме того, в 1935 г. вступил в силу закон «О малой восточной помощи», предусматривавший ежегодное выделение Германией Восточной Пруссии более 50 млн. марок на снижение размеров коммунальных платежей, на компенсацию убытков, связанных с транзитом через «польский коридор», на создание новых рабочих мест и мелиорацию, а также поддержку четырёхлетнего плана Коха и покупку новых пассажирских судов для «Морской службы Восточной Пруссии».

Смысл переселенческой политики в Восточной Пруссии заключался в усилении немецкого присутствия на востоке страны и решении хозяйственных проблем с помощью новых рабочих рук. Но уже в первые годы осуществления четырёхлетнего плана выявилась главная проблема – желающих покинуть метрополию и переехать в Восточную Пруссию не оказалось. В 1934 г. гауляйтеру Коху с большим трудом удалось договориться о переезде 20 тысяч членов НСДАП из Северной Рейн-Вестфалии в специальные рабочие поселения на востоке провинции. Однако этого было ничтожно мало.

Отсюда вопрос Агитпропу: каким образом руководство Третьего Рейха намеревалось колонизировать территории европейской части СССР, в соответствие с мифическим планом «Ост», если оно не имело возможности обеспечить полноценное немецкое присутствие на коренных землях Германии, притом, что основным фактором было нежелание немцев покидать свои места проживания? И ещё: как руководство Германии рассчитывало убедить немцев переселяться на захваченные территории СССР, то есть в чужую этническую среду, если они, проявляя консерватизм, не желали перемещаться даже в пределах немецкого ареала?! Ведь транспортировка своих граждан в товарных вагонах с целью решения стратегических задач не входила в национал-социалистический стиль руководства, в отличие от СССР, где спецоперации по переброске «человеческого материала» осуществлялись НКВД. Да ещё как осуществлялись!

Но вернёмся к Эриху Коху и Восточной Пруссии с Кёнигсбергом. Первоочередной задачей правительства Коха, выдвинутой ещё в предвыборной программе Фюрера, являлась борьба с безработицей. В вопросе с занятостью населения провинция являлась одним из самых проблемных регионов Германии. Начиная с июля 1933 г. вся германская печать заговорила о борьбе с безработицей, активно начатой в Восточной Пруссии. 16 июля Кох телеграфировал президенту Гинденбургу о том, что в округе Пилькаллен не осталось ни одного безработного. Гинденбург сердечно поблагодарил Коха, выразив надежду, что и другие земли Германии подхватят эту инициативу. В течение всего лета со страниц центральных и местных газет не сходили сообщения о борьбе с безработицей в различных частях Восточной Пруссии. Сложнее всего с этим дело обстояло в крупных городах провинции – Кёнигсберге, Алленштайне, Тильзите, но и они к 15 августа полностью избавились от безработицы. По сообщениям из Восточной Пруссии на её территории не осталось больше ни одного безработного. Сам оберпрезидент Кох, отвечая на вопрос о том, как ему удалось добиться таких невиданных результатов, заявил, что большинство безработных привлекалось в сельское хозяйство, повысилась производительность труда, были задействованы непроизводственные фонды. Большую роль в борьбе с безработицей в Восточной Пруссии сыграли общественные работы и государственные заказы. В 1934 г. для строительства автобана Кёнигсберг-Эльбинг было создано 5 тыс. новых рабочих мест. На строительство новых и восстановление старых автодорог центральное правительство ежегодно выделяло миллионы марок. И, судя по развитию дорожной сети, выделяемые средства не разворовывались, как это происходит в «калининградской» области.

Сельское хозяйство продолжало оставаться главной проблемой для восточно-прусского правительства. Ведь провинция по-прежнему являлась аграрным регионом, где к 1939 г. 55% трудоспособного населения были заняты в сельском хозяйстве и лишь 21% – в ремесле и промышленности. Основная часть земельных угодий в Восточной Пруссии находилась в крупных помещичьих имениях, площадью более 100 га, в которых трудились наёмные рабочие. Следствием латифундиального характера сельского хозяйства явилось нерациональное использование земель. В 1937 г. из 2,6 млн. га сельскохозяйственных земель, задействованными, в той или иной мере, оказались менее одного миллиона гектаров. Все это никак не сочеталось с намерением провинциального правительства наделить как можно большее количество крестьян землёй¹. Обеспеченность хозяйств техникой также оставляла желать лучшего. Несмотря на это, в сельском хозяйстве также имели место успехи: к 1939 г. по сравнению с 1930 г. поголовье скота возросло на 10-20%, а количество крупного рогатого скота и свиней превысило довоенный уровень. О состоянии сельского хозяйства в «калининградской» области мы промолчим. Как говорится, о мёртвом либо хорошо, либо ничего…

Развитие промышленности в Восточной Пруссии шло при активном участии государства, регулирующая роль которого резко возросла: были введены инвестиционное планирование, контроль за использованием сырья, регулирование заработной платы и ценообразования, жёсткая трудовая дисциплина. В 1934 г. Кох создал собственное предприятие «Эрих Кох Штифтунг» – экономический концерн из 121 фирмы. Прибыль предприятий, входивших в концерн, вкладывалась в образовательные проекты и социальное жилищное строительство. Насколько же это отличается от современной «калининградской» области, где разворовываются даже те крохи, которые смахивают с кремлёвского стола в социальную сферу!

К 1939 г. количество промышленных предприятий в Восточной Пруссии составило 85 тыс., подавляющее большинство которых были мелкими, ремесленного типа с числом работающих до 10 человек. В 1933-1939 гг. в провинции было основано немало предприятий целлюлозо-бумажной, деревообрабатывающей, текстильной и пищевой индустрии, промышленный потенциал которых преобладал надо всеми остальными. Быстрыми темпами развивались предприятия рыбодобывающей и рыбоперерабатывающей промышленности, производство строительных материалов и пищевая индустрия.

Все крупные промышленные предприятия были сосредоточены в городах: в Кёнигсберге – машиностроительные заводы «Оренштайн» и «Коппель», судоверфь «Шихау», авиазавод, вагонзавод «Штайнфурт», в Эльбинге – судоверфи «Шихау» и «Комник», в Мариенбурге – самолётосборочный завод «Фокке-Вульф», в Мариенвердере – авиазавод. Благодаря государственным заказам в 1934 г. смогло встать на ноги ведущее машиностроительное предприятие провинции – вагонзавод «Штайнфурт». На судоверфи «Шихау», когда-то особенно пострадавшей от кризиса, уже работало 19 тыс. человек. Здесь строили подводные лодки и миноискатели для германских военно-морских сил.

Как следует из приведённых сведений, в руководимой Эрихом Кохом Восточной Пруссии динамично развивались многие отрасли промышленности. В настоящее же время на «калининградщине» более-менее динамично развивается только мебельное производство.

Введение в строй новых производственных мощностей потребовало от Восточной Пруссии увеличить производство электроэнергии. Мощные электростанции действовали в Кёнигсберге, Эльблонге и Фридланде. Плюсом являлось широкое использование средних и малых гидроэлектростанций и независимость восточно-прусской электроэнергетики от соседних стран.

Больших успехов в 1933-1939 гг. добилась Восточная ярмарка², которая была открыта для восстановления торговых связей, нарушенных Первой мировой войной, и создания новых рынков. В 1940 г., говоря о роли Восточной ярмарки, Эрих Кох отметил, что перед ней «стоит задача освоения всего Восточного пространства от Северного моря до Тихого и Индийского океанов. Этой цели служила она все годы своего существования. Благодаря участию северных государств, СССР, стран Ближнего и Дальнего Востока, Балкан и Италии было создано закрытое европейско-азиатское континентальное экономическое пространство, которое будет способствовать расцвету Германской ярмарки». В целом, в 1933-1939 гг. Восточная ярмарка, являлась важным элементом в деле возрождения восточно-прусской экономики.

В связи с ростом экономической активности в Восточной Пруссии товарооборот кёнигсбергского порта в 1933-1939 гг. существенно возрос. Так, если в 1932 г. он составлял почти 1,7 млн. т, то в 1937 г. – уже более 3,6 млн. т. При этом, мощностей кёнигсбергского порта для этого вполне хватало. А вот в «калининградском» порту острый дефицит складских площадей, не говоря уже о том, что там отсутствуют складские помещения высоких категорий по принятой в мире классификации.

Социальное положение значительной части населения провинции в годы национал-социализма улучшилось, что было связано с социальной политикой государства, ослаблением экономического и политического давления на Рейх. Следствием этого, а также преобладания сельского населения со свойственными ему традициями, явилось увеличение рождаемости. По этому показателю Восточная Пруссия наряду с Верхней Силезией занимала лидирующее положение в Германии. И опять сравнение не в пользу «калининградщины», потому что к 2020 г. область ожидает очередное резкое сокращение рождаемости.

Таким образом, к числу характерных особенностей социально-экономического развития Восточной Пруссии под руководством Э. Коха можно отнести:

1. значительный рост промышленного потенциала городов;

2. ликвидацию безработицы;

3. улучшение материального положения значительной части граждан;

4. повышение роли международной торговли в экономике Восточной Пруссии

В багаже нынешних кривителей – «крепких хозяйственников» исключительно отрицательные показатели социально-экономического развития. Впрочем, мы чересчур строги к этой комарилье. Вполне успешно развивается проституция, наркобизнес и другие отрасли криминальной экономики, базирующиеся на крови и слезах. Видимо такое положение вещей устраивает оккупационную администрацию, коль скоро эти умники игнорируют административно-хозяйственный опыт Эриха Коха.

Игнорируют временщики и градостроительные планы обербургомистра Кёнигсберга Хельмута Вилля, который 16 июля 1938 года направил в Берлин секретное письмо с пояснениями к «Предложению по перестройке и реконструкции Кёнигсберга». В шестидесятые годы прошлого века по принципу Вилля реконструировали многие города в ФРГ. Поэтому пробок в них нет. Ведь уже в 1938 году Вилль задумался о грядущих «пробках». Точнее, о том, что их в новом городе быть не должно. Этот вызов был обозначен как грядущая «моторизация» населения. План Вилля предусматривал строительство четырёх новых мостов через Прегель. Два моста замыкали внутреннюю кольцевую дорогу (нынешние Литовский вал, улица Черняховского, Гвардейский проспект, затем вдоль Южного вокзала до проспекта Калинина). Два других моста соединяли внутреннее кольцо с подобием нынешней окружной дороги. Далее - выход на автобан, известный сегодня как «берлинка». Кстати, это был первый имперский автобан, построенный в гитлеровской Германии. Архитектор Юрий Забуга, являющийся экспертом по архитектурным планам 1938 года, утверждает: если бы этот план был реализован, в современном Кёнигсберге не было бы проблем с движением автотранспорта.

Считаем необходимым довести до сведения наших читателей, что Э. Кох исповедовал идею о транснациональном объединении восточноевропейских государств. В данном контексте провинция Восточная Пруссия рассматривалась как центр экономического пространства, которое должно было раскинуться от Балтики до Чёрного моря³. Сторонником Э. Коха был ректор Кёнигсбергского университета – профессор Ганс Бернгард фон Грюнберг – автор «географии будущего», в рамках которой создавались эскизы карт с линиями электропередач, автотрассами, железными дорогами, каналами. Точно распланированные экономические карты включали в себя все восточноевропейские территории, вплоть до Чёрного моря и Кавказа. Германия, Литва, Польша и западная часть СССР превращались в единую транспортно-экономическую систему. Конечная цель идеи состояла в создании единого гигантского государства не посредством завоевания СССР, а путём образования альянса двух стран. Только для этого требовалось решить проблему с изменением идеологии СССР.

По нашему мнению, «география будущего» имеет геополитическую перспективу, так как не утратила своего значения и в современных условиях. Первым шагом в реализации этого проекта должно стать развитие трансъевропейского транспортного коридора «Киев – Минск – Вильнюс – Кёнигсберг», который свяжет Северо-Восточную Пруссию и, в первую очередь, кёнигсбергский порт с Украиной (колыбелью Русского народа) и черноморскими гаванями Грузии.

В заключение скажем, что подавляющее большинство экономических мероприятий, проведённых под руководством Эриха Коха, сохраняют актуальность и могут способствовать экономическому подъёму Северо-Восточной Пруссии. В частности, заслуживает внимания использование торфа в качестве источника тепловой энергии. Напомним, что во время войны большая часть населенных пунктов Восточной Пруссии отапливалась торфяными брикетами. Калорийность торфобрикетов достигает 4000 ккал/кг при зольности 5%, что приближает их к высококачественному силезскому углю - 6000 ккал/кг. При этом месторождения торфа в области могут обеспечить эксплуатацию на многие десятки лет. Необходимо только создать производство по брикетированию и сушке торфа.

В контексте энергетической политики не вызывает сомнений, что последний Хозяин Восточной Пруссии непременно способствовал бы развитию технологий, основанных на использовании восполняемых источников энергии, к которым относится ветер. Ведь область отличается особым режимом, благоприятным для использования энергии ветра.

Ранее нами говорилось о широком использовании средних и малых гидроэлектростанций, что, наряду с использованием торфа и энергии ветра, может обеспечить энергетическую безопасность области без ввода в эксплуатацию АЭС. Кстати, отказ от возведения АЭС позволит сохранить добрососедские отношения с Литвой. Да только кому всё это нужно!

Подготавливая настоящий материал, мы не питали иллюзий в отношении того, что бесценный опыт Эриха Коха, спроецированный на современные условия, будет востребован нынешними власть имущими. Единственно, мы хотели показать жителям Восточной Пруссии, что их жизненное пространство имеет солидный потенциал развития. Только необходимо использовать его рационально. И тогда советский кризис, продолжающийся на восточно-прусской земле вот уже 65 лет, будет преодолён как по мановению волшебной палочки. А что такое возможно, ярко демонстрирует социально-экономическое положение Восточной Пруссии в 1933 г. и 1939 г., то есть до и во время нахождения у руля Эриха Коха соответственно.